Афанасий Фет - Полное собрание стихотворений

1842

Легенда

Вдоль по берегу полямиЕдет сын княжой;Сорок отроков верхамиСледуют толпой.Странен лик его суровый,Всё кругом молчит,И подкова лишь с подковойЧасто говорит.

«Разгуляйся в поле», — сынуГоворил старик.Знать, сыновнюю кручинуСтарый взор проник.С золотыми стременамиКняжий аргамак;Шемаханскими шелкамиВышит весь чепрак.

Но, печален в поле чистом,Князь себе не радИ не кличет громким свистомКречетов назад.Он давно душою жаркойВ перегаре силВсю неволю жизни яркойВтайне отлюбил.

Полюбить успев веригиМолодой тоски,Переписывает книги,Пишет кондаки.И не раз, в минуты битвыС жизнью молодой,В увлечении молитвыНаходил покой.

Едет он в раздумье шагомНа лихом коне;Вдруг пещеру за оврагомВидит в стороне:Там душевной жажде пищуСтарец находил,И к пустынному жилищуКнязь поворотил.

Годы страсти, годы спораПронеслися вдруг,И пустынного простораОн почуял дух.Слез с коня, оборотилсяК отрокам спиной,Снял кафтан, перекрестился —И махнул рукой.

1843

Антологические стихи

Греция

Там, под оливами, близ шумного каскада,Где сочная трава унизана росой,Где радостно кричит веселая цикадаИ роза южная гордится красотой,

Где храм оставленный подъял свой купол белыйИ по колоннам вверх кудрявый плющ бежит, —Мне грустно: мир богов, теперь осиротелый,Рука невежества забвением клеймит.

Вотще… В полночь, как соловей восточныйСвистал, а я бродил незримый за стеной,Я видел: грации сбирались в час урочныйВ былой приют заросшею тропой.

Но в плясках ветреных богини не блисталиМолочной пеной форм при золотой луне;Нет, — ставши в тесный круг, красавицы шептали…«Эллада!» — слышалось мне часто в тишине.

1840

Вакханка

Под тенью сладостной полуденного сада,В широколиственном венке из виноградаИ влаги вакховой томительной полна,Чтоб дух перевести, замедлилась она.Закинув голову, с улыбкой опьяненья,Прохладного она искала дуновенья,Как будто волосы уж начинали жечьГорячим золотом ей розы пышных плеч.Одежда жаркая всё ниже опускалась,И молодая грудь всё больше обнажалась,А страстные глаза, слезой упоены,Вращались медленно, желания полны.

1843

Диана

Богини девственной округлые черты,Во всём величии блестящей наготы,Я видел меж дерев над ясными водами.С продолговатыми, бесцветными очамиВысоко поднялось открытое чело, —Его недвижностью вниманье облегло,И дев молению в тяжелых муках чреваВнимала чуткая и каменная дева.Но ветер на заре между листов проник, —Качнулся на воде богини ясный лик;Я ждал, — она пойдет с колчаном и стрелами,Молочной белизной мелькая меж древами,Взирать на сонный Рим, на вечный славы град,На желтоводный Тибр, на группы колоннад,На стогны длинные… Но мрамор недвижимыйБелел передо мной красой непостижимой.

1847

«Влажное ложе покинувши, Феб златокудрый направил…»

Влажное ложе покинувши, Феб златокудрый направилБыстрых коней, Фаетонову гибель, за розовой Эос;Круто напрягши бразды, он кругом озирался, и тотчасБойкие взоры его устремились на берег пустынный.Там воскурялся туман благовонною жертвою; мореТихо у желтых песков почивало; разбитая лодка,Дном опрокинута вверх, половиной в воде, половинойВ утреннем воздухе, темной смолою чернела — и тут же,Влево разбросаны были обломки еловые весел,Кожаный щит и шелом опрокинутый, полные тины.Дальше, когда порассеялись волны тумана седого,Он увидал на траве, под зеленым навесом каштана(Трижды его обежавши, лоза окружала кистями), —Юношу он на траве увидал: белоснежные членыБыли раскинуты, правой рукою как будто теснил онГрудь, и на ней-то прекрасное тело недвижно лежало,Левая навзничь упала, и белые формы на темнойЗелени трав благовонных во всей полноте рисовались;Весь был разодран хитон, округлые бедра белели,Будто бы мрамор, приявший изгибы из рук Праксителя,Ноги казали свои покровенные прахом подошвы,Светлые кудри чела упадали на грудь, осеняяМертвую силу лица и глубоко-смертельную язву.

1847

Кусок мрамора

Тщетно блуждает мой взор, измеряя твой мрамор начатый,Тщетно пытливая мысль хочет загадку решить:Что одевает кора грубо изрубленной массы?Ясное ль Тита чело, Фавна ль изменчивый лик,Змей примирителя — жезл, крылья и стан быстроногий,Или стыдливости дев с тонким перстом на устах?

1847

К юноше

Друзья, как он хорош за чашею вина!Как молодой души неопытность видна!Его шестнадцать лет, его живые взоры,Ланиты нежные, заносчивые споры,Порывы дружества, негодованье, гнев —Всё обещает в нем любимца зорких дев.

1847

«С корзиной, полною цветов, на голове…»

С корзиной, полною цветов, на головеИз сумрака аллей она на свет ступила, —И побежала тень за ней по мураве,И пол-лица ей тень корзины осенила;

Но и под тению узнаешь ты как разПриметы южного созданья без ошибки —По светлому зрачку неотразимых глаз,По откровенности младенческой улыбки.

1847

«В златом сиянии лампады полусонной…»

В златом сиянии лампады полусоннойИ отворя окно в мой садик благовонный,То прохлаждаемый, то в сладостном жару,Следил я легкую кудрей ее игру:Дыханьем полночи их тихо волновалоИ с милого чела красиво отдувало…

1843

«Питомец радости, покорный наслажденью…»

Питомец радости, покорный наслажденью,Зачем, коварный друг, не внемля приглашенью,Ты наш вечерний пир вчера не посетил?Хозяин ласковый к обеду пригласилВ беседку, где кругом, не заслоняя сада,Полувоздушная обстала колоннада.Диана полная, глядя между ветвей,Благословляла стол улыбкою своей,И явства сочные с их паром благовонным,Отрадно-лакомым гулякам утонченным,И — отчих кладовых старинное добро —Широкодонных чаш литое серебро.А ветерок ночной, по фитилям порхая,Качал слегка огни, нам лица освежая.Зачем ты не сидел меж нами у стола?Тут в розовом венке и Лидия была,И Пирра смуглая, и Цинтия живая,И ученица муз Неэра молодая,Как Сафо, страстная, пугливая, как лань…О друг! я чувствую, я заплачу ей даньЛюбви мечтательной, тоскливой, безотрадной…Я наливал вчера рукою беспощадной, —Но вспоминал тебя, и, знаю, вполпьянаМешал в заздравиях я ваши имена.

1847

«Уснуло озеро; безмолвен лес…»

Уснуло озеро; безмолвен лес;Русалка белая небрежно выплывает;Как лебедь молодой, луна среди небесСкользит и свой двойник на влаге созерцает.

Уснули рыбаки у сонных огоньков;Ветрило бледное не шевельнет ни складкой;Порой тяжелый карп плеснет у тростников,Пустив широкий круг бежать по влаге гладкой.

Как тихо… Каждый звук и шорох слышу я;Но звуки тишины ночной не прерывают, —Пускай живая трель ярка у соловья,Пусть травы на воде русалки колыхают…

1847

К красавцу

Природы баловень, как счастлив ты судьбой!Всем нравятся твой рост, и гордый облик твой,И кудри пышные, беспечностью завиты,И бледное чело, и нежные ланиты,Приподнятая грудь, жемчужный ряд зубов,И огненный зрачок, и бархатная бровь;А девы юные, украдкой от надзора,Толкуют твой ответ и выраженье взора,И после каждая, вздохнув наедине,Промолвит: «Да, он мой — его отдайте мне!»Как сон младенчества, как первые лобзаньяС отравой сладкою безумного желанья,Ты полон прелести в их памяти живешь,Улыбкам учишь их и к зеркалу зовешь;Не для тебя ль они, при факеле Авроры,Находят новый взгляд и новые уборы?Когда же ложе их оденет темнота,Алкают уст твоих, раскрывшись, их уста.

1841