Тополь на камне - Иван Приблудный
Где для бед растили меня хаты
И от бед хранил меня мой дед.
А теперь, когда я стал поэтом,
Стал умней, чем восемь лет назад,
Я хочу вам рассказать об этом
О далеком дедке рассказать.
Август 1923 г.
Ой-ты, старая песня-погудка
Ой-ты, старая песня-погудка,
Где вы радости ранних лет:
На баштане поникшая будка
И у будки столетний дед.
Был мой дедко бедовый и мудрый,
Был мой дед этих нив — старожил
И подсолнечник — страж рыжекудрый,
Его детский покой сторожил.
Выйдет солнце — и дедко приляжет,
За спиной его дремлет кот,
Дед мне правду о чорте расскажет,
О лихом Запорожья споет.
Что ж поделаешь, всякий под старость,
Что изведал, о том и поешь,—
До сих пор у седого осталось
Две бандуры и люлька и нож.
В поле вечер пахучий и синий,
В небе летом жара от луны,
Золотыми ягнятками дыни
И гурьбой пастухов кавуны.
Дедко встав, поплетется межами
Завершить свой недолгий обход;
Сзади я… и собачкой за нами
Полосатый и ловкий кот.
Славный кот, я не знал ему равных
Как он в травах бессилен и мал,
А ведь тоже печется забавник,
Чтоб никто, ничего не клевал…
Ой-ты, старая песня-погудка,
Вот где радости ранних лет:
На баштане поникшая будка
И у будки столетний дед.
Август 1923 г.
Луг венком покрыли лозы
Луг венком покрыли лозы,
К лозам льнут бородки коз,
Под откос ныряют косы,
Над откосом сенокос.
Сено жалобно и густо
Полегло за рядом ряд,
А вокруг сквозь пот и усталь
Напевают, говорят.
Древним чудищем былинным
Дремлет желтая гора,
И дымятся по долинам
Села, речки, хутора.
— Ой-вы села, рощи, долы,
Вечно-солнечный уют;
В эту пору где-то пчелы
Деду думать не дают;
В эту пору над рекою
Плеск и говор на мосту
И от лени и от зноя
В рощу прячется пастух.
Скрип телег, волы и косы,
Жаркий полдень, звон и гам —
Гимн стогрудый, стоголосый
Солнцу, воле и лугам.
— Мы родились в этих долах,
В этих долах мы умрем,
Неустанных и веселых
Помяните нас добром!!!
Солнце — влево, солнце — вправо,
Ливни пламени — в плечо…
— Ой, как жарко телу в травах,
Ой, как сердцу горячо…
Декабрь 1923 г.
Возвращение
Мир велик и широк,
Рой дорог запутан,
У одной из дорог
Задремал мой хутор.
Отгремел ураган,
Пошатнулись хаты,
Лишь за речкой курган
Как и встарь — мохнатый.
Как потерянный сын
Возвращаюсь в гости:
Где ж мой тын, мой овин
Хата на помосте?
И встречать не бегут,
И не спросят толком,
Во дворе там и тут
Тишина… и только.
Облака — корабли
В небосклонах тонут,
На хлевах воробьи
Не смеются — стонут;
Отощал огород,
Двор полынью скован,
У дверей, у ворот —
Ни души, ни слова.
А давно ль со двора
Гам знакомый несся,
По углам детвора,
На току колосья;
Грядок пестрый наряд,
Сада гомон звонкий,
Частый кашель ягнят,
Жалобы теленка.
А теперь… никого,
Двор, как осень, хмурый,
Только берест кривой
Да чужие куры.
Без руля, без весла,
По гребням прибоя,
Знать, и их унесла
Буря за собою.
Июль 1923 г.
Над оврагами, кручами, долами
Оле Адамец
Над оврагами, кручами, долами,
Сторож-месяц лениво побрел,
Реют зори веселыми пчелами
Над зелеными сотами сел.
Дремлют вербы — гадалки понурые,
Соловей затихает в гаю,
Я один с моей древней бандурой,
Напевая, у ставен стою.
Эту песню призывно-медовую,
Я напрасно ль так долго берег…
— Выходи ж, выходи, чернобровая,
На высокий и светлый порог.
Выходи… Вон за дальнею нивой
Развернулся прадедовский шлях…
Расскажу тебе сказку красивую
О покинутых мною краях.
Как чужими, кривыми тропинками
Я набрел на родную межу;
Перевью тебе косы барвинками
И на косы венок положу.
Над пройденными мною дорогами
Ветер, спутник мой, скорбно поник;
Для тебя я простился со многими,
Для тебя я забуду о них.
Для тебя только нес издалека я
Этой песни невянущий звон…
— Выходи ж, выходи, черноокая,
Встретить солнце, как прежде — вдвоем.
Июль 1923 г.
Встало солнце, сохнут росы
Встало солнце, сохнут росы,
Тени верб длинны,
Я бреду по травам босый,
Засучив штаны;
Даль туманами объята,
Чуть шуршат кусты,
И бегут мои телята,
Распустив хвосты.
* * *
Я вернул мой век пастуший,
Мой покой вернул,
Говор птиц мне щиплет уши,
Будоражит гул.
И прощая все потери
Дням хлопот и дел,
Я залез на первый берест
И как встарь запел.
И как встарь, забыв
