Владимир Набоков - Трагедия господина Морна
Открывает окно; с улицы внизу слышны быстрые голоса.
ПЕРВЫЙ ГОЛОС:…дом.
ВТОРОЙ ГОЛОС:Ладно! Не уйдет он.Все выходы?
ПЕРВЫЙ ГОЛОС:Все…
ТРЕМЕНС:Можно и захлопнуть…
(Закрывает окно.)
КЛИЯН:(мечется)
Спаси меня… скорее… Дандилио…куда-нибудь… я жить хочу… скорей…успеть бы… А!
(Кидается прочь из комнаты в дверь направо.)
ТРЕМЕНС:Как будто и конец?
ДАНДИЛИО:Да, кажется.
ТРЕМЕНС:Я выйду к ним, чтоб Эллане видела. Ты чем питаешь этуоранжевую птицу?
ДАНДИЛИО:Ей полезныяички муравьиные, изюм…Хорошая, не правда ли? А, знаешь,попробуй на чердак, затем — по крыше…
ТРЕМЕНС:Нет, я пойду. Устал я.Направляется к двери, открыл ее, но Капитани четверо солдат оттесняют его обратно в комнату.
КАПИТАН:Стой! Назад!
ТРЕМЕНС:Да, да, я — Тременс; только потолкуемна улице…
КАПИТАН:Назад. Так.
(Солдату.)
Обыщи-каобоих.
(К Дандилио.)
Ваше имя?
ДАНДИЛИО:Вот, табакпросыпали, эх вы! Кто ищет имяу человека в табакерке? Можновас угостить?
КАПИТАН:Вы тут хозяин?
ДАНДИЛИО:Как же.
КАПИТАН:А это кто?
ДАНДИЛИО:Больная.
КАПИТАН:Вы напрасноскрывали тут преступника…
ТРЕМЕНС:(с зевком)
Случайноя забежал…
КАПИТАН:Вы — Тременс, бунтовщик?
ТРЕМЕНС:Спать хочется. Скорее…
КАПИТАН:По приказу,сенатом изданному нынче,июня девятнадцатого, будетна месте… Ба! там кто-то есть еще.
(Солдатам.)
Держите их. Я погляжу…
Уходит в дверь направо. Тременс и Дандилио говорят меж собой, окруженные безмолвными, как бы неживыми солдатами.
ТРЕМЕНС:Вот медлит…Спать хочется…
ДАНДИЛИО:Да, выспимся…
ТРЕМЕНС:Мы? Полно,тебя не тронут. Смерти ты боишься?
ДАНДИЛИО:Все это я люблю: тень, свет, пылинкив воронке солнца; эти лужи светана половицах; и большие книги,что пахнут временем. Смерть — любопытна,не спорю…
ТРЕМЕНС:Элла словно кукла… Что с ней?..
ДАНДИЛИО:Да, так нельзя.
(К солдату.)
Послушай, братец мой,снеси-ка, вот, больную рядом, в спальню,а погодя за лекарем пошлем.Ты что — оглох?
ТРЕМЕНС:Оставь его. Не нужно.Меня уложат где-нибудь в сторонке,она и не увидит. Дандилио,ты говорил о солнце… Это странно,мне кажется, мы — схожие, а в чем —не уловлю… Давай сейчас рассудим.Ты принимаешь смерть?
ДАНДИЛИО:Да. Веществодолжно истлеть, чтоб веществу воскреснуть —и вот ясна мне Троица. Какая?Пространство — Бог, и вещество — Христос,и время — Дух. Отсюда вывод: мир,составленный из этих трех, — наш мир —божественен…
ТРЕМЕНС:Так. Продолжай.
ДАНДИЛИО:Ты слышишь,какой там топот в комнатах моих?Вот сапоги!
ТРЕМЕНС:И все-таки наш мир…
ДАНДИЛИО:…божественен; и потому все — счастье;и потому должны мы распевать,работая: жить на земле и значитна этого работать властелинав трех образах: пространство, веществои время. Но кончается работа,и мы на праздник вечности уходим,дав времени — воспоминанье, облик —пространству, веществу — любовь.
ТРЕМЕНС:Вот видишь —в основе я согласен. Но мне рабствасчастливого не нужно. Я бунтую,бунтую против властелина! Слышишь!Я всех зову работу бросить! Прямо —валяй на праздник вечности: там в безднахблаженных отдохнем.
ДАНДИЛИО:Поймали. Крик.
ТРЕМЕНС:Я и забыл Клияна…
Врывается справа Клиян.
КЛИЯН:А! Западня!И здесь они!
Кидается обратно, в комнату направо.
ЭЛЛА:(приподнимаясь)
Морн… Морн… Морн… Я как будтово сне слыхала голос: Морн — король…
(Снова застыла.)
ГОЛОС КАПИТАНА:(в комнате направо, дверь которой осталась открытой)
Довольно вам по комнатам носиться!
ГОЛОС КЛИЯНА:Я умоляю…
ГОЛОС КАПИТАНА:Имя!
ГОЛОС КЛИЯНА:Умоляю…Я молод… Я так молод! Я велик,я — гений! Гениев не убивают!..
ГОЛОС КАПИТАНА:Вы отвечайте на вопросы!
ГОЛОС КЛИЯНА:Имямое Клиян… Но буду королюслужить… Клянусь… Я знаю, где корона…Отдам… клянусь…
ГОЛОС КАПИТАНА:Э, не хватай за икры,я прострелю себе сапог.
ГОЛОС КЛИЯНА:Поща-а…!
Выстрел.
Тременс и Дандилио, окруженные неподвижными солдатами, продолжают свою беседу.
ТРЕМЕНС:Пространство — Бог, ты говоришь. Отлично.Вот объясненье крыльев — этих крыльев,которыми мы населяем рай…
ГОЛОС КЛИЯНА:А!.. Нет конца… конца…
ГОЛОС КАПИТАНА:Живуч, бедняга.
ДАНДИЛИО:Да. Нас волнуют быстрые полеты,колеса, паруса и — в детстве — игры,и в молодости — пляски{27}.
<…>[Сцена II]
[МОРН]: <…>Не следует убитых пулей в сердцебить этой мелкой дробью толков… Ночьсегодня будет синяя, как тристаиюльских дней, сгущенных, потемнелыхот густоты, скрипящих под нажимомто сладострастьем жабьим на прудах,то маслянистой судорогой листьев…Когда б я не был королем, то стал быпоэтом, жаркой лирой в эту ночь,насыщенную синевою, в этуживую ночь, что вздрагивает длиннопод роем звезд, как чуткая спинаПегаса — вороного… Мы не будем —не правда ли? — о смерти говорить, —но светлою беседою о царстве,о власти и о счастии моеммне освежайте душу, отгоняйтешироких мягких бабочек от света —и за глотком вина еще глоток,чтоб искренней и слаще раздавалисьслова души… Я счастлив.
ДАМА:Государь,а танцы будут?..
МОРН:Танцы? Негде, Элла.
ДАМА:Меня зовут не Элла…
МОРН:Я ошибся…так… вспомнилось… Я говорю, что негдетут танцевать. Но во дворце, пожалуй,устрою бал — громадный, при свечах,да, при свечах, под пышный гул органа…
ДАМА:Король… король смеется надо мною.
МОРН:Я счастлив!.. Если я и бледен — этоот счастия!.. Повязка… слишком… туго…Эдмин, скажи… нет, впрочем, сам… поправь..так… хорошо…
СЕДОЙ ГОСТЬ:Король устал, быть может?Быть может, гости…
МОРН:Ох, как он похож!..Ты погляди, Эдмин, — похож как!.. Нет,я не устал. Давно ты из столицы?
СЕДОЙ ГОСТЬ:Мой государь, я был грозой гоним:чернь, от тебя шарахнувшись, случайноменя толкнув, едва не отдавиламне душу. Я бежал. С тех пор я мыслили странствовал. Теперь я возвращусь,благословляя скорбное изгнаньеза сладость возвращенья… Но в винеесть крылышки пчелиные; в отраде —есть для меня прозрачная печаль:мой старый дом, где сыздетства я жил,мой дом сожжен…
ЭДМИН:Но спасена отчизна!
СЕДОЙ ГОСТЬ:Как объясню? Отчизна — божествобесплотное; а наш любимый уголна родине — вот это зримый образбесплотного. Мы только знаем Божьюбородку раздвоенную; отчизнумы узнаем в чертах родного дома.От нас никто ни Бога не отнимет,ни родины. Но теплый образокжаль потерять. Мой дом погиб. Я плачу.
МОРН:Клянусь, такой же дом, на том же местея для тебя построю. И не зодчий —твоя любовь проверит чертежи;не плотники — твои воспоминаньяпомогут мне; не маляры — глазаживые твоего же детства: в детствемы видим душу красок…
СЕДОЙ ГОСТЬ:Государь,благодарю: я знаю — ты волшебник,я счастлив тем, что понял ты меня,но мне не нужно дома…
МОРН:Клялся я…Что клятва? Лепет гордости. А смотришь —смерть тут как тут. Что клятва? И звездаобманывает душу звездочета,в условный срок порой не возвращаясь.Постой… скажи… Ты знал ли старикатакого — Дандилио?
СЕДОЙ ГОСТЬ:Дандилио?Нет, государь, не помню…
ВТОРОЙ ПОСЕТИТЕЛЬ:(тихо)
