Стихотворения и поэмы. Том 1. Изданное при жизни - Тихон Васильевич Чурилин

везут, везутВсевозможные ягоды-фрукты!!Смотрите – какая смородина тут,А тут абрикосы – ухх, ты!Хозяйки людей в очередь скорей —Замрут в распростёртых объятьях:Хотят все ягоды взять, ах!!В отверстую глубь молодого окна,Где молодость зреет лета,Я вижу: шарахнулась дряхлость от насИ бьёт её лето плетью.Та плеть – это свежая радость-водаИ лучище упругий солнца —Вот так, этак вот и опять вот так —Да будет дряхлости солоно!1939

Август

               Попыхивает гроза.               Посверкивают глазаМедно-жёлтые, кошачье-жёлтые, пустые.А на небе беззвёздная пустыня.А на земле какая теплота!А на земле какая светлота!!Москва, Москва – какая широта!!!Москва, Москва – какая долгота!!!И темноте двора есть дело —Беречь, хранить и холить телоМоё, своё,С августом вдвоём.И теплота, как дивный водоём —Как в ванне в теплоте,Как в ванне в темноте.Вольготно в широте, Неплохо в долготе!!!1939

Август в конце

И вот вам август-месяц в конце —В дождях и в седых облаков кольце,Голубая ярая Юга[88] водаСедые катит зимы года!И вот вам северного лета венец:Богульник в зелёном в болотном вине,Пьяны: ягоды волчьи, брусника, грибы и лесная трава,И звёзды, как яркие пьяные слова!!!И вот вам хмель этой пьяной порыОт дождей, от болот, от болотной травы —Это осень курит своё вино,От которого сбесятся в час в иной.И небо, впавшее в сизую хмурь,И Юг от ветров, от дождей и от бурь,Богульник пьяный и мокрый насквозь,И волк, забежавший сюда на авось.1939

Возвращение ночью с Юга

Мы потушили свой костёр,Прослушав Интернационал кремлёвский —Последний дым пахуч, остёр,И угольки последние живучи как чертовски!Потом брели в ночи, ищаТропинки на лугу, от нас сбежавшей в прятки.Ни огонька, ни света от звезды луча,Травы, как волны, громоздятся грядки.И вдруг тропинка замерцала,Как млечная звезда!Трава в росе промерзала,Вся утопая в рытвинных местах.А небо не было темницей —Оно горело, рдело, искрилось и пело!Земля ж темнелась великолепной ночной птицей,Которой мирно спало тело.И луг, как погоревший, тлел,Не зелен ночью и не бел —Он тёмным полотном чернелся,На нём какой-то псих-сверчок распелся.А раскалённая и ущерблённая луна скатилась за край,И Марс, краснея низко, закатился.И только чуден-Юг, мудрейший, как Сократ,Не спал, а думал и на Север всё катился.1939

Ночь после непогоды

Чудесна перепутаница северных огней,На небе – ярких звёзд, в селе районном – ярких ламп.               Чудесна новь!А старь – лешак с ней, чорт с ней, бог с ней!Её по Югу вниз скорей вода снесла б!Дожди гудели,Грязь лиласьИ стыла в эти дни.И небо серое седело.И ветер осень в зиму превращал в тени,А осень принялась за дело:Вот Юг вдруг серо поседел.Вон волны разозлились, рассердились,                                                         вспетушились пенно.Начался уж погоды передел,Вставали уже осени седые стены.Работы стали полевые,Комбайна стук с утра умолк,И, словно партизаны боевые,Пошли по ягоды всяк кто куда, кто мог.Но нынче к вечеру распались тучи тучные, седые,И заиграли в небе маки молодые.Закат расцвёл и розовым разлился озером,А там ночь объявилась звездноярким козырем!Блистала ночь, ясна, красива,И вызвездила так огни свои,Что даже камни стали вдруг счастливы,А Юг в воде всю красоту сдвоил.На берегу мы, стоя, замирали.Мы слушали, как в воздухе часы кремлёвские играли,И пели гимн страны чудес, побед и счастья!А Север пел, переходя осеннее ненастье!!1939

Хмурый Юг

Сердитый Юг и сиз и сер,И в нём небесная перекувыркнулась седина.Река, как зеркало и как бы неба весь пример,Где, на́долго ль, исчезла ярая голубизна.А волны по́д ветер летят и мчатся.А воды по́д вечер черны и тьмой сочатся.А паузок[89], сердитый и пустой весь сам,Подобен чёрным и пустым весам,Которые колеблет не рука весовщика,А серая, седая и сердитая река.Вон, видишь, – паузок не и́дёт,Чорт! коль на нём нет лошадей и нет малины!Тогда на лодке и без паузка махиныКачаются на Юге юркие пловцы!Гребёт гребец, и правит рулевой.И пена шерстью седенькой овцыЛьнёт к лодке в непогодке буревой.Сердитый Юг, не голубой красавец нынче ты —               Близнец ты небушка седого!               Но, небо и река, красивее четы,Чем вы, я не встречал и там, где всё чудесно ново.Да, мы в Москве таких не видывали видов,Хотя Москве тут нет большой обиды.1939

Сентябрь днём

Сначала солнце рассмеялось озорно,И смех вверху рассыпался и разлетелся перисто, пушисто.И брызнул смех, как свет, сияющим зерномПшеничным, золотым, светящимся, душистым!Душистым от сосны и ели,Которые недавно потемнелиИ все красивы вечно молодою хвоей,Не хуже Дафнисовой Хлои.И ветер северный переменилсяИ подпорхнул букетом из голубых и белогрудых                                                               трясогузных птичек!!!               И вымпел бабья лета было взвился               И вдруг обмяк и замотался вокруг тучек.                              И ночь прошла, как воробьёва ночь:                              Темна да нелюдима.                              И наше тёмное окно                              Чернелось, как мужчина нелюбимый.                              А утром кончилось веселье                              И началось другое новоселье —                              Снежок пошёл – в пути потаял,И Резвый, пес соседский, тоскливо на него полаял.И вся заалюминированная земляБелела матово и грустно.Но этот алюминий был зазря:Он исчезал безмолвно и без хрустаИ под шагами и без них,Без всякой ломки и возни.То иней заблестел, как алюминий,Потом пропал, исчез, безмолвный, нелюдимый.И начались осенней зги родиныИ неба серого, осеннего, седины.И встал сентябрь седым и серым днём,И холод с ветром поселились в нём.1939

Сентябрь и я готовимся к отъезду

Уж кончились простины лета,Уже давно здесь осень это,Песок у Юга, горячий летом, как утюг,Давненько поостыл, заиндевев, промёрз                                              (по-здешнему – он «околел»?)И, мокрый от дождей, тяжёл стал, сер, не бел.Вот чемодана широко раскрытый ротПрощается безмолвно с речкой Югом,С величием лесных долготИ с тишиной богульника среди болот,С пустынностью всех полевых широт,С проржавевшим, короткотравным лугом.Лишь изредка здесь нынче вспыхивает солнца блеск,Голубизна небес летит сквозь облака седые,Лишь изредка здесь загорится отблеском заката лес,И тени побегут от зарева, худые-прехудые.Худеет лиственница, худеет лиственная леса часть.Берёзовые листья, жёлтые и золотые,Закапали снежок, прекрасные сейчас,Как слёзы лёгкие и молодые —Твои, мои – её, его,Которых ток, под пульсов стук, под свист в висках крови,Под судороги немых зевот,Дождём туч майских – жизнь, любовь, разлуку                                                        переполнить норовит.Нет слёз весенних при разлуке нынче.Сентябрь и я, мы едем налегке:Он лыжи подбодрит своею гибкой вичей[90],Я сяду на машину грузовую с корзиной-вяткою в руке.1939

Отчего такой мороз?

Свиреп, рассвирепел ещё какМороз и заскорузил щёки.Дерёт, дерёт по коже щёткой,А по́ носу – щёлк, щёлк, щёлк – щёлкает!Мороз пылает – он не старец,Он наш советский раскрасавец!Людей по-нашему бодрит,Лишь нос и щёки три, три, три!!Он ветром северным «Седову»Помог с братком обняться поздорову,Ну, тут все выпили помалу,Морозу ж капли не попало.Всё по усам и растеклосьИ превратилось во стекло.Ну, тут мороз рассвирепелся,Пары наддал и в холку въелся.Да как пошёл щелкать по носуИ капитану, и матросу,И гражданам СССР,И мне, поэту, например.Щелкал, щелкал, устал – и бросил.А слёзы наши – заморозил.Но это пиру не помеха:Мы все и плакали от смеха.1939

Переводы

(1916–1925)

Август Штрамм

Сон

Сквозь кусты дрожат звёзды —Глаза опустить, закрыть, ослабеть,Шептаться плещуще,Цвести страстью,Запахи брызнуть,Трепетать, содрогаться.Ветра влажные лощине жалобы,Сильные срывыПадают резко в глубокую ночь;Желтизна прыгает быстроПятном брызг —ПобледнелоИУпругие облака гонятся в грязной водена земле.

Альберт Эренштейн

Вечернее озеро

Вы причёсывали