Георгий Иванов - Стихотворения (Полное собрание стихотворений)
1921
184
Наконец-то повеяла мне золотая свобода,Воздух, полный осеннего солнца и ветра, и меда.
Шелестят вековые деревья пустынного сада,И звенят колокольчики мимо идущего стада.
И молочный туман проползает по низкой долине…Этот вечер, однажды, уже пламенел в Палестине.
Так же небо синело и травы дымились сырыеВ час, когда пробиралась с младенцем в Египет Мария.
Смуглый детский румянец и ослик, и кисть винограда..Колокольчики мимо идущего звякали стада.
И на солнце, что гасло, павлиньи уборы отбросив,Любовался, глаза прикрывая ладонью, Иосиф.
1920
185. ПЕСНЯ МЕДОРЫ
Я в глубине души храню страданье,На нем для всех положена печать.Порой забьется сердце в ожиданьи,Тебе в ответ, чтоб снова замолчать.
В нем светит похоронная лампадаНедвижным, вечным, роковым огнем,И даже мрак таинственного адаНезримый пламень не погасит в нем.
Я об одном молю: моей могилыНе позабудь смиренную юдоль.О, если ты меня не вспомнишь, милый,Не станет сил нести такую боль.
Услышь меня! Мне ничего не надо,Лишь бедный прах слезою услади,И в этом мне единая наградаЗа всю любовь, пылавшую в груди.
186
Зеленою кровью дубов и могильной травыКогда-нибудь станет любовников томная кровь,И ветер, что им шелестел при разлуке: "Увы",«Увы» прошумит над другими влюбленными вновь.
Прекрасное тело смешается с горстью песка,И слезы в родной океан возвратятся назад.."Моя дорогая, над нами бегут облака,Звезда зеленеет, и черные ветки шумят!"
Зачем же тогда веселее играет виноИ женские губы целуют хмельней и нежнейПри мысли, что вскоре рассеяться нам сужденоЛетучею пылью, дождем, колыханьем ветвей…
1921
187
Холодеет осеннее солнце и листвой пожелтевшей играет,Колыхаются легкие ветки в синеватом вечернем дыму —Это молодость наша уходит, это наша любовь умирает,Улыбаясь прекрасному миру и не веря уже ничему.
1921
188
Вновь губы произносят: "Муза",И жалобно поет волна,И, улыбаясь, как медуза,Показывается луна.
Чу! Легкое бряцанье медиИ гром из озаренных туч.Персей слетает к Андромеде,Сжимая в длани лунный луч.
И паруса вздыхают шумноНад гребнями пустынных вод.Она — прекрасна и безумна —То проклинает, то зовет.
"Дева! Я пронзил чудовищеСталью верного клинка!Я принес тебе сокровище,Ожерелья и шелка!"
Вся роскошь Азии напраснаДля Андромеды, о, Персей!Она — безумна и прекрасна —Не слышит жалобы твоей.
Что жемчуг ей, что голос музы,Что страсть, и волны, и закат,Когда в глаза ее глядятУжасные зрачки медузы!
1920
189
Из облака, из пены розоватой,Зеленой кровью чуть оживлены,Сады неведомого халифатаВиднеются в сиянии луны.
Там меланхолия, весна, прохладаИ ускользающее серебро.Все очертания такого садаКак будто страусовое перо.
Там очарованная одалискаИграет жемчугом издалека,И в башню к узнику скользит запискаИз клюва розового голубка.
Я слышу слабое благоуханьеПрозрачных зарослей и цветников,И легкой музыки летит дыханьеКо мне, таинственное, с облаков.
Но это длится только миг единый:Вот снова комнатная тишина,В горошину кисейные гардиныИ Каменноостровская луна.
1920
190
Вечерний небосклон. С младенчества нам милоМгновенье — на границе тьмы.На ветки в пламени, на бледное светилоНе можем наглядеться мы.
Как будто в этот миг в тускнеющем эфиреИграет отблеск золотойВсех человеческих надежд, которых в миреЗовут несбыточной мечтой.
1921
191
Как вымысел восточного поэта,Мой вышитый ковер, затейлив ты,Там листья малахитового цвета,Малиновые, крупные цветы.
От полураспустившихся пионовПрелестный отвела лица овалСултанша смуглая. ГалактионовТакой Зарему нам нарисовал.
Но это не фонтан Бахчисарая,Он потаеннее и слаще бьет,И лебедь романтизма, умирая,Раскинув крылья, перед ним поет.
192
Дитя гармонии — александрийский стих,Ты медь и золото для бедных губ моих.
Я истощил свой дар в желаньях бесполезных,Шум жизни для меня как звон цепей железных…
Где счастие? Увы — где прошлогодний снег…Но я еще люблю стихов широкий бег,
Вдруг озаряемый, как солнцем с небосклона,Печальной музыкой четвертого пэона.
1921
193
Облако свернулось клубком,Катится блаженный клубок,И за голубым голубкомРозовый летит голубок.
Это угасает эфир…Ты не позабудешь, дитя,В солнечный, сияющий мирКрылья, что простерты, летя.
— Именем любовь назови.— Именем назвать не могу.Имя моей вечной любвиТает на февральском снегу.
1920
194
Я вспомнил о тебе, моя могила,Отчизна отдаленная моя,Где рокот волн, где ива осенилаГлухую тень скалистого ручья.
Закат над рощею. Проходит стадоСквозь легкую тумана пелену…Мой милый друг, мне ничего не надо,Вот я добрел сюда и отдохну.
Старинный друг! Кто плачет, кто мечтает,А я стою у этого ручьяИ вижу, как горит и отцветаетЗакатным облаком любовь моя…
195
Деревья, паруса и облака,Цветы и радуги, моря и птицы,Все это веселит твой взор, покаУстало не опустятся ресницы.
Но пестрая завеса упадет,И, только петь и вспоминать умея,Душа опустошенная пойдетПо следу безутешного Орфея.
Иль будет навсегда осужденаКак пленница, Зюлейка иль Зарема,Вздыхать у потаенного окнаВ благоуханной роскоши гарема.
1920
196
Погляди, бледно-синее небо покрыто звездами,А холодное солнце еще над водою горит,И большая дорога на запад ведет облакамиВ золотые, как поздняя осень, Сады Гесперид.
Дорогая моя, проходя по пустынной дороге,Мы, усталые, сядем на камень и сладко вздохнем.Наши волосы спутает ветер душистый, и ногиПредзакатное солнце омоет прохладным огнем.
Будут волны шуметь, на песчаную мель набегая,Разнесется вдали заунывная песнь рыбака…Это все оттого, что тебя я люблю, дорогая,Больше теплого ветра и волн, и морского песка.
В этом томном, глухом и торжественном мире — нас двое.Больше нет никого. Больше нет ничего. Погляди:Потемневшее солнце трепещет как сердце живое,Как живое влюбленное сердце, что бьется в груди.
1921
197
Теперь я знаю — все воображенье,Моя Шотландия, моя тоска!Соленых волн свободное движенье,Рога охот и песня рыбака.
Осенний ветер беспокойно трубит,И в берег бьет холодная вода.Изгнанник ваш, он никого не любит,Он не вернется больше никогда!
И покидая этот мир печальный,Что так ревниво в памяти берег,Не обернется он, услышав дальний —"Прости, поэт" — пророкотавший рог.
198
