Вальтер Скотт - Мармион. Повесть о битве при Флоддене
Звон песен и пиров,
Он королем веселым был,
День на турнирах проводил,
А ночью с рыцарями пил
В сверкании балов.
Но всех веселий веселей
Был этот пир последний:
Бросали лампы с галерей
Луч пляшущий и бледный.
Тут менестрель запел, а там
По арфам плыли пальцы дам…
В кафтане пестром, тут как тут, Среди гостей проворный шут.
Бродили маги и труверы,
Сражались в шашки кавалеры,
А кто моложе — по углам
Сердца своих прекрасных дам
Успешно осаждали:
Ведь если на заре в поход
Влюбленный кавалер идет,
То женщина едва ли
Сумеет холодно снести
Его последнее прости!
8
Король навстречу гостю встал.
Он шел через шумящий зал,
И расступались все учтиво.
Его б, наверное, смогли вы
Без всякого труда узнать.
(Хотя он с вежливым поклоном
Снял шляпу перед Мармионом,
Чтоб уваженье показать).
Вид благородный и суровый,
И бархат мантии лиловый,
И мех куницы, и атлас
Невольно поражали глаз.
И на атласном ярком поле
Широкого воротника —
Татарник — символ древней воли —В лиловой вышивке цветка.
А к шпаге из толедской стали
Тянулась перевязь в шелках,
И шпоры звонкие блистали
На белоснежных каблуках.
Берет широкий окаймили
Рубины редкой красоты…
Но Мармиона поразили
Лица монаршего черты.
9
Иаков ростом невысок.
Но стройность крепких твердых ног, Каштановый отлив волос,
Орлиный взор и тонкий нос
О многом говорят.
Король отлично танцевал,
Любил турнир и шумный бал,
И милых дам не забывал,
Пленяя всех подряд.
Как мотылек среди цветов,
Он перед каждой был готов
Вздыхать, склоняться и молить, А иногда и слезы лить…
Но, впрочем, не в привычке дам
Давать отказы королям!
Итак, он весел был и рад
Гуденью праздничного зала,
Но вдруг в нем радость угасала
И затуманивался взгляд,
И боль являлась на лице:
Его давил железный пояс
Напоминаньем об отце.
Но, так же быстро успокоясь,
Лишь только проходила боль,
В порыве радости двойном
Беспечно танцевал король.
Так может овладеть конем
На миг какой-то смутный страх: Он делает неверный шаг,
Но вот — прикосновенье шпор, —И конь летит во весь опор
Среди лесов, долин и гор!
10
Весь двор твердил единодушно, Что сердце короля послушно
Супруге сэра Хью.
Он, лорда Сесфорда убийца,
Чтобы с монархом помириться,
Заложницей в его столицу
Прислал жену свою.
Но не в одну миледи был
Влюблен король. Он получил
От королевы лилий белых
Перчатку, перстень с бирюзой, Чтоб шел на Генриха войной
Он за ее святое дело,
И сам, как рыцарь, за нее
В сраженье преломил копье,
Чтоб трижды мечь он поднял свой, Чтоб трижды вмешивался в бой, Чтобы прошла его нога
Три мили по земле врага,
Чтобы в английском ветре он
Услышал шум своих знамен!
Каприз двух женщин — ив войну
Он жизнь бросает и страну!
Две дамы, ни одна из вас
Не стоила, о нет,
Жемчужных слез, что в этот час
Катились из прекрасных глаз
Шотландской Маргарет!
Она в суровом Литгофе рыдала
Одна, одна среди пустого зала!
11
Там королева слезы льет
Одна, совсем одна
О том, что горе принесет
Шотландии война.
А Холируд шумит и пьет,
И леди Хэрон вдруг встает,
И арфу звонкую берет
С улыбкою она.
Округлой, нежною рукой
Перебирает лад,
Струну настроив за струной,
И грудь вздымается волной.
Откинут капор голубой,
Развязан пышный плат…
Лукавый темный блеск очей…
Как будто чем-то смущена,
На короля глядит она
И на замолкший круг гостей.
То вдруг смеется, то краснеет, То говорит, что не умеет,
Что петь не может и не смеет.
Потом с лукавой простотой
Берет аккорд, за ним второй.
12
ЛОХИНВАР
(Песня леди Хэрон)
Вдоль границы скакал Лохинвар молодой.
Всех коней был быстрей его конь боевой.
Рыцарь ехал без лат, рыцарь ехал без слуг, При нем — только меч, его преданный друг.
В любви безупречен, в сраженье — герой —Нет равных тебе, Лохинвар молодой!
Он лесами скакал, мимо гор, мимо скал, Реку он переплыл, брода он не искал, А когда замок Незерби встал перед ним, Услыхал он, что Эллен венчают с другим.
Соперник трусливый с душою пустой
Взял невесту твою, Лохинвар молодой!
Бестрепетно входит он в Незерби Холл
И вместе с гостями садится за стол.
Ни слова жених — как язык проглотил, Но отец свою руку на меч положил: «Отвечай мне: ты с миром пришел, иль с войной, Иль на свадьбе плясать, Лохинвар молодой?»
«Трижды сватался я, трижды ты отказал, И отхлынуло чувство, как вспененный вал…
Пусть на свадьбе своей уделит мне она, Только танец один, только кубок вина: Из красавиц Шотландии может к любой
Посвататься лорд Лохинвар молодой!»
Наполненный кубок целует она, Рыцарь залпом его осушает до дна, И на пол бросает, ей глядя в глаза: Сквозь улыбку невесты пробилась слеза.
И руки ее рыцарь коснулся рукой: «Что ж, станцуем!» — сказал Лохинвар молодой.
Она так прекрасна, он — статен и смел.
В округе никто так плясать не умел!
Брови хмурит отец, мать в тревоге встает, А жених свою шляпу богатую мнет, И шепчут подружки: невесты такой
Достоин один Лохинвар молодой!
И вот они в танце дошли до дверей.
Он сжал ее руку, шепнул ей: «Скорей!»
Конь стоял у крыльца, лорд ее подсадил
И в седло, словно ветром подхвачен, вскочил.
«Ты — моя! У кого конь найдется такой, Чтоб догнать нас?!» — вскричал Лохинвар молодой.
Вот первыми Грэмы седлают коней, А следом — Масгрейвы в погоню за ней, Ну и скачка была через Кенноби Ли, Но куда там вернуть — и догнать не смогли!
В любви ты так дерзок, в сраженье — герой, Кто сравнится с тобой, Лохинвар молодой?!
13
Король прелестнице внимал
И такт ногою отбивал,
Потом придвинул ближе стул
И слово похвалы шепнул.
Тут хлынули аплодисменты,
В них утонули комплименты,
А леди запахнула плат,
На Мармиона бросив взгляд,
Веселый, ведьмински лукавый,
Гордясь минутной этой славой, Подернула плечом, шаля,
Свою победу презирая,
Как будто тут же забывая,
Что покорила короля.
Взгляд говорил: «Не скрою я —Мы с лордом старые друзья!»
Сидевший с чаровницей рядом,
Король следил за встречей взглядов, Сжав губы… Впрочем, ясно нам, Что не по вкусу королям
Соперничество — будь оно
В улыбке, в слове — все равно…
И холодно рука взяла
Пергамент — грамоту посла.
«Граница вся в огне, — сказал он, —Вы грабите моих вассалов,
То губернатор мой убит,
То замок Бэртона горит.
Когда бы я не отомстил,
Я трона б недостоин был —
С герольдом, не нарушив правил, Я вызов Генриху отправил».
14
Он молча пересек весь зал,
Ему навстречу Дуглас встал —
Граф Ангус — тот, в роду шестой, Тот, что прославился резней
На мрачной Лодерской равнине, Ну, а вельможи и поныне
Дрожат: ведь Дуглас — это тот, Кто с фаворитами покончил,
Кого не зря прозвал народ
«Надень-На-Кошку-Колокольчик».
Монарху вызов бросив, он
Без жалости покинул склон
Прекрасной Лидисской долины,
Где башни рвутся в высоту,
Где берег Босвелла в цвету,
Чтоб снова укрепить старинный
И неприступный Танталлон.
Он больше латы не носил,
Был стар, но все же полон сил, И с жаром юных дней
Противустать он был готов
И гордости временщиков,
И гневу королей.
15
Был Ангус худ, ширококост,
Смотрел сурово и серьезно.
Он схож был с башней, прежде грозной —Всех поражал гигантский рост.
И с белизной седых кудрей
Был в споре черный цвет бровей.
Граф твердо верил, что война
Пока Шотландии вредна:
Сегодня утром на совет
Пришел он для того,
Чтобы разгневать твердым «нет»
Монарха своего.
И вот Иаков Мармиона
Подвел к владельцу Танталлона
И, оглядев замолкший зал,
Посланцу Генриха сказал:
«Лорд Мармион! Вам письма эти
Велят на Севере пробыть,
Пока на мир надежда светит,
И вас уехать попросить,
Пока герольд мой не вернется, Я не могу, но в Танталлон
Поехать вам, лорд Мармион,
С отважным Дугласом придется.
А кстати: волею судьбы
Не схож он с теми, чьи гербы
С его донжона смотрят вниз,
Хотя старинный их девиз
Он носит на мече своем
Но больше спорит с королем,
Чем служит родине мечом!
Да, граф, сегодня мне вручен
Военный приз: я в Танталлон
Овечек божьих к вам направил, Мне на галере их доставил
Патрульный мой морской отряд.
Вы в Линдисфарн их, лорд, свезите…
Ну, а пока пускай творят
Молитвы… хоть о фаворите
Повешенном — им там дней пять
Кочрейна можно отпевать!..» —Сказал — и над его лицом
