Андрей Белый - Петербург. Стихотворения (Сборник)

Бегство

Шоссейная вьется дорога.По ней я украдкой пошел.Вон мертвые стены острога,Высокий, слепой частокол.

А ветер обшарит кустарник.Просвистнет вдогонку за мной.Колючий, колючий татарникПротреплет рукой ледяной.

Тоскливо провьется по полю;Так сиверко в уши поет.И сердце прославит неволюПространств и холодных высот.

Я помню: поймали, прогнали —Вдоль улиц прогнали на суд.Босые мальчишки кричали:«Ведут – арестанта ведут».

Усталые ноги ослабли,Запутались в серый халат.Качались блиставшие саблиУгрюмо молчавших солдат;

Песчанистой пыли потоки,Взвивая сухие столбы,Кидались на бритые щеки,На мертвые, бледные лбы.

Как шли переулком горбатым,Глядел, пробегая, в песокЗнакомый лицом виноватым,Надвинув на лоб котелок.

В тюрьму засадили. Я днямиЛежал и глядел в потолок…Темнеет. Засыпан огнямиЗа мной вдалеке городок.

Ночь кинулась птицею чернойНа отсветы зорь золотых.Песчаника круглые зернаЗияют на нивах пустых.

Я тенью ночной завернулся.На землю сырую пал ниц.Безжизненно в небо уткнулсяЦерковный серебряный шпиц.

И ветел старинные палки;И галки, – вот там, и вот здесь;Подгорные, длинные балки[10]:Пустынная, торная весь.

Сердитая черная туча.Тревожная мысль о былом.Камней придорожная куча,Покрытая белым крестом:

С цигаркой в зубах среди колецТабачных в просторе равнин,Над нею склонил богомолецКлоки поседевших седин.

Россия, увидишь и любишьТвой злой полевой небосклон.«Зачем ты, безумная, губишь», —Гармоники жалобный стон;Как смотрится в душу суровоМне снова багровая даль!Страна моя хмурая, сноваТебя ли я вижу, тебя ль?!

Но слышу, бездомный скиталец,Погони далекую рысь,Как в далях шлагбаум свой палецПриподнял в холодную высь.

В полях

В далях селеньеСтеклами блещет надгорное.

Рад заведеньеБросить свое полотерное.

Жизнь свою муча,Годы плясал над паркетами.

Дымная тучаВспыхнула душными светами.

Воля ты, воля:Жизнь подневольная минула.

Мельница с поляРуки безумные вскинула.

В ветре над логомДикие руки кувыркает.

В логе пологомЛошадь испуганно фыркает.

Нивой он, нивойТянется в дальнюю сторону.Свищет ленивоСтарому черному ворону.

Хулиганская песенка

Жили-были я да он:Подружились с похорон.

Приходил ко мне скелетМного зим и много лет.

Костью крепок, сердцем прост —Обходили мы погост.

Поминал со смехом онДень веселых похорон: —

Как несли за гробом гроб,Как ходил за гробом поп:

Задымил кадилом нос.Толстый кучер гроб повез.

«Со святыми упокой!»Придавили нас доской.

Жили-были я да он.Тили-тили-тили-дон!

Путь

Измерили верные ногиПространств разбежавшихся вид.По твердой, как камень, дорогеГремит таратайка, гремит.Звонит колоколец невнятно.Я болен – я нищ – я ослаб.Колеблются яркие пятнаВон там разоравшихся баб.

Меж копен озимого хлебаНа пыльный, оранжевый кленСлетела из синего небаЧета ошалелых ворон.

Под кровлю взойти да поспать бы,Да сутки поспать бы сподряд.Но в далях деревни, усадьбыСтеклом искрометным грозят.

Чтоб бранью сухой не встречали,Жилье огибаю, как трус, —И дале – и дале – и дале —Вдоль пыльной дороги влекусь.

Вспомни!

Вспомни: ароматным летомВ сад ко мне, любя,Шла: восток ковровым светомОдевал тебя.

Шла стыдливо, – вся в лазурныхВ полевых цветах —В дымовых, едва пурпурных,В летних облачках.

Вспомни: нежный твой любовникУ ограды ждал.Легкий розовый шиповникВ косы заплетал.Вспомни ласковые встречи —Вспомни: видит Бог, —Эти губы, эти плечиПоцелуем жег.

Страсти пыл неутоленной —Нет, я не предам!..Вон ромашки пропыленной —Там – и там: и там —

При дороге ветром взмылоМертвые цветы.Ты не любишь: ты забылаВсё забыла ты.

Побег

Твои очи, сестра, остеклели:Остеклели – глядят, не глядят.Слушай! Ели, ветвистые елиНепогодой студеной шумят.

Что уставилась в дальнюю просиньТы лицом, побелевшим, как снег.Я спою про холодную осень, —Про отважный спою я побег.

Как в испуге, схватившись за палку,Крикнул доктор: «Держи их, держи!»Как спугнули голодную галку,Пробегая вдоль дальней межи —

Вдоль пустынных, заброшенных гумен.Исхлестали нас больно кусты.Но, сестра: говорят, я безумен;Говорят, что безумна и ты.Про осеннюю мертвую скукуНа полях я тебе пропою.Дай мне бледную, мертвую руку —Помертвевшую руку свою:

Мы опять убежим; и заплещутОгневые твои лоскуты.Закружатся, заплещут, заблещут,Затрепещут сухие листы.

Я бегу… А ты?

Осень

Мои пальцы из рук твоих выпали.Ты уходишь – нахмурила брови.

Посмотри, как березки рассыпалиЛистья красные дождиком крови.

Осень бледная, осень холодная,Распростертая в высях над нами.

С горизонтов равнина бесплоднаяДышит в ясную твердь облаками.

Время

Куда ни глянетРебенок в детстве,Кивая, встанетПрообраз бедствий.А кто-то, древний,Полночью душнойОкрест в деревниЗарницы точит —

Струей воздушнойВ окно бормочет:

«В моем далекомКраю истаютГодины.

Кипя, слетаютПотокомМои седины:

Несут, бросаютТуда:СлетаютГода —

Туда, в стремнины…»

Слетают весны.Слетают зимы.Вскипают сосны.

Ты кто, родимый?

– «Я – время…»

Много ему, родненькому, лет:Волосы седые, как у тучек.

– Здравствуй, дед!– Здравствуй, внучек!

– Хочешь, дам тебе цветок:Заплету лазуревый венок.Аукается да смеется,Да за внучком, шамкая, плетется.

Он ли утречком румяным – нам клюкою не грозит?Он ли ноченькою темной под окошком не стучит?

Хата его кривенькая с краю:Прохожу – боюсь: чего – не знаю.

Как токи бури,Летят годины.

Подкосит ногиСтарик и сброситВ овраг глубокий, —Не спросит.Власы в лазури —Как туч седины.

Не серп двурогий —Коса взлетелаИ косит.

Уносит зимы.Уносит весны.Уносит лето.

С косой воздетойУкрылся в дымы:Летит, покрытыйТуманным мохом.

Коси, коси ты, —Коси ты,Старик родимый!

Паду со вздохомПод куст ракиты.

Пусть жизни бремя(Как тьмой объяты)Нам путь означит,

А Время,Старик косматый,Над вами плачет.

Несутся весны.Несутся зимы.

Коси, коси ты, —Коси ты,Старик родимый!

Успокоение

Л.Л. Кобылинскому

Вижу скорбные дали зимы,Ветер кружева вьюги плетет.

За решеткой тюрьмыВихрей бешеный лёт.

Жизнь распыляется сном —День за днем.

Мучают тени меняВ безднах и ночи, и дня.

Плачу: мне жалкоБылого.Времени прялкаВитьНе устанет нитьВеретена рокового.

Здесь ты терзайся, юдольное племя:В окнах тюрьмы —Саван зимы.

Время,Белые кони несут;Грива метельная в окна холодные просится;

Скок бесконечных минутВ темные бездны уносится.

Здесь воздеваю бессонные очи, —Очи,Полные слез и огня.

Рушусь известно в провалы я ночиЗдесь с догорающим отсветом дня.

В окнах тюрьмы —Скорбные дали, —ВуалиЗимы.

Ночь уходит. Луч денницыГасит иглы звезд.

Теневой с зарей ложитсяМне на грудь оконный крест.

Пусть к углу сырой палатыПригвоздили вновь меня:

Улыбаюсь я, распятый —Тьмой распятый в блеске дня.Простираю из могилыРуки кроткие горе,

Чтоб мой лик нездешней силойЖег, и жег, и жег в заре,

Чтоб извечно в мире сиром,Вечным мертвецом,

Повисал над вами с миромМертвенным челом —

На руках своих пронзенных,В бледном блеске звезд…

Вот на плитах осветленныхТеневой истаял крест: —

Гуще тени. Ярче звуки.И потоки тьмы.

Распластал бесцельно рукиНа полу моей тюрьмы.

Плачу. Мне жалкоСвета дневного.

Времени прялкаВновь начинает витьНитьВеретена рокового.

Время белые кони несут:В окна грива метельная просится;

Скок бесконечных минутВ неизбежность уносится.

Воздеваю бессонные очи —Очи,Полные слез и огня,Я в провалы зияющей ночи,В вечеряющих отсветах дня.

Первое свидание