Стихотворения и поэмы. Том 1. Изданное при жизни - Тихон Васильевич Чурилин

—               Опять с тобой, с нами – мы втроём.                       Ог-ро-о-омный дом!                   Огромный наш, золотой, наш, дом —Мы втроём в нёмИ на красном клавире, на котором никто не играл больше, —                              Никто в мире —Горит солнце… Золотой зал горит, один в мире.                              Один в мире!Я упал… Я плачу – в темноте я не могу больше.

18. Смерть в лифте

Подымается, подымается лифт       На четвёртый этаж.               Я счастлив!       Тебе, к тебе! – счастливый раж               Уже третий этаж.                       Вдруг – стоп!                       – Остановился                              Лифт.                              Покрылся                                      Лоб       Холодным потом… я счастлив…                       В лифте один                                      Я.                       Динь, динь – дин…                       – Погребут меня                       Среди бела дня.                              А теперь.                                      Я один. —       Остановился… – закрыта дверь. —                       Задыхаюсь теперь…                       Откро-ойте дверь!..                              Умираю…                       Ба́ю, ба́ю.                       Динь, динь – дин…                       Мёртвый в лифте один.1914

19. В день радости

Я смотрю в витрину антиквария– Там турецкий старый странный пистолет.Рядом шёлк, дощечки для гербария,И чайничек, которому сто лет.Да – я думаю – в день радости Прекраснейшей,– Хорошо взять в руки этот старый пистолет.И во тьме, на дне, на дне ужаснейшем,Радостно смертельно побледнеть.Зазвонят звонками телефонными.Прибегут, поднимут прежде странный пистолет.Запечатают печатями коронными.И останется один поэт.1914

20. Вторая весна

        Прощай, Ра!               – Солнцу.        Прощай, Ра!               – Рахили.Потемнело крошка-оконце        – Щель в могиле.               Стемнело…А солнце… о, солнце!.. а жизнь оживела        – В весеннем пуху.        Весна наверху.               Весна…Я чую: немеет, немеет десная.        Прощайте, Надежда —               Надежде,               (как прежде)Урод умирающий, нежный невежда,        У которого сгнила вся одежда.1914

Публикации в журналах и альманахах (1916)

Кроткий катарсис

Полная поэма

1

Берте Г., Зое, жене моей.

Не верба, не вербена – белой боли цвет,Невемой, невесомой, – тёмный солнца свет,Играет, растворяясь, расцветая – цвет.И сверху освещает лунный – Лилли – свет.                                                                 Упа́нет                                                                На дно.                                                               Устанет:                                                             – Давно.                                                               И станетВесенним, весеннехмелея, нетленно, неленно – вино!

2

Средь шумнаго бала…

Среди сред салонных – пятница голубая.(Пятница, пятница, пятница-голубятница!..)Среди среднего света наступи, улыбаясь,Освети, изсвети, дорогая приятельница.               Голубая, баю спой.               Яркой, тёплою каймой               Небо чёрное обшей.               Хороша, всё хорошей!                              И меня                              От земли заслоня                              Успокой.                              Я такой                              Как и ты.И рассыпь, распусти, разбросай неба тёплые цветы.

3

               Чужевражее имя               Твоё не помеха.Сердце, очи, – мы тебя примем,Жемчужина редкого меха.               Чистые твои глаза– Дорогие образа.Смотришь – тайну вопрошаешь,Тайно к смерти поспешаешь.               Ну, иди.               Лебеди, лебеди, лебеди,Лёгко льнут твои слова.Слава, милая молва.               Да, —               Пришла               Ты.               Цветы               Не шлакЛьются, как Нарциссова вода.

4

                              Яркая семья,– Или жена яркая – тихо теплом греет.                              А я – (семь я)—Как птица поверх гор горько реет.И там ты, там-тама тона́ми,Присутствуешь прекраснопросто с нами.                              И там – ты                              Облак Веда́нты.И хорошо, хаос, очищаясь, окунаться в купель.Какую? Голубую дорогую – детскую колыбель.

5

Другая, дорогая догорает.Как ярко высыпали звёзды в поле…У тебя груди маленькими снежными горами,У нея – нету ничего: кипарис, ароматом доволен.               И ты, и она – искупленье.               Веселись – ты Февраль, Воскресенье,               И она, светло в смерть потопленье.               – Растопись, тёмный цвет, – угрызенье.                              Цвету                              Радостно, Ра, Аммон.                              Страшной тьмы суетуБрыжжу соком, светом твоим, Лучезарный Лимон.Звёзды – цветочки ценные, горящие, негорячие,                                                                      нехолодные, – ба́ю:Солнце – Лучезарный Лимон – олелей лельеносно                                                                                  доха́ голубая!

7

(1)Быть может умру,Наверно воскресну —И алогорячую амбруПоём в светозарности крестной.(2)И там – редкий рай,Река горячоголубая.Здесь пускай золотая игра —В тяжёлое марево мая.(3)Местечко моё, —Матерь – целое место.Здесь мы тайно вдвоёмС тобою, немая невеста.(4)А другая – гори,Возродись и умри.Золотая заря – до зари.И вечерняя радость – парит!

8

                              Канда́лы, ликуйте,                              Восьмёрка, светись.               Алейте, моего палисадника прутья,Рябите, рябина и розы, подснежник, жасмины – свет ввысь!                              Рай, Рай!..               А ты, тиходева моя, умирай.               Вернись и воскресни, спустись нечудесно,                              И, здесь наяву,               Тебя я так ярко сорву!

9

               Лик               Куклы               Велик.Голубые божественно букли,Седина светлосонных бровей,Не коронный, не тронный клобук ли,Ей, Монахине Марта, Сольве́йг?Елена – Сольве́йг, а Берта – Альдонса?Не могу говорить, я слепну от солнца,Смеюсь и киплю тиховейной травой,Молодою и старой не моей муравой.Влюблён?Чепуха. Я чертог, а она лёд и лён.

10

               Странные страницы               Странницы моей.Эти песни как пена Радоницы,Синяя птица – сестра ей.               И ей. И той.О сердце, свет твой – простой:Люби и лелей. Люби и молись.Не целуй, не цени – купиной ледяной опались.

11

Господи – горячо проснуться, поглядеть на рай,Арарат Твой алый: гори не сгорай.

12

Закончить золотом и черньюИ киноварью обвести.А карандаш, мой стиль вечерний,Иначе – ино – шелестит.Я инок истинный отныне —Простее путь, но вздрогнуть разИ рай, столь радостный в пустыне,Ещё хоть раз узнать с утра.Писал я ново, неожданно,И любовался и светлел.И светлый нож – от Иоанны —В руке сверкал, сиял, алел.Им жертву – белый цвет невемый,Бескровно скромно освещу.И вновь услышу: – две мы, две мы:Сливай в священную свечу.14/II – 15/II – 16/II. 1916. Москва

Из цикла «Месяцеслов»

Июль

Липы цветут

Липы цветут, Цецилия,Ночью среди огнейГорода; – тёмная лилияВ сердце моём стройней.Стройная, строгая, тёмная.Ночью, среди людей,Поле моё поемноеЛучший укрыв ей.Поле моё гербо́вое,Дождь над ним – моя кровь.Старая, вечно новая.Смерть – старуха – сквекровь,Полю садовница верная,Движется тихо вперёд.Липы цветут – и, мерная,Песня сочится сквозь лёд, —Ладанный, тёмный, без солнышка —Лёд моей весны.Липовый мёд на донышкеСердца – там, где сны.

Сентябрь

1. Первые утраНа свежем холоде, косец, кося метлойБульвары белые, их сторож убирает.И холод утренний игривою иглойВсё тело тленное щекочет, пробирает.И звон зеркальную волнует тишину.И солнце слабое, ленясь, лучом ликует.И грустно голуби, не выбрав старшину,Разбившись, разные, растерянно воркуют.Печаль покорная, – все молятся тебе:И солнце слабое, и звон, и птиц разлука.Но радость грустная уютится в мольбе:Стрелец серебряный стрельнул стрелой из лука —Сентябрь серебряный летит в лазури к намИ в листьях плачущих прекрасно упадает.И солнце слабое, и люди – льните к снам,Купайтесь в серебре, то – лето отпадает.2Принц пресветлый, слабый и сильный,Солнцу любовник ленивый, как я, —Ночью веет запах могильный,Липы тлеют, – ждут Вас, Жнея.Светлые утра; цвет серебристый,Кружатся, падая, листья твои.Гордый, холодный воздух гористыйСверху свергает ризы свои.Падайте, листья – люди, кружитесь.Цвет серебристый, лейся, как звон.В тёмную ночь, немо, ложитесь,Липы и люди и листья – на сон.

Ноябрь

На грязь, горячую от топота коней,Упала лёгкая одежда брата – Снега.И лепет горестный иззябших голубейЛаскает сладостно, и тень всё голубей.И всё безжалостней последней ночи нега,Всё равнодушнее мне жить в разлуке с ней.

Любовь

Из книги «Чермная Чернь»

Нет, ни снег с вершины АраратаПринесённый ленными лемурами,Даже пальмы пленной Палестины,Сброшенные с Елеона бурями,И чертог мой, убранный богато —Не заменят век мне Катарины.Что пред ней Лиллит и Маргариты,Все, воспетые столь страстными поэтами?То – краса невесты неневестной.Так сиять, в Сиенне, скромной светами,Так любить любовию небесной,Говорить о сердце: всё возьми Ты!О!.. Ещё вчера светился в арфеЦарский луч, струя сереброструнную.Не вчера ль я белые одеждыВновь одел, главу золоторуннуюВ твердь вознёс, о нежные надежды,И явил там в семицветном шарфе.То для нас, лилей белее, ложе,С кисеею чёрной, ночнооблачной,Радость мрака, в храме Ра, хранило.И мне ли в грёзе светлооблачной,Жемчуг лепый, – лепет, уронила:– «Всё тебе, мой сладкий Дивобоже»!Нет – вот блеск открытого потира,Принесённого тебе семью священниками.Мрачно радуги стоцветное сияньеВновь возжённое небесному изменниками.И горит звезда – моё страданье.И гремят слова, се: – милость мира…6. VII. 913

Грозный гротеск

Маргар. Юл. Б.

Сквозь смерть смотреть на лик, любить, лобзать твой лик —Зелёные глаза со вкрадчивостью пумы,И губы ярь-кармин, и брови – дуги дюн,Песков пустынь – полей, где пальчики-перуныЛежат, лежат года, белеют, Божий дар.А Вы, глаза, – в лесах невиданные окна,В которых Zетный царь, да, горький государь,Погибну невесной под странный старый рокот.Тот рокот