Владимир Соловьев - Полное собрание стихотворений
Поправка
Ах, забыл я,– за святымиБоборыкина забыл!Позабыл, что гол, как вымя,Череп оный вечно был.Впрочем, этим фактом тожеОбнадежен я,– ибоЕсли не святой я божий,То ведь и не Пьер Бобо?
Октябрь 1893
<Н.Я. Гроту>
Скоро, скоро, друг мой милый,Буду выпущен в тиражИ возьму с собой в могилуНе блистательный багаж.Много дряни за душоюЯ имел на сей землеИ с беспечностью большоюБыл нетверд в добре и зле.Я в себе подобье божьеНепрерывно оскорблял,—Лишь с общественною ложьюВ блуд корыстный не впадал.А затем, хотя премногоИ беспутно я любил,Никого зато, ей-богу,Не родил и не убил.Вот и все мои заслуги,Все заслуги до одной.А теперь прощайте, други!Со святыми упокой!
Начало ноября 1893
Метемпсихоза
Сочинено во время холерных судорог
Подсолнечник желтыйЦветет в огороде,А сердце открытоЛюбви и природе.
В холерное время,—Недавно здоровый,—Лежу без движенья,Зелено-лиловый.
Подсолнечник желтыйПоблек в огороде.
В тревоге родные,Печальна прислуга,Пришли издалёкаДва старые друга:
Один пьет как губка,Другой – сумасшедший,Но вспомнили обаО дружбе прошедшей.
Подсолнечник желтыйУвял в огороде,—И сердце закрылосьЛюбви и природе.
И в гроб положили.Снесли на кладбище!..Довольны ль вы, черви,Присвоенной пищей?
Подсолнечник желтыйПогиб в огороде.
Из праха и тленаЦветок вырастает,К забытой могилеПчела прилетает...
Сидит на балконеПрелестная дева;Сияет красоюИ справа, и слева.
Подсолнечник желтыйРасцвел в огороде.
На блюдечке медуПриносят той деве.И вдруг я очнулсяВ прелестнейшем зеве!
Но будь он стократноПрелестен, а всё жеМое помещеньеС могилою схоже!
И мрачно, и сыро,И скользко! О горе!..Но с крошечкой воскаЯ выплюнут вскоре!
Подсолнечник желтыйЦветет в огороде.О счастье, о радость!Я вновь на свободе.
Вновь сердце открылосьЛюбви и природе!Подсолнечник желтыйЦветет в огороде...
Лето 1894
<М. С. Соловьеву>
Жди, аспид, змий и свиния,Меня у пруда ночью звездной,Хотя в трудах по горло яИ d'inachevé[30] зияет бездна.
Но не изменится мой рокИ d'inachevé не станет делом,Какую б я из всех дорогНи выбрал сердцем охладелым.
Любовный пыл совсем остыл,Лишь в дружбе я ищу опоры,А потому, о Михаил,С тобой увидимся мы скоро.
Лето 1894
<Н.Я. Гроту и Л.М. Лопатину>
Редакторы и друзья!Вас ругать намерен я.Сказал мне Радлов, вам знакомый,Что, духом новшества влекомый,Ты, Грот, решил Сатурна бегУскорить, – дерзкий человек!Но не удастся и вдвоемНоябрь вам сделать октябрем.______
Я клянуся сей бумагойИ чернильницею сей:Вам редакторской отвагойНе смутить души моей.Вдохновляемый Минервой,Отошлю статью вам яЛишь тогда, как ляжет первыйСнег на финские поля.Съезжу санною дорогойПо озерам, по рекам,И тогда на суд ваш строгий,Лишь тогда статью отдам._______
«На берегу пустынных» водМне муза финская явилась:Я только вежлив был – и вотЗлодейка тройней разродилась.Иных покуда нет грехов,Ничто страстей не возбуждает,И тихий рой невинных сновПрозрачный сумрак навевает.Живу, с заботой незнаком,Без утомленья и усилья,Питаюсь только молоком,Как Педро Гомец, «Лев Кастильи».______
Годится ли, или негодно —Кто для меня теперь решит?Хоть Сайма очень многоводна,Но про свое лишь говорит.Кругом собаки, овцы, крысы —Не вижу судей никаких,Чухонцы, правда, белобрысы,Но им невнятен русский стих.Пишу. Глядят в окошки ели,Морозец серебрит пути...Стихи, однако, надоели,Пора и к прозе перейти.
1-3 октября 1894
Признание
Посвящается гг. Страхову, Розанову, Тихомирову и Ко
Я был ревнитель правоверия,И съела бы меня свинья,Но на границе лицемерияПоворотил оглобли я.
Душевный опыт и история,Коль не закроешь ты очей,Тебя научат, что теорияНе так важна, как жизнь людей,
Что правоверие с безвериемВспоило то же молокоИ что с холодным лицемериемВещать анафемы легко.
Стал либерал такого сорта я,Таким широким стал мой взгляд,Что снять ответственность и с черта я,Ей-богу, был бы очень рад.
Он скверен, с гнусной образиною,Неисправим – я знаю сам.Что ж делать с эдакой скотиною?Пускай идет ко всем чертям!
Октябрь 1894
Поэт и грачи
Краткая, но грустная история
Осень
По сжатому полю гуляют грачи,Чего-нибудь ищут себе на харчи.Гуляю и я, но не ради харчей,И гордо взираю на скромных грачей...
Зима
Морозная вьюга, в полях нет грачей,Сижу и пишу я в каморке своей.
Весна
Ласкается небо к цветущей земле,Грачи прилетели, а я – на столе.
Октябрь 1894
Эфиопы и бревно
В стране, где близ ворот потерянного раяЛес девственный растет,Где пестрый леопард, зрачками глаз сверкая,Своей добычи ждет,Где водится боа, где крокодил опасенСреди широких рек,Где дерево, и зверь, и всякий гад прекрасен,Но гадок человек,—Ну, словом, где-то там, меж юга и востока,Теперь или давно,На улицу села с небес, по воле рока,Упало вдруг бревно...Бревно то самое, что возле МамадышаКрестьянин ВахромейВ пути от кабака, не видя и не слыша,С телеги стряс своей.Лежит себе бревно. Народ собрался кучей,Дивится эфиоп,И в страхе от беды грозящей, неминучейТрясет уж их озноб!Бревно меж тем лежит. Вот в трепете великомНичком к нему ползут!Бревно лежит бревном. И вот, в восторге диком,Уж гимн ему поют!«Могучий кроткий бог! Возлюбленный, желанный!»Жрецы уж тут как тут:Уж льют на край бревна елей благоуханный,Коровьим калом трут...[31]И скоро весть прошла о новом чудном боге,Окрест по всем странам.Богослуженья чин установился строгий,Воздвигнут пышный храм.Из Явы, из Бурмы, Гоа, ДжеллалабадаНесут к нему дары.Бревну такая жизнь, что помирать не надо,Живет до сей поры!..Урок из басни сей для всех народов ровный —Глуп не один дикарь:В чести большой у нас у всех бывают бревнаСегодня, как и встарь.
Между 3 и 13 октября 1894
<Н.Я. Гроту>
О Грот сверхвременный, пещера созерцаний!Увы! не упразднил ты времени полет[32]Как встарь, оно – предмет скорбей и ожидании,Без устати бежит и нас с собой влечет.
26 декабря 1894
<Автопародия>
Нескладных виршей полк за полкомНам шлет Владимир Соловьев,И зашибает тихомолкомОн гонорар набором слов.
Вотще! Не проживешь стихами,Хоть как свинья будь плодовит!Торгуй, несчастный, сапогамиИ не мечтай, что ты пиит.
Нам всё равно – зима иль лето,—Но ты стыдись седых волос,Не жди от старости расцветаИ петь не смей, коль безголос!
Между 14 и 23 апреля 1895
<Пародии на русских символистов>
1
Горизонты вертикальныеВ шоколадных небесах,Как мечты полузеркальныеВ лавровишневых лесах.
Призрак льдины огнедышащейВ ярком сумраке погас,И стоит меня не слышащийГиацинтовый пегас.
Мандрагоры имманентныеЗашуршали в камышах,А шершаво-декадентныеВирши в вянущих ушах.
2
Над зеленым холмом,Над холмом зеленым,Нам влюбленным вдвоем,Нам вдвоем влюбленнымСветит в полдень звезда,Она в полдень светит,Хоть никто никогдаТой звезды не заметит.Но волнистый туман,Но туман волнистый,Из лучистых он стран,Из страны лучистой,Он скользит между туч,Над сухой волною,Неподвижно летучИ с двойной луною.
3
На небесах горят паникадила,А снизу – тьма.Ходила ты к нему иль не ходила?Скажи сама!
Но не дразни гиену подозренья,Мышей тоски!Не то смотри, как леопарды мщеньяОстрят клыки!
И не зови сову благоразумьяТы в эту ночь!Ослы терпенья и слоны раздумьяБежали прочь.
Своей судьбы родила крокодилаТы здесь сама.Пусть в небесах горят паникадила,—В могиле – тьма.
Лето – осень 1895
