Юрий Верховский - Струны: Собрание сочинений

XXXV. «Радостно ветер шумит над рекою в соснах и елях…»

Радостно ветер шумит над рекою в соснах и елях,Птичка какая-то вдруг, близкая, нежно пищит,Я ж оглянусь на белеющий в зелени дом – и невольно,В прошлом привычной мечтой, образы вижу людей,Живших когда-то; меж ними – поэт, хозяин, мечтатель:Он и гвардейцем служил, он и сатиры писал,Драмы, элегии; он же и лен обрабатывал славно;Он же сигарный завод в дедовском доме завел;Правил лихие пиры, угощая званых – незваных.В доме, в столовой – его, с дедами рядом, портрет.Сам же, добрый поэт и старый барин, спокойноМежду родимых гробов спит за церковной стеной;Радостно ветер шумит над рекою в соснах и елях.Птичка какая-то вдруг, близкая, нежно пищит.

XXXVI. «Думал ли давний строитель, когда воздвигал этот белый…»

Думал ли давний строитель, когда воздвигал этот белый,Строгий в своей простоте и величавости дом, –Дом, озирающий ясно с холма и леса, и поляны,Волгу меж ними внизу, – ныне сто семьдесят лет, –Думал ли он о дальних, ему чужих поколеньях,Или о благе людей, или о славе в веках?Нет, он думал о жизни своей, о семье и о детях,Как бы удобней прожить в милом привычно краю.Но – поколенья сменились – и новые, дальние людиЖизнью наполнили дом, жизни ему не придав:Он, как прежде живой, и им о жизни вещает,С древней своею красой – юную вечно красуИм указует в себе и вокруг и жизни их учит:Только живой для себя жизнью живет для людей.

XXXVII. «Круглая, желтая низко луна; огромная, смотрит…»

Круглая, желтая низко луна; огромная, смотритЯсно сквозь нежный узор кружева юных берез.Как хорошо нам тихо идти в желтоватом сиянье –Словно при теплом огне. Хочется долго бродить,Только всё выше луна, всё меньше; вот зеленеетБледный серебряный круг; темная роща внизуХолодом августа влажным овеяна. Зябкие членыДрогнут невольно. Домой хочется, вижу, тебе.

XXXVIII. «Плавно катится луна из облака в облако; вспыхнет…»

Плавно катится луна из облака в облако; вспыхнетНизко зарница порой в смутной дотоле дали;Тихо березы стоят под бесшумным влажным дыханьемНочи – и только в граве нежно кузнечик звенит.Всё над спящей усадьбой мне веет миром, знакомым,Радостным сельской душе; но отчего же ничтоТак не лелеет ее миротворно, любовно, как запахРжи, потянувший ко мне, — плотно лежащих снопов,Полных, сухих, наполняющих ригу – здесь, у дороги?Близкому, видно, к земле вышней отрадою – хлеб.

XXXIX. «Ночью сидел я мирно с пером в руке и работал…»

Ночью сидел я мирно с пером в руке и работал.Томики новых стихов всё листовал и писал.Тихая ночь со мною стихи читала. НежданноВ темные двери влетел, злясь и мечась, нетопырь, –Бился в углу, трепыхал и падал на пол – и сноваКверху беззвучно взмывал, – как исступленный, дрожа.С дерзким вступил я в бой — и его изгнал я бесстрашно.О, не труднее ль борьба критика с тучей стихов?

XL. «Помню, бесшумно летал козодой по старому парку…»

Помню, бесшумно летал козодой по старому парку;Слушаю – вопли совы, филина дьявольский смех.Прежним элегиям ночь благосклонная стройность внушала;Нынче… иль ей надоел медленный стих эпиграмм?

XLI. «Знай: говоря о житейском, поэт, о живом ты вещаешь…»

Знай: говоря о житейском, поэт, о живом ты вещаешь;Жизнь ли живую поешь – вечная жизнь пред тобой.Вечность гласит о бессмертье, бессмертье – о смерти; воспой жеСмерть – обновленную жизнь – в бренном, житейском, живом.

ИДИЛЛИИ

У РУЧЬЯ

Чужестранец

Девушка стройная! Мне не забыть, как я, обессилен,Влагой живою вотще рвался уста охладить, –Ты ж из-под сени дерев над ручьем, как виденье, предстала, –Звонкий наполнив сосуд, гибко склонилась ко мне…Кто ты? И что за ручей, подаривший мне исцеленье?Как же я вас помяну в дальней отчизне моей?

Дева

Этот ручей – Иппокрена, а я называюсь Эрато.Странник! На трудном пути чаше о нас вспоминай.

ПАСТУХ

Как задымится луг в вечерних теплых росах,Отдохновительно кладу я гнутый посох,Заботливый пастух – найти невольно радУсладу краткую среди затихших стад.Меж тем как на огне варится ранний ужин,Здесь обретаю я, с Каменой сладко дружен,Цевницу мирную на лоне тишины,И звуки томные, медлительно слышны,Покой души поют, поют любовь и Хлою;А ласковая ночь и медом, и смолою,Цветами и дымком забытого огня –И вдохновением повеет на меня.

ГОСТЬ

Сидели мы тихо в уютной и теплой землянке,Вдвоем у огня коротая ненастливый вечерИ наш разговор иногда прерывая невольно,Чтоб слышать дыханье уснувшего первенца-сына.Уж руки нехитрую делали сами работу:К нам отдых сходил после долгого дня трудового.Но вот постучали; жена отложила плетенье,Чтоб дверь отворить. И пахнуло дождливою ночью –И странник вошел. Он с поклоном просил о ночлеге.Его, обогревши, к столу мы скорей посадилиИ с ним разделили беседу и пищу простую,Вблизи очага для него мы постель разостлали,А сами на листьях легли к колыбели поближе.И скоро вкусили усладу благих сновидений.Еще я дремал, как услышал, что сын наш тихонькоЗаплакал во сне, и привычно промолвилось: «мама».Она, приподнявшись, запела чуть слышную песнюИ с ласковой нежностью, медленно, в полудремоте,Почти не касаясь рукою, поглаживать сталаНе сына – меня. Рассмеялись мы весело оба,Беззвучно – боясь потревожить и сына, и гостя.И скоро все четверо спали покойно и тихо.

РЫБАК

Льдины плывут по реке. А уж ты свой челнок снаряжаешь:Руль за кормой укрепив, новые весла несешь;Парус твой ветхий починен, натянуты снасти тугие;Тут же, на влажном песке ты невода расстелил.К белому лбу прикасаясь всегда загорелой рукою,Вот – из-под хмурых бровей смотришь в широкую даль:Пар на востоке алеет. Холодные светятся воды.Вешнее солнце встает. Льдины плывут по реке.

ЭРИННА

Юноша

Знаешь, как сладостно, друг мой, в дождливый вечер зимоюПрялки жужжанье внимать, пальцев движенье следитьДевушки милой и нежной в знакомой хижине… БудтоМузыке внемлешь душой, пляскою взор веселишь…

Друг

Или движенью стиха отдаешься ты сердцем стучащим:Деву — певицу любви – слышал на Лесбосе я;Дивная пела любовь и с любовью свое веретенце:Женских служений печать, светлая, красит чело.

Юноша

Словно желанья влюбленных, пленительно сладостна Сафо;С прялкой вечернею в лад вдруг задрожавших сердецСтройно б воспела она молодые, живые восторги!Так; не ее ли сейчас ты, вспоминая, почтил?

Друг

Нет! Но мудрым урокам ее вверялась певица,Чтоб возрасти и воспеть прялку свою – и любовь.Пусть же, как ей, – веретенце тебе о любви напевает.Песней – любовь говорит. Любишь, – так песне внемли.

ЮНОШЕ

Сколько бы ты ни любил, – поцелуем тебя знаменуя,Вновь прикоснется к челу тот же невидящий бог.Делию, Дафну, Лилету владычицей ты нарицаешь, –Свежим, душистым венком каждую пышно укрась.Юному сердцу послушный, лишь зовам иным не покорствуй:Верный себе самому верен и воле богов.Боги покорны незрящему, Делия, Дафна, Лилета –Верь – увенчают тебя свежим, душистым венком.

АМФОРА