Яшка казанова - стихи
после
сердце на сотни ударов рваное –горстью бери, рассовывай по карманам его;разбрасывай, как монетки туристы, в воду...да, и прости, что я так долго вою.
никак не могу успокоиться – нервышалят, шалавы. потому что весна? наверное.коньяк тает на языке, разламывается в жилахна утренние истерики. ты не заслужила их.
самострелом – в висок: пах! глупые, юныемальчики мрут. их ладошки собой убаюкиваютженщины в черном, весенним горем намазанныеиконоподобно. недолюбленные, недоласканные
женщины в черном. и я содрогаюсь от мужества –отдернуть дуло.2002/04/05
щание про
а я отпускаю тебя, как воздухпри выдохе. как ребятенок – детство.мне стало странно ютиться возлетебя. вероятнее, слово «тесно»здесь будет уместнее, если толькоучесть бумеранговость каждой фразы.уже не шепчется мне «постой-ка!подол испачкался мелом...» – «разве?»и затяжной поцелуй навылетвыходит горлом, стихуем, жаром.уже без вальса, уже на вы, икому-то пятому снится жанна.2002/06/11
и юный июнь
любили без году неделя,наделали стихов, поспешноспеша. друг другу надоели.и целовались по привычкеприветливо, как два супруга,с упрямством дьявольским. но вы чемот них отличны? та же тяжестьтаится в вашем брачном ложе,лишь отличаясь сном, но так жеприземиста. и даже возглас –не на двоих, как было раньше...
июнь. свежо. почти промозгло.серьезный юный барабанщикидет по набережной. звонкочеканя песенку про счастье.идет, мне кажется, за водкойотцу. а может быть, прощатьсяс любимой девочкой. ей – в лагерь,там пионеры пахнут мыломи голозадым девством. флагив небесных сферах про кумиранапоминают ежечасно,ежеминутно, еже-еже,ей-ей! ей хочется прощаться.ему – влепиться пальцем междуее ладошек. и жестокоприжаться к щечке алой-алой.и, как собака, сделать стойку.вот три вокзала. три вокзала...и девочка в короткой юбке.плиссе? не вижу... просто в складку?ее зовут, конечно, юлька.ему в соитье этом лакомдифтонг. он жмет его началотак нежно, что готов взорваться.и снится девочка ночами,и сны, похожие на вальсы,еще не выдают, что скорослучится «без году неделя».
из многочисленных искомоодно. и, обретая тело,оно сопит, прижав височек,к моей груди по женски жадной.и снится сон. хмельной и сочный.и на двоих.2002/06/17
су
суицид по балконам – кто крайний?телами, как к матери, жмемся к раме.ночь такого густого замеса,что нет ни страха, ни страху места.лишь инстинкт скребется в подвздошье,и мы – на асфальт. как дождик. как дождик.2002/06/19
пiiт подрослик
он курил и молчал, как положено, метко.обнимался со мной. незапятнанной меккойпредставлял мои губы и, комкая галстук,от желаний корявых стонал и ругался.он был вовсе мальчишкой, забывшим про возраст,седину, положенья. смешно и проворноцеловал мне ладошку, бледнея. носкамирисовал на ковре иероглиф. но с намибыл еще один мальчик, красивый и тонкий,постоянно в уме подводящий итогинаших жестов. бесплодно созревший до срокапод простынкой. и взглядов его катастрофазатмевала веселого первого. галстук,точно так же измятый, уже издевалсяи стремился удавкой к ажурной лепнинепотолка... о беде своей мальчик, шепни мне.я помочь не смогу ни руками, ни словом,но ругай меня стервой поганою, слопайвсе мои пожиманья плечами, разденься,напугай меня яростной пылкостью действаи пощечиной врежь без закона и цели.знаю, что-то проснется в руках ли, в лице ли...?ты изменишься, станешь проворным и сразупозабудешь меня. и болячки отказов,затянувшись чужим поцелуем, отсохнут.ты какие-то цифры надавишь – по сотаммед твоих разговоров с другой, объясняя:«скоро буду. прости. засиделся с друзьями».2002/06/25
погодаблагодать
хочу целовать тебя ртом в рот,но мой барометр врет врет.хочу раздевать тебя глаз в глаздо бесстыжего теплого глянцатвоих округлостей. лбом в лоббодаться. стекать к омуту-логовуи томиться, тягучей слюной полнясь.и сплетением бедер переползать полночь.но мой барометр врет, улыбается мирно –сегодня тебя не штормит.2002/06/27
па-па
у меня характер папы.только с синими глазами.это было бы красиво.только что-то не совпало.
у меня характер папы.только рот покусан слишком.это было бы пикантно.только я сама кусала.
у меня характер папы.только тоньше бедра-плечи.это было бы желанно.только трудно быть нарциссом.
у меня характер папы.только он стихов не пишет.повезло хорошей маме –пап спит без сновидений,не ворочаясь.2002/11/11
поэту есенину и айседоре дункан
не брожу, не брежу, не бреюсь.приласкать бы тебя, как кошку,(ты красивая – просто прелесть)через кожу бы, через кожу.
не бравирую, не бедокурю,не блюю в сортире украдкой.где еще тебе взять такуютолидевочкутоликралю?
где еще тебе взять такую,чтоб в постели совсем по-шлюшьи,а с утра не пьет и не курит,и рубашку тебе утюжит?
где еще тебе взять с глазамив пол-лица, с ароматным пульсом.откровенность сродни казарме:пот – портянки – поспешно – пусто...
я последний поэт деревни.предпоследний скончался в пьянке.приласкать бы тебя, да лень мне –износилися лесбиянки.2002/11/11
в ты каясь
мне нравится быть телом-тылом,порой переходя на тыс тобой. я все тебе простила.я – теплый тыл.
мне нравится быть тылом-телом,тычинкой жаться в темнотес тобой. я все в тебе хотелаза гранью тел.
мне нравится быть ты. и дажемне нравится быть я. с тобой.2002/12/14
филёсофи
не с теми пили на брудерне с теми давили шафтно так красиво на блюдераспластывалась душа
и голубая каемкаи золотистое днои новогодняя елкане с теми не с теми но
они для чего-то былиих помнились именаих странно назвать любымичто в принципе верно на
них надевались рукии губы лепили лавв оранжевой мясорубкевся братия полегла
теперь никого не помнимнастойчиво по часамнежирный кефир на полдникпо радио чио сан2002/12/14
приап прилип
пена в ванной пенится –не хватает пенисашоколадно-крепкого.хочется, но редко, бытьженщиною-самочкой:саечки и саночкина каемке голубой...не подходит мне любой!
мы порой порывисты.ты порой-порви листаснег – до первой до порыпочитаемый порыв.
пена в ванной пенится.ты ревнуешь? перестань!ароматна и смеламой мне плечи добела.
рук твоих прохладный шелк.хорошо.2002/12/14
взбрикивая
лилю лелеяли многие,многие лилю любили:глаза умные, длинные ноги иситроёновский автомобиль.
лилю желали разные,разные лилю баюкали:бровь сурьмила, волосы красиладо 87 юная.
лилей бредили всякие,всякие лилей мучились.а ей стоило: «взять его!»и – в зависимости от случая –казнить миловать борщом угощатьфикус в нос тыкать мещанскиймерять наряды имена примерятьлюбить даже зачитываться рьяно...
брик брик кирпич на кирпич:напичкана книжкой с вагонной полкирешаю – в спортзал подкачивать попуи грудь.2003/01/30
систа
