Семён Раич - Поэты 1820–1830-х годов. Том 2
340. ПРИЗРАК
Если в храм родительской деревниВступишь ты в любимый сердцу час —В грустный час, когда поют вечерни,Сумрачен златой иконостас,Тихо так, что слышен шелест платья,В алтаре мерцают три свечи,Озаряют наверху распятьеСолнышка прощальные лучи,Пуст дом божий, клиросы унылы,С книгою раскрытою налой,Без огней висят паникадилы,Ладан вьется синею струей,—Если в это время, над землеюВознесясь, почувствуешь ты въявь,Что нежданный кто-то есть с тобою, —Не гони, оставь его, оставь!
Ежели ночей и дум царицаПо полю лазурному идет,Озеро в брегах не шевелится,В доску сторож час полночный бьет,Целый дом объемлет усыпленье,—Ты не спишь, хотя на тихий сонМать дала давно благословенье;Зал обширный тускло освещен,На стенах угрюмые картины,Не звучит ни арфа, ни рояль,Бледный месяц бродит по гостиной,Всюду мрак, священная печаль, —Ежели ничто не возмущаетТишину, а ты услышишь въявь:Кто-то шепчет, стонет и летает, —Не гони, оставь его, оставь!
Наконец, когда ты, к изголовьюПриклонясь невинной головой,Взор сомкнешь с молитвою, любовьюИ господь пошлет тебе покой,Херувимы станут вкруг постели,Ангел крылья за́весой прострет,Чтобы грезы подходить не смели,Не коснулся б сновидений лёт,Гиацинты уменьшат куренье,Розы в чашках аромат сожмут,Прекратят ручьи свое теченье,Реки станут, ветерки умрут, —И тогда как мир весь почитаетДевы сон, почувствуешь ты въявь:Кто-то плачет, жжет и лобызает, —Не гони, оставь его, оставь!
<1837>341. ПОДСОЛНЕЧНИК
Цвет солнца! Над грядой печальной, обнаженной Стоишь уныл… Ни благовонья роз,Ни стана лилии, ни пурпура пиона Земле ты не принес.
Блестящий гиацинт и мак с чалмой восточной,Душистые кусты роскошной резеды,Фиалка скромная с красою полуночной Наполнили сады.
Тебя природа скудно наделила! Ничтожен твой людьми забытый плод; Ты в запустелый изгнан огород;Изрыто и черно то место, как могила, Где стебель твой растет.
Несчастный, лета дни переживаешь;И средь осенних бурь, туманов и ветров,Склонив чело к земле, один ты умираешь, Последний из цветов.
Кто стебель твой прямой и стройный приласкает,Что от земли бежит стрелою к небесам?В пустыне, где цветешь напрасно, кто узнает, Чего он ищет там?
В пустыне кто поймет симво́л, предназначенье?Кто скажет, для чего высокое челоВсегда идет вослед за солнечным теченьем, К лучу устремлено?
Там жизнь твоя! Любовь твоя — денница,Не в силах отвратить ты от нее лица;Земля — как ночь грустна; мир — хладная темница; Ты — сын здесь без отца.
К чему тебе земное украшенье! На небесах — желания предмет.Денницы носишь лик, ее отпечатленье, Ее лучи и цвет.
Дни бытия — дни скорби и изгнанья; Людьми забыт, а то отдалено, Что крепко так и вечно в день созданья С душой сопряжено.
Нет сил склонить к земле ни взоров, ни желаний,Нет крыл взлететь к манящим небесам,Нет звуков высказать палящее страданье, Нет образа мечтам!
Цвет солнца, бедный цвет, судьба твоя — терпенье! Неузнанный, поблек, увял один;Земля дала тебе за муки в награжденье Крапиву и полынь.
И будет мученик всегдашний в мире этом, Кто небо обожал! Кто красотой бессмертной, вечным светом Несытый дух пленял!
<1837>342. "Как полк великанов, проходят скалы…"
Как полк великанов, проходят скалы,Леса и селенья мелькают, как сны;В пространство рекою бежит путь далекий.
Всё ново, и чуждо, и дико очам.Зачем же привел меня к этим местам,О путь незнакомый, о путь одинокий!
Надежд исполнение, минувшего сон,Как два твои края, сокрыл небосклон,О путь мой безвестный, о путь мой печальный!
Заменит ли сердцу шум радостных встречПокинутых слезы, оставленных речь,О путь, мой разлучник, о путь мой прощальный!
И скоро ли с песней назад побредем,И скоро ль увидим родительский дом,О путь бесконечный, о путь необъятный!
Или ты ведешь нас тропой роковойВ страну без исхода, на вечный покой,О путь мой последний, о путь безвозвратный?
<1837>343. "Румянец розовых щек…"
Румянец розовых щек,Глаза, как младенца, живые…Когда б я предаться им мог,Быть может, я был бы счастливый!
Когда б неподвластный разливЧувств, в груди бунтующих вечно,И сердца тревожного взрывСковать мог я жизнью беспечной;
Когда бы мечтаний мирыБесчисленней класов над нивой,Фантазии буйной пирыВ тебе я вместить мог единой;
Когда бы бездонность страстей,Догробную жажду желаньяНаполнил я лаской твоей,Насытил амврозьей лобзанья;
Когда бы в тебе, о дитя,Слил жизнь всю: восторги и горе…Но можно ли в каплю дождяВместить беспредельное море!
Но можно ли дерзостный дух,Парящий к делам, не к покою,Смирить и ослабить… и кругЧертить ему волей земною!..
Подставь лучше молнии грудь,Гонись за блудящей кометой,Несися за бурею в путь,Влюбляйся в труп, в саван одетый.
Меня же покинь, убеги!В другом сыщешь чувства наградуМои одиноки шагиВ дороге — и к небу, и к аду.
<1837>344. ЗИМНИЙ ПОХОД
«Потусклый месяц побледнел,Ночное небо голубеет,Петух в последний раз пропел,И ветер холоднее веет.Бог свет дает! Мороз скрыпит.Дорога чрез село лежит.
Из хаты утренний дымокНад кровлей низкою поднялся;Стоит он, тонок и высок,И с колокольней поравнялся.Всё небо в золоте, в огне, —Встречаем день мы на коне.
Хотя на радостный восходИ рано солнце поспешило,Но раньше мы пошли в поход:Оно в пути нас озарило.Здорово, солнышко! Свет твойПускай утешит грустный строй.
Проснулось мирное село,Хозяйка двери отворяет,Глядит поселянин в окно,Его взор радостью блистает.Ему о чем же горевать?Жена, и дети с ним, и мать…
В чужом краю привета нет.Никто нас сирых не встречает;Вздохнув, прохожий смотрит вслед,Быть может, обо мне вздыхает.Меня, друг, можно пожалеть!Ах, тяжко сиротой стареть!..
Труды нерадостно терплюПод неродными небесами;Подчас на камне ночью сплю,А утром моюся слезами.И хлеб не естся! Горек он,Чужой рукою испечен.
Прощай, прохожий! Нам грустней,Когда идем селом, бывает:Огнем кровь сердце сожигает,Как вспомнишь радость прежних дней…Прощай! В селе нам нет родных, —Собаки лают на чужих!»
Походом, песней грусть гоня,Так утром воин пел печальный;Рукой погладил он коня,Вздохнул, взглянул на путь свой дальный,И на замерзлые усыСкатились разом две слезы.
<1837>345. ПАША
