Владимир Маяковский - Том 7. Стихотворения, очерки 1925-1926
[1925]
Кемп «Нит гедайге»*
Запретить совсем бы ночи-негодяйкевыпускать из пасти столько звездных жал.Я лежу, — палатка в Кемпе «Нит гедайге».Не по мне все это. Не к чему… и жаль…Взвоют и замрут сирены над Гудзо́ном,будто бы решают: выть или не выть?Лучше бы не выли. Пассажирам соннымнадо просыпаться, думать, есть, любить…Прямо перед мордой пролетает вечность —бесконечночасый распустила хвост.Были б все одеты, и в белье́, конечно,если б время ткало не часы, а холст.Впречь бы это время в приводной бы ре́мень, —спустят с холостого — и чеши и сыпь!Чтобы не часы показывали время,а чтоб время честно двигало часы.Ну, американец… тоже… чем гордится.Втер очки Нью-Йорком. Видели его.Сотня этажишек в небо городится.Этажи и крыши — только и всего.Нами через пропасть прямо к коммунизмуперекинут мост, длиною — во́ сто лет.Что ж, с мостища с этогоглядим с презрением вниз мы?Кверху нос задрали? загордились? Нет.Мы ничьей башки мостами не морочим.Что такое мост? Приспособленье для простуд.Тоже… без домов не проживете оченьна одном таком возвышенном мосту.В мире социальном те же непорядки:три доллара за̀ день, на̀ — и отвяжись.А у Форда сколько? Что играться в прятки!Ну, скажите, Ку́лидж, — разве это жизнь?Много ль человеку (даже Форду) надо?Форд — в мильонах фордов, сам же Форд — в аршин.Мистер Форд, для вашего, для высохшего задаразве мало двух просторнейших машин?Лишек — в М. К. Х. Повесим ваш портретик.Монумент и то бы вылепили с вас.Кланялись бы детки, вас случайно встретив.Мистер Форд — отдайте! Даст он… Черта с два!За палаткой мир лежит угрюм и темен.Вдруг ракетой сон звенит в унынье в это:«Мы смело в бой пойдемза власть советов…»Ну, и сон приснит вам полночь-негодяйка!Только сон ли это? Слишком громок сон.Это комсомольцы Кемпа «Нит гедайге»песней заставляют плыть в Москву Гудзон.
20/IX — Нью-Йорк.
[1925]
Домой!*
Уходите, мысли, во-свояси.Обнимись, души и моря глубь.Тот, кто постоянно ясен —тот, по-моему, просто глуп.Я в худшей каюте из всех кают —всю ночь надо мною ногами куют.Всю ночь, покой потолка возмутив,несется танец, стонет мотив:«Маркита, Маркита,Маркита моя,зачем ты, Маркита,не любишь меня…»А зачем любить меня Марките?!У меня и франков даже нет.А Маркиту (толечко моргните!)за̀ сто франков препроводят в кабинет.Небольшие деньги — поживи для шику —нет, интеллигент, взбивая грязь вихров,будешь всучивать ей швейную машинку,по стежкам строчащую шелка́ стихов.Пролетарии приходят к коммунизму низом —низом шахт, серпов и вил, —я ж с небес поэзии бросаюсь в коммунизм,потому что нет мне без него любви.Все равно — сослался сам я или послан к маме —слов ржавеет сталь, чернеет баса медь.Почему под иностранными дождямивымокать мне, гнить мне и ржаветь?Вот лежу, уехавший за во́ды,ленью еле двигаю моей машины части.Я себя советским чувствую заводом,вырабатывающим счастье.Не хочу, чтоб меня, как цветочек с полян,рвали после служебных тя́гот.Я хочу, чтоб в дебатах потел Госплан,мне давая задания на́ год.Я хочу, чтоб над мыслью времен комиссарс приказанием нависал.Я хочу, чтоб сверхставками спе́цаполучало любовищу сердце.Я хочу чтоб в конце работы завкомзапирал мои губы замком.Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо.С чугуном чтоб и с выделкой сталио работе стихов, от Политбюро,чтобы делал доклады Сталин.«Так, мол, и так… И до самых верховпрошли из рабочих нор мы:в Союзе Республик пониманье стиховвыше довоенной нормы…»
[1925]
