Эдуард Асадов - Полное собрание стихотворений в одном томе (сборник)
Студенты
Проехав все моря и континенты,Пускай этнограф в книгу занесет,Что есть такая нация – студенты,Веселый и особенный народ!
Понять и изучить их очень сложно.Ну что, к примеру, скажете, когдаВсе то, что прочим людям невозможно,Студенту – наплевать и ерунда!
Вот сколько в силах человек не спать?Ну день, ну два… и кончено! Ломается!Студент же может сессию сдавать,Не спать неделю, шахмат не бросатьДа плюс еще влюбиться ухитряется.
А сколько спать способен человек?Ну, пусть проспит он сутки на боку,Потом, взглянув из-под опухших век,Вздохнет и скажет: – Больше не могу!
А вот студента, если нет зачета,В субботу положите на кровать,И он проспит до следующей субботы,А встав, еще и упрекнет кого-то:– Ну что за черти? Не дали поспать!
А сколько может человек не есть?Ну день, ну два… и тело ослабело…И вот уже ни встать ему, ни сесть,И он не вспомнит, сколько шестью шесть,А вот студент – совсем другое дело.
Коли случиться «на мели» остаться,Студент не поникает головой.Он будет храбро воздухом питатьсяИ плюс водопроводною водой!
Что был хвостатым в прошлом человек –Научный факт, а вовсе не поверье.Но, хвост давно оставя на деревьях,Живет он на земле за веком век.
И, гордо брея кожу на щеках,Он пращура ни в чем не повторяет.А вот студент, он и с «хвостом» бывает,И даже есть при двух и трех «хвостах»!
Что значит дружба твердая, мужская?На это мы ответим без труда:Есть у студентов дружба и такая,А есть еще иная иногда.
Все у ребят отлично разделяется,И друга друг вовек не подведет.Пока один с любимою встречается,Другой идет сдавать его зачет…
Мечтая о туманностях галактикИ глядя в море сквозь прицелы призм,Студент всегда отчаянный романтик!Хоть может сдать на двойку «романтизм»…
Да, он живет задиристо и сложно,Почти не унывая никогда.И то, что прочим людям невозможно,Студенту – наплевать и ерунда!
И, споря о стихах, о красоте,Живет судьбой особенной своею.Вот в горе лишь страдает, как и все,А может, даже чуточку острее…
Так пусть же, обойдя все континенты,Сухарь этнограф в труд свой занесет,Что есть такая нация – студенты,Живой и замечательный народ!
1966 г.Сказка о студенте и старике
Неизвестно, в какой стране это было,Никому не известно, в какие века:Шел парнишка-студент, напевая слегка,То ли к другу спешил он, а то ли к милой.
Был богат он сегодня, как целый банк!Ведь на дне кошелька у него звенелоОдиноко, походке веселой в такт,Может, медная лира, а может, франк,А быть может, динара – не в этом дело.
Вечер шарфом тумана окутал зданья,Брызнул холодом дождик за воротник.Вдруг у храма, в цветистых лохмотьях старикПротянул к нему руку за подаяньем.
Был худей он, чем посох его, казалось,Сыпал дождь на рванье и пустую суму.Сердце парня тоскливо и остро сжалось,– Вот, – сказал он и отдал монету ему.
Нищий в желтой ладони зажал монетуИ сказал, словно тополь прошелестел:– Ничего в кошельке твоем больше нету,Ты мне отдал последнее, что имел.
Знаю все. И за добрую душу в наградуЯ исполню желанье твое одно.Удивляться, мой мальчик, сейчас не надо.Так чему твое сердце особенно радо?Говори же, а то уж совсем темно.
Вот чудак! Ну какое еще желанье?Впрочем, ладно, посмотрим. Согласен… Пусть…– Я хотел бы все мысли на расстояньеУ любого, кто встретится, знать наизусть.
– Чтобы дерева стройность любить на земле,Не смотри на извивы корней под землей.О, наивный!.. – Старик покачал головойИ, вздохнув, растворился в вечерней мгле.
Дождь прошел. Замигали в листве фонари.Одиноко плывет посреди прудаШляпа месяца. Лаком блестит вода.Парень сел на скамейку и закурил.
А забавный старик! И хитер ты, друг!Вон в окошке, наверное, муж и жена.Кто ответит, что думают он и она?Рассмеялся студент. Рассмеялся, и вдруг…
Муж сказал: – Дорогая, на службе у насМасса дел. Может, завтра я задержусь. –И подумал: «К Люси забегу на час,Поцелую и чуточку поднапьюсь».
У жены же мелькнуло: «Трудись, чудак,Так и буду я в кухне корпеть над огнем.У меня есть подружечка как-никак.Мы отлично с ней знаем, куда пойдем».
И ответила громко: – Ужасно жаль!Я ведь завтра хотела с тобой как разТвоей маме купить на базаре шаль.Ну, да нечего делать. Не в этот раз…
Отвернулся студент. Вон напротив дом,Там невестка над свекором-стариком,То лекарство больному подаст, то чай,Все заботится трогательно о нем.
– Вот вам грелочка, папа! – А про себя:«Хоть бы шел поскорее ты к праотцам!»– Может, плохо вам, папа? – А про себя:«Вся квартира тогда бы досталась нам».
Парень грустно вздохнул. Посмотрел на бульвар.Вон влюбленные скрылись под сень платана.Он сказал: – Океан, как планета, стар,Представляешь: аквариум формой в шар.Ты слыхала про жизнь на дне океана?
Сам подумал, погладив девичью прядь:«Хороша, но наивна и диковата.Что мне делать: отважно поцеловать?Или, может быть, чуточку рановато?»
А она: «И далась ему глубь морей!Ну при чем тут морские ежи, признаться?Впрочем, так: если вдруг начнет целоваться –Рассержусь и сначала скажу: не смей!
Ведь нельзя же все просто, как дважды два.Славный парень, но робкий такой и странный».И воскликнула: – Умная голова!Обожаю слушать про океаны!
Мимо шли два приятеля. Первый сказал:– Дай взаймы до среды. Я надежный малый. –А второй: – Сам без денег, а то бы дал. –И подумал: «Еще не отдашь, пожалуй!»
Встал студент и пошел, спотыкаясь во мгле,А в ушах будто звон или ветра вой:«Чтобы дерева стройность любить на земле,Не смотри на извивы корней под землей».
Но ведь люди не злы! Это ж так… пока!Он окончится, этот двойной базар.Шел студент, он спешил, он искал старика,Чтоб отдать, чтоб вернуть свой ненужный дар.
И дорогами шел он и без дорог,Сквозь леса и селенья по всей земле,И при солнце искал, и при синей мгле,Но нигде отыскать старика не мог.
Бормотал среди улиц и площадей:– Я найду тебя, старец, любой ценой! –Улыбался при виде правдивых людейИ страдал, повстречавшись с двойной душой.
Мчат года, а быть может, прошли века,Но все так же твердит он: – Най-ду… Най-ду-у-у… –Старика же все нет, не найти старика!Только эхо чуть слышно в ответ: – Ау-у-у…
И когда вдруг в лесу, на крутом берегу,Этот звук отдаленный до вас дойдет,Вы поймете, что значит это «ау»!..Почему так страдает парнишка тот.
В нем звучит: «Лицемеры, пожалуйста, не хитрите!К добрым душам, мерзавец, не лезь в друзья!Люди, думайте так же, как вы говорите.А иначе ведь жить на земле нельзя!»
1968 г.В землянке (Шутка)
Огонек чадит в жестянке,Дым махорочный столбом…Пять бойцов сидят в землянкеИ мечтают кто о чем.В тишине да на покоеПомечтать – оно не грех.Вот один боец с тоскоюГлаз сощуря, молвил: «Эх!»И замолк. Второй качнулся,Подавил протяжный вздох,Вкусно дымом затянулсяИ с улыбкой молвил: «Ох!»«Да», – ответил третий, взявшисьЗа починку сапога,А четвертый, размечтавшись,Пробасил в ответ: «Ага!»«Не могу уснуть, нет мочи! –Пятый вымолвил солдат. –Ну чего вы, братцы, к ночиРазболтались про девчат!»
1947 г.Запоминайте нас, пока мы есть!
Запоминайте нас, пока мы есть!Ведь мы еще на многое сгодимся.Никто не знает, сколько мы продлимся,А вот сейчас мы с вами, рядом, здесь.
Кто мы такие? В юности – солдаты,Потом – трудяги, скромно говоря,Но многие торжественные датыВписали мы в листки календаря.
Мы победили дьявольское пламяИ вознесли над пеплом города.Видать, нам вечно быть фронтовиками:И в дни войны, и в мирные года!
Зазнались? Нет, смешно и ни к чему!Нам не пришло б и в голову такое.Когда пройдешь сквозь самое крутое,Тогда плюешь на эту кутерьму.
Что нам чины, восторгов междометья!Да мы их и не ведали почти.Нам важно, чтоб смогли вы обрестиВсе то, что мы достигли в лихолетья.
А чтобы жить нам светлою судьбоюИ взмыть под звезды выше во сто раз –Возьмите все хорошее от нас,А минусы мы унесем с собою…
Мы вечно с вами толковать бы рады,Но всех ветра когда-то унесут…Запоминайте ж нас, пока мы тут,И нас по письмам познавать не надо!
Когда ж потом, в далекие года,Воспоминаний потускнеют нити,Вы подойдите к зеркалу тогдаИ на себя внимательно взгляните.
И от взаимной нашей теплотыМир вспыхнет вдруг, взволнованный и зыбкий.И мы, сквозь ваши проступив черты,Вам улыбнемся дружеской улыбкой…
Солдат
