Антология - Европейская поэзия XIX века
МОРИЦ ГАРТМАН
Перевод В. Вебера
Мориц Гартман (1821–1872). — Поэт и публицист. Много путешествовал, в Париже встречался с Гейне, Беранже, Мюссе. В конце 1847 года поселяется в Праге. В октябре 1848 года принимает участие в восстании в Вене, позднее — в Баденском восстании. В 1849 году вынужден бежать из Австрии в Швейцарию. В 1854 году участвует как корреспондент европейских газет в Крымской войне. В 1860 году — профессор немецкой литературы в Женеве. С 1862 года живет в Штутгарте. В 1868 году возвращается в Вену и работает в газете «Новая свободная пресса».
Популярность Гартману принесли политические стихи сборника «Кубок и меч» (1845), запрещенного властями вскоре после выхода. Гартман известен также как переводчик на немецкий язык произведений И. С. Тургенева и Ш. Петефи.
«Песнь твоя, как зов планеты дальной…»
Песнь твоя, как зов планеты дальной,Разбудила боль в моей груди.Я пошел на голос твой печальный,И земля осталась позади.
В прошлой жизни мне не жаль нималоСчастья, походившего на тлен.Все, что на земле душа желала,Обрету я у твоих колен.
* * *«Первый снег лежит на деревах…»
Первый снег лежит на деревах,На ветвях безлистых и застывших.Первая печаль в моих словах,Лишь вчера о счастье говоривших.
Первый снег сбежит с нагих ветвей,Лишь проглянет луч из мглы туманной,Первая печаль в груди моейБудет жить неизлечимой раной.
ТУМАН
Едва зари завидя лик,Туманы мчатся как шальные.Так, петуха заслыша крик,Уходят призраки ночные.
Туман спешит, весь мир вокругС его горами и полямиКуда-то устремился вдруг,Боясь, что их зальет лучами.
Мне кажется, с лица землиИ жизнь моя исчезнет вскоре,Растает, как туман вдали,И счастье унося, и горе.
ЭПИТАФИЯ
Ни словом единым не мучая,Молчу, расставаясь с тобой.Молчит даже ива плакучая,Склонясь над могильной плитой.
Погоста печаль безнадежная!Читаю на бледных щеках:Где радость, когда-то безбрежная,Светилась — теперь только прах.
ПЕРВЫЙ ПОЛЕТ
Я знал тебя еще птенцом,И о мгновенье,Когда ты в упоеньеРаздольем чистымС восторгом голосистымВзлетишь, — я думал, как о празднике большом.
И вот со всеми вместеГляжу на твой полет.Как после доброй вести,Земля вокруг поет.И страх стесняет грудь:Вдруг в этот миг стозвонный,Тобою пробужденныйУж крылья коршун расправляет где-нибудь?
ДОВОЛЬНО!
Отчаяньем душа земли полна.Не дайте этой чаше перелиться!Не слава Гогенцоллернов ей снится,О мире молит вас сейчас она.
Достойна жить под небом неделимымЛишь слава человечности в веках;Но средь пожарищ изойти ей дымомИ слыть грехом в голодных городах.
Ужели, родина, свой идеалПожертвуешь химере разрушенья,Чтоб океан всемирного презреньяТвои границы в гневе омывал?
Но только порчу порча порождает,Шагающих по трупам гибель ждет,На лаврах победитель погибаетИ тянет в бездну собственный народ.
АВИНЬОН[4]
Клеменс вышел на прогулкуИз дворца, что он построилВ Авиньоне. Был как крепостьТот дворец, а он как воин.
Вдруг у мраморной колонныНа руинах древнеримскихДеву юную он видитКрасоты необычайной.
И, спросив, что нужно деве,Он в ответ услышал:«В Арле, Старом городе античном,Средь язычников живу я.
Я паломницею стала,Чтоб предстать перед тобою,Я вблизи тебя хотелаСвятость обрести и веру.
Но, едва тебя увидев,Поняла: мой путь напрасен,Чувства более земногоЯ не ведала доныне».
«Как желанья наши сходны»,—Шепчет Клеменс, в крепость с неюУходя, где вскоре деваХристианства суть постигла.
РОБЕРТ ХАМЕРЛИНГ
Перевод В. Летучего
Роберт Хамерлинг (1830–1889). — Поэт, прозаик, драматург, переводчик. Участник революции 1848 года. В 60-х годах, в период подъема австрийской промышленности, опубликовал получившую широкую известность книгу «Лебединая песня романтики» (1862), в которой выступил против века «пара и электричества».
«О, времена и нравы! — Взгляни на образцы…»
О, времена и нравы! — Взгляни на образцы:Цветут на желтых пляжах хоромы и дворцы;И каждый житель знатен, умен и знаменит,А коль сострит — назавтра полмира рассмешит.
Цвет нации! — Прославлен от головы до пятНа всю страну. Но так ли, как кажется, он свят?Несется клич истошный: нажива, чистоган,Дарами краткой жизни спеши набить карман.
Есть цель одна, и только: заветный миллион!Кто достигает цели, кричит, что мир плененСоблазнами и скверной; он всех пороков враг,Он машет кулаками и льет вино на фрак.
А в золоченых залах и музыка, и смех,Любой бежит за шлюхой на поиски утех.Что стоят все святыни? — В роскошных теремахПотеют блудодеи и трудятся впотьмах.
Дородные кокетки, пьяны от счастья в дым,Продать готовы тело распутникам седым,А душу — черту. Скалясь, пророк вокруг глядит,И плачет честь слезами кровавыми навзрыд.
* * *«Все воспевают трезвость; я — пьянство восхвалю!..»
Все воспевают трезвость; я — пьянство восхвалю!Исполнен дум высоких мечтатель во хмелю.И лишь тогда герои достойны всех похвал,Когда их змий зеленый на подвиги позвал.
Подъем душевный славлю; пускай исходит онИз пенистой баклажки; пускай он пробужденНастойкой и вдыхает, восторга не тая,И вешний запах мяты, и трели соловья.
Весь мир измерит трезвость и вдоль и поперек,А что она получит за долгий труд и срок?Названия и цифры. Выходит, все равноЕй завладеть вселенной с линейкой не дано.
Для бражника, что вечно горит в святом огне,И небо и планеты купаются в вине,Как жемчуга красотки. Вселенная прильнетК его груди и лаской под звезды вознесет.
МАРИЯ ФОН ЭБНЕР-ЭШЕНБАХ
Перевод И. Грицковой
Мария фон Эбнер-Эшенбах (1830–1916). — Прозаик, поэт, драматург. Наряду с Аннетой Дросте-Гюльсгоф — наиболее значительная немецкоязычная поэтесса XIX века. Родилась и выросла в Моравии, в аристократической семье. В 1848 году вышла замуж за инженера Эбнер-Эшенбаха, состоявшего на военной службе и дослужившегося впоследствии до звания фельдмаршала. Первые стихотворения поэтессы получили положительный отзыв Грильпарцера. В прозе Марии фон Эбнер-Эшенбах отчетливо прослеживается влияние И. С. Тургенева.
Поэтическое наследие Марии фон Эбнер-Эшенбах невелико, по читателя поражает его исключительная цельность. Как крупные, так и миниатюрные поэтические вещи написаны очень плотно, с высокой языковой точностью, афористичностью. Недаром писательница много времени посвятила афоризмам как отдельному литературному жанру.
ТАК ОНО ЕСТЬ
Они мне всё твердят: «Ну не пиши стихи.Поэзия тебя опустошит, измучит».«Я б с радостью, по не могу никак».«Никак не можешь? Вздор! Все дело за тобой.Тебе недостает желания и волиОсилить, превозмочь тщеславие свое.Тебе повсюду льстят, тебя повсюду хвалят.Как видно, этого лишиться нелегко».«Не знаю, может быть, все так. Не знаю.Уверена в одном: пусть выше во сто крат,Чем до сих пор, мое возносят имя,К ничтожным похвалам останусь равнодушной.Взамен продажной и обманной славыЯ предпочла бы выкупить свободу.Ведь я — невольница, покорная раба.Я демону служу беспрекословно.Как мне его назвать? Прости, господь,—Талантом.Я знаю многих, одержимых им.И что ж? Одни в безумном заблужденьеИм помыкать хотят. Другие — хуже! —В нем видят дар судьбы и пестуют его,Лелеют, любят. Нет. Все это не по мне.Я не могу постичь, как можно обожатьЧудовище, которое крадет святыню всех святыньИ радость — быть самим собою.Ему известно таинство одно:Лишать покоя, сна и отравлять усладу.Он шепчет день и ночь:„Опомнись! Оглянись!Ты видишь этот свет? А ту деталь, а штрих?Ты этот запах слышишь?“В тебя вторгаясь, колдовством своимОн заполняет мысли, ощущенья,Жизнь, наконец.Твой гнев и боль, сочувствие, тоска,Твой сокровенный помысел, желанье,Сомнения твои и ненависть твоя —Все выкрадено им. Он все в себя впитал.Все, все ему поставлено на службу.Ну а потом придет пора мытарств.Опустошенный, ты во власти муки:Так безоглядно подчинясь ему,Ты сотворил добро?Увековечил правду?Иль было все зазря?Теперь подумайте, завидна ли судьба,Начертанная мною перед вами?О, если б я могла родиться вновь,Я повернула б жизнь свою иначе.Жила б в покое, мире и любви.И лишь для вас, поверьте, сестры, братья,Все б оставалось так же, как сейчас.Мне б ваше горе прожигало сердце.Мне б ваше счастье было высшим счастьем.Но вас живописать не стала б ни за что».
МАЛЕНЬКАЯ ПЕСЕНКА
