Антология - Европейская поэзия XIX века
ИОГАНН НЕПОМУК ФОГЛЬ
Перевод В. Вебера
Иоганн Непомук Фогль (1802–1866). — Поэт, прозаик, драматург, фольклорист. Сын купца. С 1819 по 1859 год служил чиновником земских учреждений в Нижней Австрии. Почетный доктор философии Иенского университета. Писал романсы, баллады, лирические стихотворения; был одним из главных представителей венской позднеромантической школы. Многие его стихи положены на музыку, некоторые из песен стали народными.
В АЛЬБОМ ГРИЛЬПАРЦЕРУ
На голом бескрайнем песке, зеленея,Огромная пальма стоит.Ни солнце, ни едкая пыль суховея,Ни буря ее не щадит.
Шакал свои зубы о ствол ее точит,И червь добрался до корней.Взирает на все, что ей гибель пророчит,Она равнодушьем ветвей.
Как образ величья, одна посрединеБезжизненных диких пустот,Любому даря с милосердьем богиниИ тень, и цветенье, и плод.
НА МОСТУ
Как люблю глядеть с моста яНа неистовство воды…На волнах дрожит, не тая,Отражение звезды.
Волны мчат в порыве яром.Их проглатывает мгла.Лишь звезда на месте старомСеребриста и светла.
Так взирает лик твой нежныйНа теченье дней моих:То тревожных в час мятежный,То смиренно-голубых.
Жизнь течет неудержимо.Ты, как прежде, светишь мне,Далека, недостижима,Как звезда речной волне.
* * *«Солнце низко наклонилось…»
Солнце низко наклонилосьИ, сияя ликом чистым,Вдруг свободу даровалоВолосам своим лучистым.
Золотой ноток полилсяНад землей струей отвесной.Вскоре каждая из нитейСтала лестницей небесной.
Птахи смелые взбиралисьВверх по ним к заветной цели,Песни в небе добывалиИ потом их рощам пели.
АДАЛЬБЕРТ ШТИФТЕР
Адальберт Штифтер (1805–1868). — Выдающийся прозаик. Сын ткача. В юности пытался стать художником. В Вене в «Серебряном кафе» часто встречался с Грильпарцером, Грюном, Ленау. Поддерживал либеральную оппозицию, но был против революционного радикализма. Не поняв революции 1848 года, уехал из Вены в Линц. С 1850 года был инспектором народных училищ Австрии, в 1865 году, после конфликта с властями, вышел в отставку. В 1868 году покончил с собой.
Штифтер получил широкое читательское признание уже в 40-е годы, однако после смерти скоро был забыт и заново открыт лишь в XX веке. Наиболее известен роман Штифтера «Позднее лето», а также рассказы. Поэтическое наследие Штифтера невелико, но отдельные его стихотворения регулярно включаются в антологии немецкой и австрийской поэзии.
ОСЕННИЙ ВЕЧЕР
Перевод В. Швыряева
В лугах гуляет ветр осенний.Бесцветен, холоден закат.И две звезды, две тусклых тени,Вниз, на еловый лес, глядят.По небосводу там и тутВиденья рваных туч бегут.С вершин на мокрые поляныПолзут белесые туманы.Куда ни глянь, любой ростокМертвеет, чахнет. Сиротливый,Дрожит забытый колосокСреди жнивья у края нивы.Унылые наводит думыВечерний колокол, звоня;И звезды астр, бледны, угрюмы,Взирают с клумбы на меня.Восточный ветер налетелИ куст сиреневый задел.Он шелестит, как будто плачет,Как будто грусть о прошлом прячетИ в страхе ждет прихода тьмы.Стоит туман над гладью водной,Земли печальные холмыЗакутав в саван свой холодный.
АНАСТАЗИУС ГРЮН
Перевод И. Грицковой
Анастазиус Грюн (1806–1876). — Поэт и политический деятель. Настоящее имя — Антон Александр граф фон Ауэршперг. Одни из вождей буржуазного либерализма в Австрии. Наряду с Фрейлигратом, Гервегом, Гартманом — создатель немецкой революционной поэзии. Изучал философию в Граце и Вене, жил преимущественно в своих родовых поместьях, уделял много времени общественной деятельности, выступал за единство германской нации. В начале литературной деятельности Грюн издал лирические сборники «Страницы любви», «Последний рыцарь», но вскоре Июльская революция дала новое направление его поэзии. Огромное впечатление в Австрии и Германии произвел его сборник «Прогулки одного венского поэта» (1831), появившийся анонимно. Грюн стал нежелателен монархическому правительству. Своим либеральным взглядам Грюн остался верен до конца жизни. В 1860 году, в зените славы, будучи уже почетным гражданином города Вены и почетным доктором Венского университета, он публично заявил о своем отказе принять пост в австрийском правительстве.
Перу Грюна принадлежат также переводы словенских народных песен, английских баллад о Робине Гуде.
ПОЧЕМУ?
Вот указ верховной власти. Он висит средь бела дня.И в словах его притворных притаилась западня.И забавный человечек, не известный никому,Прочитал его покорно и промолвил: «Почему?»
Вот монах осатанелый. Солнце он сгноить не прочь.Ряса черная скрывает душу черную, как ночь.Вот аббат, надменный, злобный, — служит черту самому.А забавный человечек снова шепчет: «Почему?»
Безнаказанно священство хочет лгать и воровать,Тех, кто против слово пикнет, — сразу в цепи заковать.Знает это человечек. Делать нечего ему.Он стоит себе смиренно и вздыхает: «Почему?»
Вот, взывая о свободе, птицы в небеса летят.Где уж тут! Вовсю из пушек в них безжалостно палят,Чтобы не было повадно жаждать воли никому.А забавный человечек вопрошает: «Почему?»
Средь жнивья родимой речи он, как будто бы зерно,Отыскал простое слово, всем знакомое, одно.Сросся с ним, забыл другие, верен слову одному.И твердит его повсюду, повторяет: «Почему?»
Привели на суд беднягу, и повел судья допрос:«Как же ты посмел, преступник, задавать такой вопрос?Измываешься над властью? К ногтю я тебя прижму!»Человечек ухмыльнулся, взял и вставил: «Почему?»
Свирепея, негодуя, повскакали судьи с мест.«Бунтаря на хлеб и воду! В одиночку! Под арест!»Тотчас в кандалы закован человечек и — в тюрьму!Но и здесь невозмутимо он заладил: «Почему?»
На рассвете потащили человечка на расстрел.И стрелки, в ряды построясь, молча взяли на прицел.Залп огня. И кровь струится. Все в чаду, и все в дыму.Но слетает с губ бескровных стон ужасный: «Почему?»
И могилу придавили толстой каменной плитой.И восславили в соборе этот новый день святой.Наконец молчит мятежник. Никогда не встать ему.…А на каменном надгробье проступило: «Почему?»
ИЗВЕСТИЕ
С турнира скачет граф домой.Ему навстречу, сам не свой,Его слуга идет и плачет.«Скажи-ка, что все это значит?Куда направился, дружище?»«Иду искать себе жилище».«А что стряслось? Ответь толково».«Да в общем ничего такого.Но, испустив последний вздох,Любимый песик ваш издох».«Не может быть!.. Совсем щенок!Он что, внезапно занемог?»«Ему копытом вдарил с махуВаш верный конь, поддавшись страху».«Мой конь всегда был храбр и смел.Кто напугать его посмел?»«Сыночек ваш, премилый крошка,Когда бросался из окошка».«Но он остался невредим?Моя супруга, верно, с ним?»«Да нет. Ее хватил кондрашка,Когда угробился бедняжка».«О, горе! Горе мне! О, боже!А дом остался на кого же?»«Какой там дом! Сгорел дотла.Там только пепел и зола.Пожар внезапно начался.Огонь страшенный поднялся.Он все спалил и все пожег.А я со всех помчался ног —И выжил, — господи, прости! —Чтоб вам сие преподнести».
МОРИЦ ГАРТМАН
