Николай Агнивцев - Избранные стихи

Николай Агнивцев

Избранные стихи

Любовь крокодила

Удивительно мил, —Жил да был крокодил,Так аршина в четыре, не боле.И жила да была,Тоже очень мила,Негритянка по имени Молли.и вот эта Молли, девица,Решила слегка освежитьсяИ, выбрав часок между дел,На речку купаться отправилась.Крокодил на нее посмотрел,Она ему очень понравилась,– И он ее съел!А съевши, промолвил: «Эх-ма!Как милая Молли прекрасна!»Любовь крокодила весьмаСвоеобразна!

Ниам-ниам

С рожденья (кстати ли, некстати ль)Всю жизнь свою отдав мечтам,Жил-был коричневый мечтательИз племени ниам-ниам.Простого сердца обладатель,О мыле тихо по ночамМечтал коричневый мечтательИз племени ниам-ниам.И внял его мольбам создатель:Приплыло мыло к берегам!И… скушал мыло тот мечтательИз племени ниам-ниам.

Африканская идиллия

Однажды в АфрикеКупался жираф в реке.Там жеКупалась гиппопотамша.Ясно,Что она была прекрасна.Не смотрите на меня так странно:Хотя гиппопотамши красотой и не славятся,Но она героиня романаИ должна быть красавицей.При виде прекрасной гиппопотамшиЖесткое жирафино сердцеСтало мягче самой лучшей замшиИ запело любовное скерцо!Но она,Гиппопотамова жена,Ответила ясно и прямо,Что она замужняя дамаИ ради всякого (извините за выражение) сивого меринаМужу изменять не намерена.А если, мол, ему не терпится… жениться,То, по возможности, скорейПусть заведет себе жирафиху-девицуИ целуется с ней!И будет путь жизни их ярок и светел,А там, глядишь, и маленькие жирафики появились…Жираф ничего не ответил,Плюнул и вылез.

Негритёнок под пальмой

О, иностранец в шляпе, взвесьМою судьбу. Всю жизнь с пеленокСижу под этой пальмой здесьЯ, бедний черный негритенок!Я так несчастен! Прямо страх!Ах, я страдаю невозможно!О, иностранец в шляпе, ах!Я никогда не ел пирожных!

О крокодиле

Я расскажу вам об одном крокодиле,Квартировавшем в Ниле,Который былВсем крокодилам крокодил.Внутри этого крокодилаМожно былоУстроить танцевальний зал!И будучи на весь мир в обиде,Туристов, как устриц, глоталЭтот Нерон в крокодиловом виде!И знали о его нравеИ на острове Яве,И в Лондоне, и в. Трапезунде.А когда он бнл сражен кровожадной пулей,То из кожи его понаделали ридикюлей!Sic transit gloria mundi!Все это пока юмористика.Но тут начинается мистика!Представьте, один из ридикюлей этихПопался некой Кэтти,Знакомой некого Джемми,Который был ее милымИ был в свое времяПроглочен этим самым крокодилом.

Ишак

По горам за шагом шагНеизвестный шел ишак.Шел он вверх, шел он вниз,Через-весь. прошел ТавризИ вперед, как идиот,Все идет он да идет!И куда же он идет?И зачем же он идет?– А тебе какое дело

Зюлейка

У Зюлейки ханумГубы, как рахат-лукум,Щеки, как персики из Азербинада,Глаза, как сливы из шахского сада.Азербайджанской дороги длиннейЗюлейкинн черные косы.А под рубашкой у ней:Спрятаны два абрикоса.И вся она – вва!Как халва,Честное слово!Только любит она не меня, а другого!

Много

Много есть персианок на свете,Но собою их всех заслоня,Как гора Арарат. на рассвете,Лучше всех их Зулейха моя!Почему? Потому!Много персов есть всяких на свете,Но собою их всех заслоня,Как гора Арарат на рассвете,Больше всех ей понравился я.Почему? Потому!Много есть ишаков в этом месте,Сосчитать их не хватит ста лет.Только все же глупей всех их вместеМуж Зулейхи Гассаи бен Ахмет!Почему? Потому!

Два конца палки

Раз персидскою весноюШел Абдул к Фатиме в домС нагруженным кос-халвоюОчень глупым ишаком.Шел Абдул и пел: «Всю ночь-тоПроцелуюсь я, да как!Ты ж не будешь, оттого чтоЯ Абдул, а ты ишак!»Так, смеясь весьма ехидноИ хватаясь за бока,В выражениях обидныхПел Абдул про ишака.«Вот идет со мной ишак.Он один, а глуп, как два!Ай, какой смешной ишак!Вва!»И придя к ней, стук в окошко:– Вот и я, Фатима, здесь!Целоваться вы немножкоНе интересуетесь?Но она ему иа этоОтвечала кратко, чтоМужу старому АхметуНе изменит ни за что!Он сказал: «Ой, как вы строги!»И домой он держит шаг.И с усмешкой по дорогеПро Абдула пел ишак:«Вот идет со мной ишак.Он один, а глуп, как два!Ай, какой смешной ишак!Вва!»

Даже непонятно

Хорошо жить на Востоке,Называться бен ГассанИ сидеть на солнцепеке,Щуря глаз на Тегеран!К черту всякие вопросы.Тишь да гладь и благодать.Право, с собственного носаДаже муху лень согнать.Просто даже непонятно,Персия то иль персидский рай.Ай, как-хорошо, ай, как приятно!Ай-ай-ай! Ай-ай-ай!Хорошо сидеть на крышеПерсом с ног до головыИ толстеть там от кишмиша,Абрикосов и халвы.Если станет очень грустно,Скушай персик от тоски.Ай, как вкусно! Ай, как вкусно!Ай, как вкусны персики!Просто даже непонятно,Персия то иль персидский рай.Ай, как хорошо, ай, как приятно!Ай-ай-ай! Ай-ай-ай!Чтоб любви не прекословить,Стоит только с крыши слезть.Кроме персиков, еще ведьПерсианки тоже есть.Ай Лелива! Глаз, как слива,Шаль, как пестрый попугай.Ай, Лелива! Ай, Лелива!Как целуется, ай-ай!Просто даже непонятно,Персия то иль персидский рай.Ай, как хорошо, ай, как приятно!Ай-ай-аи! Ай-ай-ай

Невероятная история

Дребезжит гитара сонно.Где-то булькает мадера.Ночь, луна… В окошке донна,Под окошком кабалеро.Ну-с, итак в испанском стилеНачинаю ритурнель я!Место действия – Севилья.Время действия – в апреле.Скоро будет две недели,Как жене своей на гореДон-супруг на каравеллеГде-то путается в море.Услыхав о том, открытоДон-сосед, от страсти яройВмиг лишившись аппетита,Под окно пришел с гитарой.Все, что знал, пропел он донне,И, уставши напоследок,Он запел в минорном тонеПриблизительно вот эдак:– Донна, донна, в вашей властиСердце вашего соседа.Ах, от страсти я на частиРазрываюсь, как торпеда!– Нет, не ждите поцелуя, —Отвечает донна тонно. —Нет, нет, нет, не изменю яСвоему супругу дону! —И добавила, вздыхая,Не без некоторой дрожи:– К вам не выйду никогда я.На других я не похожа!Вы не верите?… Я тоже!

Это было в Барселоне 19-го мая

Вновь гранатные деревья расцвели, благоухая.У вдовы сеньора Сузы собралася стая теток,Черноокую Аниту убеждая выйти замуж.Тетки все единогласно. ей. советовали выбратьБарселонского гидальго Мануэло Эступидос.– Для вдовы в поре цветущей не найдешь ты лучше мужа.Он богат, в солидных летах, шестьдесят ему не больше!На советы добрых теток улыбнулася АнитаИ, потупив скромно очи, звонким молвила контральто:– Ах, мне кажется, что, вместо одного такого мужа,Трех мужей двадцатилетних я охотнее взяла бы.При таком ответе странном стая теток в изумленьиВдруг отпрянула, закаркав:– Ты с ума сошла, Анита!А гранатные деревья улыбнулись, расцветая.Это было в Барселоне девятнадцатого мая.

В Севилье

Это случилось в Севилье,Там, где любовь в изобилье,С донной Эльвирой д'АморДи Сальвадор!Шли по ночам целоватьсяЮношей ровно двенадцатьK донне Эльвире д'AморДи Cальвадор!И возжелав с ней контакта,Прибыл тринадцатый как-тоК донне Эльвире д'АморДи Сальвадор!Но был отвергнут навекиЭтот тринадцатый некийДонной Эльвирой д'АморДи Сальвадор!Ибо одно достоверно:Очень была суевернаДонна Эльвира д'АморДи Сальвадор!

Вот и все

В саду у дяди кардинала,Пленяя грацией манер,Маркиза юная игралаВ серсо с виконтом Сент-Альмер.Когда ж, на солнце негодуя,Темнеть стал звездный горизонт,С маркизой там в игру другую'Сыграл блистательный виконт.И были сладки их объятья,Пока маркизу не засталЗа этим трепетным занятьемПочтенный дядя кардинал.В ее глазах сверкнули блестки,И, поглядевши на серсо,Она поправила прическуИ прошептала: «Вот и все!Прошли года! И вот без счетаПод град свинца – за рядом ряд,Ликуя, вышли санюлотыНа исторический парад.– Гвардейцы, что ж вы не идете?» —И в этот день, слегка бледна,В последний раз – на эшафоте —С виконтом встретилась она.И перед пастью гильотины,Достав мешок для головы,Палач с галантностью стариннойСпросил ее: «Готовы ль вы?»В ее глазах потухли блестки,И, как тогда в игре в серсо,Она поправила прическуИ прошептала: «Вот и все!»

Рассеянный король