Антология - Русский романс
АЛЕКСЕЙ ТИМОФЕЕВ
(1812–1883)
500. Свадьба[498]
Нас венчали не в церкви,Не в венцах, не с свечами;Нам не пели ни гимнов,Ни обрядов венчальных! Венчала нас полночь Средь мрачного бора; Свидетелем были Туманное небо Да тусклые звезды; Венчальные песни Пропел буйный ветер Да ворон зловещий; На страже стояли Утесы да бездны, Постель постилали Любовь да свобода!..
Мы не звали на праздникНи друзей, ни знакомых;Посетили нас гостиПо своей доброй воле! Всю ночь бушевали Гроза и ненастье; Всю ночь пировали Земля с небесами. Гостей угощали Багровые тучи. Леса и дубравы Напились допьяна, Столетние дубы С похмелья свалились; Гроза веселилась До позднего утра.
Разбудил нас не свекор,Не свекровь, не невестка,Не неволюшка злая, —Разбудило нас утро! Восток заалелся Стыдливым румянцем; Земля отдыхала От буйного пира; Веселое солнце Играло с росою; Поля разрядились В воскресное платье; Леса зашумели Заздравною речью; Природа в восторге, Вздохнув, улыбнулась…
<1835>501. Тоска[499]
«Оседлаю коня, коня быстрого;Полечу, понесусь легким соколомОт тоски, от змеи, в поле чистое;Размечу по плечам кудри черные,Разожгу, распалю очи ясные —Ворочусь, пронесусь вихрем, вьюгою;Не узнает меня баба старая!
Заломлю набекрень шапку бархатну;Загужу, забренчу в гусли звонкие;Побегу, полечу к красным девушкам —Прогуляю с утра до ночной звезды,Пропирую с зари до полуночи,Прибегу, прилечу с песней, с посвистом;Не узнает меня баба старая!»
— «Полно, полно тебе похваляться, князь!Мудрена я, тоска, — не схоронишься:В темный лес оберну красных девушек,В гробовую доску —; гусли звонкие,Изорву, иссушу сердце буйное,Прежде смерти сгоню с света божьего;Изведу я тебя, баба старая!»
Не постель постлана в светлом тереме —Черный гроб там стоит с добрым молодцем;В изголовье сидит красна девица,Горько плачет она, что ручей шумит,Горько плачет она, приговаривает:«Погубила тоска друга милого!Извела ты его, баба старая!»
<1838>ФЕДОР КОНИ
(1809–1879)
502. Гондольер[500]
В. П. Боткину[501]
Voilà bien la Venise du poète!
Sophie Gay[502][503]«Гондольер молодой! Взор мой полон огня,Я стройна, молода! Не свезешь ли меня? Я к Риальто[504] спешу до заката!Видишь пояс ты мой, с жемчугом, с бирюзой,А в средине его изумруд дорогой?.. Вот тебе за провоз моя плата»,
— «Нет, не нужен он мне, твой жемчужный убор:Ярче камней и звезд твой блистательный взор, Но к Риальто с тобой не плыву я:Гондольер молодой от синьор молодыхНе берет за провоз поясов дорогих, — Жаждет он одного поцелуя!»
— «Ах, пора! На волнах луч последний угас,А мне сроку дано на один только час, — Гондольер, подавай мне гондолу!Помолюсь за тебя я ночным небесам,Целовать я тебе руку белую дам, А вдобавок спою баркаролу!»
«Знаю я: голос твой звучной флейты звучней,Знаю я, что рука морской пены белей, Но к Риальто с тобой не плыву я!Сам могу я запеть, — мне не нужно октав,Мне не нужно руки — хладных сердцу отрав, Одного жажду я поцелуя!»
— «Вот мой яшмовый крест — в Палестине найден,И святейшим отцом в Риме он освящен А при нем и янтарные четки!»— «Крестик ты сбереги, — я и сам в Риме был,К папе я подходил, и крестом осенил Он меня, мои весла и лодки!»
И я видел потом, как, любуясь луной,Плыл с сеньорой вдвоем гондольер молодой, А над ними ветрило играло.Он был весел и пел, и ей в очи смотрел,И на щечке у ней поцелуй пламенел, И Риальто вдали чуть мелькало.
<1835>, <1841>ВАСИЛИЙ КУРОЧКИН
(1831–1875)
503. Старый капрал[505]
В ногу, ребята, идите,Полно, не вешать ружья!Трубка со мной… проводитВ отпуск бессрочный меня.Я был отцом вам, ребята…Вся в сединах голова…Вот она — служба солдата!.. В ногу, ребята! Раз! Два! Грудью подайся! Не хнычь, равняйся!.. Раз! Два! Раз! Два!
Да, я прибил офицера.Молод еще оскорблятьСтарых солдат. Для примераДолжно меня расстрелять.Выпил я… Кровь заиграла…Дерзкие слышу слова —Тень императора встала… В ногу ребята! Раз! Два! Грудью подайся! Не хнычь, равняйся!.. Раз! Два! Раз! Два!
Честною кровью солдатаОрден не выслужить вам.Я поплатился когда-то,Задали мы королям.Эх! наша слава пропала…Подвигов наших молваСказкой казарменной стала… В ногу, ребята! Раз! Два! Грудью подайся! Не хнычь, равняйся!.. Раз! Два! Раз! Два!
Ты, землячок, поскорееК нашим стадам воротись;Нивы у нас зеленее,Легче дышать… поклонисьХрамам селенья родного…Боже! Старуха жива!..Не говори ей ни слова… В ногу, ребята! Раз! Два! Грудью подайся! Не хнычь, равняйся!.. Раз! Два! Раз! Два!
Кто там так громко рыдает?А! я ее узнаю…Русский поход вспоминает…Да, отогрел всю семью…Снежной, тяжелой дорогойНес ее сына… ВдоваВымолит мир мне у бога… В ногу, ребята! Раз! Два! Грудью подайся! Не хнычь, равняйся!.. Раз! Два! Раз! Два!
Трубка, никак, догорела?Нет, затянусь еще раз.Близко, ребята. За дело!Прочь! не завязывать глаз.Целься вернее! Не гнуться!Слушать команды слова!Дай бог домой вам вернуться. В ногу, ребята! Раз! Два! Грудью подайся!.. Не хнычь, равняйся!.. Раз! Два! Раз! Два!
<1856>ДМИТРИЙ ДАВЫДОВ
(1811–1888)
504. Думы беглеца на Байкале[506]
Славное море — привольный Байкал,Славный корабль — омулевая бочка…Ну, Баргузин[507], пошевеливай вал… Плыть молодцу недалечко.
Долго я звонкие цепи носил;Худо мне было в норах Акатуя[508],Старый товарищ бежать пособил, Ожил я, волю почуя.
Шилка и Нерчинск не страшны теперь;Горная стража меня не видала,В дебрях не тронул прожорливый зверь. Пуля стрелка — миновала.
Шел я и в ночь и средь белого дня;Близ городов я поглядывал зорко;Хлебом кормили крестьянки меня, Парни снабжали махоркой.
Весело я на сосновом бревнеВплавь чрез глубокие реки пускался;Мелкие речки встречалися мне — Вброд через них пробирался.
У моря струсил немного беглец;Берег обширен, а нет ни корыта;Шел я каргой[509] и пришел наконец К бочке, дресвою[510] замытой.
Нечего думать — бог счастья послал:В этой посудине бык не утонет;Труса достанет и на судне вал — Смелого в бочке не тронет.
Тесно в ней было бы жить омулям;Рыбки, утешьтесь моими словами:Раз побывать в Акатуе бы вам — В бочку полезли бы сами!
Четверо суток верчусь на волне;Парусом служит армяк дыроватый,Добрая лодка попалася мне, Лишь на ходу мешковата.
Близко виднеются горы и лес,Буду спокойно скрываться под тенью,Можно и тут погулять бы, да бес Тянет к родному селенью.
Славное море — привольный Байкал,Славный корабль — омулевая бочка…Ну, Баргузин, пошевеливай вал… Плыть молодцу недалечко!
<1858>АЛЕКСАНДР АММОСОВ
