Антология - Русский романс

ЛЕВ МОДЗАЛЕВСКИЙ

(1837–1898)

408. Вечерняя заря весною[418]

Слети к нам, тихий вечер,На мирные поля;Тебе мы поем песню,Вечерняя заря.

Темнеет уж в долине,И ночи близок час;На маковке березыПоследний луч угас.

Как тихо всюду стало,Как воздух охладел!И в ближней роще звонкоУж соловей пропел.

Слети ж к нам, тихий вечер,На мирные поля!Тебе поем мы песню,Вечерняя заря.

АРСЕНИЙ ГОЛЕНИЩЕВ-КУТУЗОВ

(1848–1913)

409. В четырех стенах[419]

Комнатка скромная, тесная, милая;Тень непроглядная, тень безответная;Дума глубокая, песня унылая;В бьющемся сердце надежда заветная;

Тихий полет за мгновеньем мгновения;Взор неподвижный на счастье далекое;Много сомнения, много терпения…Вот она, ночь моя, — ночь одинокая!

410. «Меня ты в толпе не узнала…»[420]

Меня ты в толпе не узнала —Твой взгляд не сказал ничего;Но чудно и страшно мне стало,Когда уловил я его.

То было одно лишь мгновенье —Но, верь мне, я в нем перенесВсей прошлой любви наслажденье,Всю горечь забвенья и слез!

411. Над озером[421]

Месяц задумчивый, звезды далекиеС темного неба водами любуются;Молча смотрю я на воды глубокие —Тайны волшебные сердцем в них чуются.

Плещут, таятся ласкательно-нежные:Много в их ропоте силы чарующей,Слышатся думы и страсти безбрежные,Голос неведомый, душу волнующий.

Нежит, пугает, наводит сомнение:Слушать велит ли он? — С места б не двинулся!Гонит ли прочь? — Убежал бы в смятении!В глубь ли зовет? — Без оглядки бы кинулся!

412. Трепак[422]

Лес да поляны. Безлюдье кругом.        Вьюга и плачет, и стонет,Чудится, будто во мраке ночном        Злая кого-то хоронит.Глядь — так и есть! В темноте мужика        Смерть обнимает, ласкает,С пьяненьким пляшет вдвоем трепака,        На ухо песнь напевает.Любо с подругою белой плясать!        Любо лихой ее песне внимать!

      Ох, мужичок,            Старичок                  Убогой,      Пьян напился,            Поплелся                  Дорогой,А метель-то, ведьма, поднялась,                  Взыграла!С поля — в лес дремучий невзначай                  Загнала!

      Горем, тоской            Да нуждой                  Томимый,      Ляг, отдохни            Да усни,                  Родимый!Я тебя, голубчик мой, снежком                  Согрею;Вкруг тебя великую игру                  Затею.

      Взбей-ка постель,            Ты, метель,                  Лебедка!      Ну, начинай.            Запевай,                  Погодка,Сказку — да такую, чтоб всю ночь                  Тянулась,Чтоб пьянчуге крепко под нее                  Уснулось!

      Гой вы, леса,            Небеса                  Да тучи!      Темь, ветерок            Да снежок                  Летучий!Станем-ка в кружки, да удалой                  ТолпоюВ пляску развеселую дружней                  За мною!

      Глянь-ка, дружок,            Мужичок                  Счастливый!      Лето пришло,            Расцвело!                  Над нивойСолнышко смеется, да жнецы                  Гуляют,Снопинки на сжатых полосках                  Считают.

Лес да поляны. Безлюдье кругом.        Стихла недобрая сила.Горького пьяницу в мраке ночном        С плачем метель схоронила.Знать, утомился плясать трепака,        Песни петь с белой подругой —Спит, не проснется… Могила мягка        И уж засыпана вьюгой!

413. Колыбельная

Плакал ребенок. Свеча, нагорая,          Тусклым мерцала огнем;Целую ночь, колыбель охраняя,          Мать не забылася сном.Рано-ранехонько в дверь осторожно          Смерть сердобольная — стук!Вздрогнула мать, оглянулась тревожно…          «Полно пугаться, мой друг!Бледное утро уж смотрит в окошко.          Плача, тоскуя, любя,Ты утомилась… Вздремни-ка немножко —          Я посижу за тебя.Угомонить ты дитя не сумела,          Слаще тебя я спою».И, не дождавшись ответа, запела:          «Баюшки ба́ю-баю́».

Тише! ребенок мой мечется, плачет!          Грудь истомит он свою!

Это со мной он играет и скачет.          Баюшки ба́ю-баю́.

Щеки бледнеют, слабеет дыханье…          Да замолчи же, молю!

Доброе знаменье — стихнет страданье.          Баюшки ба́ю-баю́.

Прочь ты, проклятая! Лаской своею          Сгубишь ты радость мою!

Нет, мирный сон я младенцу навею.          Баюшки ба́ю-баю́.

Сжалься! Пожди допевать хоть мгновенье          Страшную песню твою!

Видишь — уснул он под тихое пенье          Баюшки ба́ю-баю́.

414. Серенада («Нега волшебная, ночь голубая…»)

Нега волшебная, ночь голубая,          Трепетный сумрак весны;Внемлет, поникнув головкой, больная          Шепот ночной тишины.

Сон не смыкает блестящие очи,          Жизнь к наслажденью зовет,А в полумраке медлительной ночи          Смерть серенаду поет:

«Знаю: в темнице суровой и тесной          Молодость вянет твоя.Рыцарь неведомый, силой чудесной          Освобожу я тебя.

Старость бездушная шепчет напрасно:          Бойся любви молодой!Ложно измыслила недуг опасный,          Чтоб не ушла ты со мной.

Но посмотри на себя: красотою          Лик твой прозрачный блестит;Щеки румяны; волнистой косою          Стан твой, как тучей, обвит.

Пристальных глаз голубое сиянье          Ярче небес и огня;Зноем полуденным веет дыханье —          Ты обольстила меня!

В вешнюю ночь за тюремной оградой          Рыцаря голос твой звал…Рыцарь пришел за бесценной наградой;          Нас упоенья настал!»

Смолкнул напев; прозвучало лобзанье…          В долгом лобзании томСлышались вопли, мольбы и стенанье —          Тихо всё стало потом.

Но поутру, когда ранняя птица          Пела, любуясь зарей.Робко в окно заглянувши, денница          Труп увидала немой.

415. А. А. Фету[423]

Словно голос листвы, словно лепет ручья,В душу веет прохладою песня твоя;Все внимал бы, как струйки дрожат и звучат,Все впивал бы цветов и листов аромат.Все молчал бы, поникнув, чтоб долго вокругТолько песни блуждал торжествующий звук,Чтоб на ласку его, на призыв и приветТолько сердце б томилось и билось в ответ…

416. «Не смолкай, говори… В ласке речи твоей…»[424]