Елизавета Бута - Асцендент. Продолжение истории дивергента
Вечером того дня, когда стекла заменили решетками, Гасион встал при виде меня и прижался к широким металлическим прутьям. Через силу мне все-таки удалось сделать шаг вперед, хотя в тот момент я испугалась почище Алисы. Он как-то растерянно посмотрел, а потом вдруг протянул руку к моему уху. Пришлось вдохнуть поглубже, чтобы не отшатнуться. Он медленно убрал свою руку от моего лица и раскрыл ладонь. В руках у него был ужасно-желтый и невероятно красивый цветок.
– Магия, – улыбнулся он.
Я осторожно взяла в руки цветок. Он так не сочетался с этим коридором, что просто не верилось в его существование. Впервые за долгое время я почувствовала что-то напоминавшее радость. Благодаря Z-136 я благополучно забыла о любых эмоциях. И хороших, и плохих. Вторых было больше, но ведь настоящая радость – это так здорово. Точно помню…
Гасион протянул через решетку ладонь и посмотрел на меня. В его глазах появилось нечто новое, яркое и живое. Я осторожно прикоснулась к руке. Он задумчиво провел пальцами по моей ладони, как будто хотел запомнить этот момент.
– Мне пора, – сказала я и поспешила отойти от решетки.
Вместе с отголоском радости пришли и мысли о Линче, который сейчас неизвестно где, Астрее, тихо умирающей в камере, в том числе и по моей вине, Канзе, который больше не наливал мне бесплатные коктейли, и еще тысяче плохих вещей. Первым, что пришло на ум, было Z-136, но потом я решила пойти в бар к Канзе. Может, хоть с ним удастся помириться.
Промозглый ветер, смешанный с изморосью, напомнил о том, что зима уже в самом разгаре. Горы по окаемке горизонта скрылись в уютном одеяле тумана. Небо утратило все цвета, превратившись в испорченный карандашный набросок, который в зависимости от времени суток то темнел, то светлел. Сейчас небо было грязно-серого цвета. Последний оттенок, перед тем как стать абсолютно черным. В баре ничего не изменилось. То есть иллюзия была, как и всегда, новой. На этот раз горное озеро в звездную ночь, но здесь все также было много народа, все также Канза стоял за стойкой и продавал радость, грусть, решительность… Ну, или просто хороший кофе для людей без фантазии.
Тут я заметила, как Канза мимолетным движением дотронулся до виска и поморщился. В этот момент он заметил меня и явно удивился моему появлению.
– Кофе, пожалуйста, – попросила я, как ни в чем не бывало.
Канза смерил меня насмешливым взглядом, потом все-таки начал готовить кофе.
– Давно? – одними губами спросила я, когда Канза приблизился ко мне с чашкой. Кроу сделал вид, что не понял, о чем идет речь. Мне было понятно, что скоро его отправят в Тортур, к инфицированным. Вряд ли его отберут для исследований. Он выглядел уставшим и больным, а оттого казался намного старше своих тридцати с лишним лет. Он скользнул взглядом по столику на «берегу» горного озера. Я пригляделась и чуть не вскрикнула. За ним сидел его величество Алекс Агарес собственной персоной. Старик наблюдал за столиками над ядовито-голубой гладью озера. Я решительно взяла чашку с кофе и направилась к нему. Канза хотел было меня остановить, но не успел.
– Простите… У Вас есть минута? – я сама немного оторопела от своей невесть откуда взявшейся смелости.
– Как видишь, – ответил Агарес. Больше всего он напоминал старую рыбу, которую выбросило на берег. Иллюзия озера рядом смотрелась очень органично.
– Что будет дальше? Вирус… – договорить я не успела.
– Понятия не имею, – хмыкнул старик. – Иногда это не так уж плохо, Морган. Не иметь понятия о том, что будет дальше. Пирр говорит, что так интереснее… – пояснил он, помолчал, а затем вдруг с раздражением продолжил. – Руби Корса, Руби Корса… Чертова последняя надежда. Он использует умирающих в своих интересах, да и все. Пока кто-нибудь не найдет способ изменять будущее, все будет продолжаться в том же духе.
Я вздрогнула. Руби Корса. Это имя в последний раз я слышала от Линча. Если честно не ожидала, что Агарес знает о нем. То есть не ожидала услышать это имя от него.
– Морган, либо садись, либо иди отсюда, – рявкнул Агарес. Я опомнилась и отошла к барной стойке.
Канза все это время ошарашено наблюдал за самой странной сценой в истории бара оптических иллюзий.
– Мир? – протянула я ему руку. Он угрюмо кивнул. Когда Агарес вышел из бара, я все-таки решила поинтересоваться у Канзы:
– Ты что-нибудь знаешь о Руби Корса?
– То же, что и все. Последняя надежда, как выразился его величество, – саркастически хмыкнул Кроу и поставил передо мной тарелку с сэндвичами.
– Подслушивать нехорошо.
– Я такого пропустить не мог. Агарес впервые сюда зашел. Даже Пирр и Рейвен здесь периодически бывают, а он как будто специально сюда зашел за чем-то. Судя по всему, рассказать тебе о Руби Корса.
– Угу, ничего глупее не слышала.
– А ты, правда умудрилась увеличить человеку жизнь на двадцать лет? – поинтересовался вдруг Канза. И зачем он спрашивает, если сам мне тот новостной выпуск во всех красках пересказывал?
– Правда. Это не очень сложно.
– Ты не представляешь, что о тебе говорят. Из новостей ты исчезла, но люди стали говорить только больше. И это вряд ли нравится первому уровню. Это слишком близко к понятию «изменять реальность».
– Только что Агарес сказал, что нужно научиться изменять будущее, лаборатория только тем и занимается, что пытается его изменить, а теперь ты говоришь, что это плохо.
– Первый уровень не допустит такого. Даже если все умрут от этого вируса. Останется последний человек, который будет жить тихо, счастливо и подкорректировано.
Я потянулась за очередным сэндвичем и с удивлением заметила, что тарелка пуста. Канза поставил передо мной вторую тарелку, на которой было уже на два сэндвича больше.
– А с каких пор ты Z-136 принимаешь? – поинтересовался вдруг он.
– Откуда? – поперхнулась я.
– Ты вторую тарелку уплетаешь. Еще чуть-чуть и мой любимый йогурт уничтожишь, – хмыкнул он, демонстративно разглядывая пушистую плесень в бокале с белесой субстанцией. – Последствия от него похуже, чем от вашего кофе, знаешь об этом?
– От йогурта? Ну, вот не удивил.
Конечно, я знала. С другой стороны, этот препарат действовал совершенно гениально. Никаких эмоций, ничего лишнего. Это так прекрасно. Да и, в конце концов, его прописывают всем кому ни попадя, радикальных изменений в будущем он не вызывает. Ну а смотреть на то, как твои приятели день за днем умирают, в том числе и по твоей вине, трудновато. Каждый раз, день за днем происходило одно и то же. Я или Алиса приводили подопытных на очередной тест. Сотрудники лаборатории делали какие-то анализы, изучали активность мозга, вносили корректировку в дальнейший план действий и пытались заново подключить человека к системе просчета будущего. Каждый раз сигнал попадал в ловушку, и мозг начинал рисовать свой собственный ад. Появился даже специальный термин, антипод «уровню счастья» – «уровень боли». Условно термин неточный. Человек совсем не обязательно испытывал боль. Это мог быть уничтожающий все живое страх, череда смертей, слепота, глухота, море крови… «Уровень боли» зависел только от фантазии. После этого выживали единицы. Впрочем, жизнью назвать то состояние, в котором они пребывали после процедуры, назвать было сложно. Алиса наотрез отказывалась забирать подопытных и замечать опустевшие камеры. Когда я говорила, что кто-то умер, она просто пожимала плечами и говорила, что в такой антисанитарии это неудивительно.
– Тебе пора, – Канза пощелкал пальцами у меня перед носом. Я непонимающе заморгала, а потом кивнула и засобиралась назад в лабораторию.
– Иди в жилой отсек, тебе хоть немного поспать нужно. Иначе браслет тебя выключит, – посоветовал Канза, – Может, ты и хочешь самоуничтожиться, а вот техника настроена на бесперебойную работу. Знаешь… Ты хорошенько подумай, прежде чем бросать вызов судьбе. Она ведь может и принять его.
– Так ты больше не злишься? – поинтересовалась я напоследок.
– Иди спать, – махнул рукой бармен и подкрутил что-то на пульте управления. Озеро неожиданно забурлило, поднялась волна, которая неумолимо стала приближаться ко мне. Посетители радостно завизжали, а я побежала к выходу. Волна разбилась о двери бара ровно в тот момент, когда я выпрыгнула наружу. Сзади раздалось недовольное шипение воды.
Глава 15
Следующие несколько дней прошли достаточно спокойно. Ничего плохого не случилось. Даже не умер никто. Природа не терпит покоя, это мы проходили, поэтому я все с большим напряжением ждала чего-то плохого. Через неделю я уже с надеждой в голосе спрашивала у Алисы, не умер ли кто в ее смену. Чем дольше продолжается затишье, тем с большим шумом ударит новая волна. Примерно так, если переводить формулировку того закона на поэтический лад. Как смогла, так и перевела.
Волна накрыла с головой. Через месяц после начала нового года. Я пришла в лабораторию и с ужасом узнала о том, что на ближайшие несколько дней график тестов и исследований утвержден. Сегодня – Астрея Ситри. Завтра – Гасион Бал… Что за имена следовали дальше по списку меня не волновало.
