Петр Киле - Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга

П у ш к и н. В Москве я еще могу жить, но в Петербурге вряд ли.

К е р н. Слишком много соблазнов - высший свет и карты.

Показывается Дельвиг из спальни в шлафроке. Пушкин бросается к другу, они обнимаются, целуют друг другу руки, а дамы, переглядываясь, отступают.

Б а р о н е с с а. Вот они всегда так.

К е р н. Это я тоже заметила. В их встречах и расставаниях есть всегда что-то трогательное, словно юность или детство возвращается к ним.

Б а р о н е с с а. Это любовь. Дельвиг меня так не любит, как Пушкина; впрочем, и я люблю Пушкина, но не так, чтоб обниматься и целоваться, а издали. (Вспыхивая.) Этому конца не будет!

К е р н. Дружба и любовь - одно и то же, только без чувственности, и тем они прекрасны.

Б а р о н е с с а. Любовь без чувственности - это, конечно, дружба, но говорить о любви без чувственности, я думаю, нелепо.

Пушкин хватается за саквояж, достает из него бумаги, что передает барону, и пакет с письмами для Керн.

К е р н. О, Пушкин, благодарю! (Глаза ее вспыхивают сладострастным светом.)

П у ш к и н (застывает на миг, бросается к ней целовать руки). Доставить вам радость, сударыня, это всегда ощутить счастье, волнение, любовь.

Б а р о н е с с а (мужу). Что Пушкин привез нам?

П у ш к и н (хватаясь снова за саквояж). А вот что. (Достает череп.)

Б а р о н е с с а (вздрагивая). Что это?!

Д е л ь в и г (поправляя очки). За-бавно!

             П у ш к и н    Прими сей череп, Дельвиг: он    Принадлежит тебе по праву.    Тебе поведаю, барон,    Его готическую славу.

    Почтенный череп сей не раз    Парами Вакха нагревался;    Литовский меч в недобрый час    По нем со звоном ударялся;    Сквозь эту кость не проходил    Луч животворный Аполлона;    Ну словом, череп сей хранил    Тяжеловесный мозг барона,    Барона Дельвига. Барон,    Конечно, был охотник славный,    Наездник, чаши друг исправный,    Гроза вассалов и их жен.    Мой друг, таков был век суровый,    И предок твой крепкоголовый    Смутился б рыцарской душой,    Когда б тебя перед собой    Увидел без одежды бранной,    С главою, миртами венчанной,    В очках и с лирой золотой.

    Покойником в церковной книге    Уж был давно записан он,    И с предками своими в Риге    Вкушал непробудимый сон...    Но в наши беспокойны годы    Покойникам покоя нет.    Косматый баловень природы,    И математик и поэт...

Сказать короче, поэт Языков. Ему понадобился скелет, и он вошел в сговор с кистером, хранителем гробов, за кружкой пива.

    Настала ночь. Плащом покрытый,    Стоит герой наш знаменитый    У галереи гробовой,    И с ним преступный кистер мой,    Держа в руке фонарь разбитый,    Готов на подвиг роковой.    И вот визжит замок заржавый,    Визжит предательская дверь -    И сходят витязи теперь    Во мрак подвала величавый;    Сияньем тощим фонаря    Глухие своды озаря,    Идут - и эхо гробовое,    Смущенное в своем покое,    Протяжно вторит звук шагов.    Пред ними длинный ряд гробов;    Везде щиты, гербы, короны;    В тщеславном тлении кругом    Почиют непробудным сном    Высокородные бароны...

Похищенье совершилось благополучно, но вскоре молва о бароновых костях разнеслась по городу, кистер лишился места, а студент принужден был бежать из Риги. Большая часть высокородных костей досталась аптекарю. Мой приятель Вульф получил в подарок череп и держал в нем табак. Он рассказал мне его историю и, зная, сколько я тебя люблю, уступил мне череп одного из тех, которым обязан я твоим существованием.

    Прими ж сей череп, Дельвиг: он    Принадлежит тебе по праву.    Обделай ты его, барон,    В благопристойную оправу.    Изделье гроба преврати    В увеселительную чашу,    Вином кипящим освяти,    Да запивай уху да кашу.    Певцу Корсара подражай    И скандинавов рай воинский    В пирах домашних воскрешай,    Или как Гамлет-Баратынский    Над ним задумчиво мечтай:    О жизни мертвый проповедник,    Вином ли полный иль пустой,    Для мудреца, как собеседник,    Он стоит головы живой.

  Прибегает прислуга, явятся племянники барона.

Б а р о н е с с а. Какой ужас! Пушкин, неужели все это правда?

П у ш к и н. Истинная правда, баронесса! Стихами врать не усмею.

Б а р о н е с с а. Антон!

Д е л ь в и г (берет в руки череп). Забавно!

             Входит Яковлев (со стороны черной лестницы).

Я к о в л е в. Здравствуй, Пушкин! Друг бесценный!

П у ш к и н. А, паяц лицейский! Ты здесь свил, видать, гнездо.

Я к о в л е в (с гримасой комедианта). Я распорядился. Слуги ваши на этот вечер будут как шелковые.

Д е л ь в и г. Вино у нас есть?

Я к о в л е в. И превосходное!

Д е л ь в и г (держа череп в руках). Миша, наполни сей череп моего предка хорошим вином.

Я к о в л е в (переглянувшись с баронессой). Боже избави!

Д е л ь в и г. Дерптские студенты Языков и Вульф украли его из бароновых склепов в Риге и подарили Пушкину, а он - мне, поскольку сей череп принадлежит мне по праву.

Я к о в л е в (громко). Человек! Неси вина!

Д е л ь в и г. Не говорил ли я вам? Не распевал ли сей Романс?

Друзья, друзья! я Нестор между вами,По опыту веселый человек;Я пью давно; пил с вашими отцамиВ златые дни, в Екатеринин век.

И в нас душа кипела в ваши леты,Как вы, за честь мы проливали кровь,Вино, войну нам славили поэты,Нам сладко пел Мелецкий про любовь!

Не кончен пир - а гости разошлися,Допировать один остался я.И что ж? ко мне вы, други, собралися,Весельчаков бывалых сыновья!

Гляжу на вас: их лица с их улыбкой,И тот же спор про жизнь и про вино;И мнится мне, я полагал ошибкой,Что и любовь забыта мной давно.

Пушкин в восторге, все в полном восхищении; между тем Яковлев наполняет череп вином и пускает по кругу. Вскрики женщин и хохот мужчин; баронесса садится за фортепиано, и начинается некая фантасмагория с черепом. Яколев, изображая восковую фигуру Петра Великого, берет в руки череп, что создает поразительный эффект явления царя к жизни.

П у ш к и н. О, паяц! Говорят, ты очень похоже изображаешь и петербургское наводнение.

Яковлев изображает Александра I перед разушевавшейся стихией.

АКТ IV

Сцена 1

Квартира Дельвига. Столовая. За столом Осипова, Анна Вульф, Зизи, баронесса, Керн, Яковлев и другие; Дельвиг в шлафроке разливает суп. Входит Пушкин.

               П у ш к и нТвой дом, барон, обитель муз и граций,Лицейского содружества приютИ сборища певцов разноголосых, -И тут же все Тригорское? О, сон,Который снится мне, как весть благая!

              О с и п о в аМой милый Пушкин!

              П у ш к и н                                       Голос незабвенныйХозяйки своевольно-простодушной?

              Д е л ь в и гПроснись, поэт! Во сне ведь можно ляпнутьИ вовсе несусветное. Проснись!

              П у ш к и нСударыня! Вы собственной персоной?Да это вы: точеный бюст и нос, -Красавица с отвисшею губою...И в самом деле что-то ляпнул я?

              Д е л ь в и гОн не в себе; наверное, продулся,Играя в карты ночи напролет.

              П у ш к и нВедь черти не дадут живому выграть.

              Д е л ь в и гСкорее унесут его с собой.

           Пушкин, рассмеявшись, раскланивается.