Пётр Киле - Санкт-Петербургский бал-маскарад [Драматическая поэма]
Между тем темнеет, и на Неве возгораются огни с разнообразной символикой и фейерверк.
В аллеях Летнего сада. Белая ночь. Гости и ряженые. Герольд и три юные женщины.
1-я ж е н щ и н а Мы ныне музы, я надеюсь.
2-я ж е н щ и н а Нас принимают за богинь.
3-я ж е н щ и н а Нас принимают за служанок, Блестящих самых и красивых, И нам царица удивилась.
2-я ж е н щ и н а За нами послан камергер Прознать, кто мы, и опоить.
1-я ж е н щ и н а Чтобы затем слегка ославить - За красоту.
3-я ж е н щ и н а Ну, хорошо. Прознаем, что с ним будет вскоре, Уж очень он любим царицей.
Юные женщины оборачиваются, и перед ними невольно останавливается камергер Монс.
М о н сКрасавицы! Я знаю вас, конечно. Уж если вы не из богинь, То, верно, из княгинь.
1-я ж е н щ и н а Как жизнь твоя идет беспечно, В амурах и делах...
2-я ж е н щ и н а Да сердце гложет страх.
3-я ж е н щ и н а Но власть влечет и злато тоже, И мешкать здесь тебе негоже, Как вору, что всегда-то гол, - Кинь голову - на кол.
Монс в страхе убегает.
Г е р о л ь д Какой несете вы здесь вздор! Вы, что, сивиллы или музы?
1-я ж е н щ и н а Фортуной вознесенный вор.
2-я ж е н щ и н а Герольд! Иль ты забыл слова? Как ночь светла! Без волшебства Такое таинство в природе Ведь не бывает; в этом роде Твои слова здесь прозвучат И чрез столетья пролетят.
Герольд не без опаски углубляется до конца таинственной в ночи аллеи и вдруг вздрагивает.
Г е р о л ь д Там, в саду, в конце аллеи Бог Амур, в ночи смелея, С пьедестала вдруг взлетел, С фонарем и пуком стрел. Видит мать он не без страха. Целомудренно светла, Вся она во власти Вакха И мечтательного сна. Из Афин увезена, В Риме сброшена в канаву; Вновь отрыта, как на славу, Пробудилась вдруг она. Не стрела ль ее коснулась? И, весельем возгоря, Беззаботно улыбнулась Над потехами царя.
- Сын мой! - молвила. - Откуда? Я спала, спала любовь. Сотворил не ты ли чудо - Воскрешение богов? - С рощ далеких Геликона Снова лира Аполлона... Приглашен и он на пир, Что затеял на весь мир Царь, строитель и кузнец, - Сын сказал, - как мой отец. - Здесь и Марс в большом фаворе, - Рассмеялась мать, как в горе. - Но любим здесь бог морей, Царь - строитель кораблей. И тебя призвал, царица Сладких таинств и мечты, Чтоб возвысилась столица Ликом вечной красоты.
На дощатой галерее у Летнего дворца заиграл оркестр, и ряженые закружились в хороводе; к ним присоединяется и публика, в разгаре веселья и царь с царицей; хороводу тесно, и он растекается по аллеям.
Х о р ж е н ш и н Как лед уходит по Неве, Сияя в чистой синеве И вод, и неба, Под звон кифары Феба Несется пестрый хоровод По саду на просторе, И выступает дивный грот В ракушках весь, как в море Жилище нереид; И здесь же рядом шар стоит, Готторпский глобус превеликий, Весьма к тому же многоликий, Со звездным небом изнутри, С круговращением Земли.
Г е р о л ь д Кто несется в хороводе, Ростом высясь, со всех ног, Свой средь знати и в народе, Средь богов, ну, точно бог? Да бежит-то он с царицей, А за ними вереницей Знать и люд мастеровой, С кем трудился царь на верфи И вступал с врагами в бой За отечество и веру, - Всех он ныне и созвал На веселый карнавал.
Царь, проводив запыхавшуюся царицу до входа в грот, подходит к герольду с его свитой. Оркестр замирает, и хоровод, растекаясь по аллеям, распадается.
П е т рГерольд! Я дал тебе двух трубачей.А женщины, скажи, взялись откуда?
Г е р о л ь дНе ваше ли величество прислалиМне в помощь их, чтоб знал я речь свою?Или ее величество - из фрейлин?Они прекрасны и умны, но странны.
П е т рГерольд! Сей праздник ныне завершен.
Герольд взмахивает жезлом, и трубачи подают соответствующий сигнал. Три женщины исчезают. Царь встречает у грота царицу, публика вереницей, прощаясь, уходит, и сад пустеет.
Г е р о л ь д (оставшись один) Ночь взошла зарею ясной. Сад со статуей прекрасной Просиял, как Рай земной. (С изумлением.) А высоко над Невой, Будто жили там доселе, Боги Греции воссели.
В просиявшем утреннем небе проступают скульптурные очертания античных богов и богинь.
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Санкт-Петербург. Белая ночь. Летний сад. Скульптурная группа «Амур и Психея».
ПСИХЕЯС Венерой и Эротом ясно. Кем жеВпервые здесь Психея объявилась?
ЭРОТПсихея – дочь царя, ты это помнишь?
ПСИХЕЯАх, верно! У Петра с ЕкатеринойРосли две дочери красавицы!Психея младшая – Елизавета,Прекрасная, с прозванием Венера…
ЭРОТПосмотрим. Мы отправимся к ней в гостиВ деревню под Москвой, где цесаревнаУединялась от придворной жизни,Жила как бы в изгнанье добровольном.
ПСИХЕЯНо как мы явимся без приглашенья?
ЭРОТАх, это просто! Как комедианты!
На дороге у рощи берез проступают маски, вполне узнаваемые: Коломбина, Пьеро, Арлекин, Звездочет и Поэт. Оглядываются с удивлением и даже с испугом. Проносятся звуки музыки, весьма незатейливые, валторны и свирели, за березами на лугу девушки в сарафанах водят хоровод. Среди них выделяется высокого роста красавица, к которой подбегает красавец, одетый пастушком. Он показывает рукой на гостей за березами. « - Ваше высочество!» « - Что, Алексей?» «- Комедианты!»
Цесаревна Елизавета Петровна с видом барышни-крестьянки выходит из круга и бегом пускается за Алексеем Шубиным, ее пажом и прапорщиком Семеновского полка, который быстро прошел за березы, чтобы проследить, куда направились комедианты.
