Юлиу Эдлис - Набережная
Зоя (как бы не услышав насмешки; с увлечением). Ни за что не угадаешь! Про моряков, но на самом деле совсем не про моряков…
Люба (все так же едко). Уже дух захватывает.
Зоя. Одним словом, он любит одну девушку, но уходит в дальнее плавание…
Алена. Кто он? Этот твой пресловутый Паша?
Зоя. Да нет, герой!
Люба (Алене). Не перебивай, страна должна знать своих скромных героев.
Тетя Зина. Кино посмотреть, так их — каждый второй… А вы вот попробуйте родить без посторонней помощи, да поставить на ноги, дать образование, я еще посмотрю на вас…
Зоя (нетерпеливо). Тетя Зина, при чем тут это?! (Увлеченно.) Ну вот, он ее любит, а она его не дождалась, вышла за другого, правда, тоже положительного.
Люба. Сейчас заплачу!
Зоя. Зато его ужасно любит другая девушка, вот именно что скромная героиня, незаметная поначалу — как раз на эту роль меня и взяли! — она его ждет и ничего никому про свою любовь не открывает…
Люба (безжалостно). Правильно, как раз имеешь личный опыт — ждать без надежды…
Зоя. И опять не угадала!
Люба. Что все кончится о’кэй? Кто сомневался?! Слава Богу, следим за новинками экрана.
Тетя Зина. Я так скажу: кино — это для тех, кому в нормальной жизни не повезло.
Алена. Все равно талант нужен, тетя Зина! Врожденный талант!
Зоя. Вот Паша и говорит: именно, что талант…
Люба (перебила ее; жестко). У тебя-то?! Средь бела дня прорезался?..
Зоя (просто). Он уверен.
Люба (в упор). Это он тебе до говорит или после?
Зоя (не поняла). Что значит — до?..
Люба (приходя в ярость). Ты кому мозги пудришь?!
Зоя. Во-первых, он говорит, я фотогеничная…
Алена. И все?!
Люба (о своем щите с фотографиями). У меня все фотогеничные, зависит исключительно от освещения и выдержки, все в моих руках.
Зоя. Во-вторых…
Люба (не дала ей договорить). Талант — ладно, после разберемся. А как у вас насчет, к слову сказать, любви?
Зоя (искренне). При чем тут любовь?!
Люба. Уж извини за откровенность. Первые подруги, кажется. Тем более, Игорь твой, помнится, по которому ты на виду у всей общественности дошла до полного малокровия, не кино вам с этим Пашей ненаглядным завещал, а, мягко говоря, совсем другое.
Зоя (вспыхнула). Если уж на то пошло…
Люба. Догадываюсь — не мне об этом спрашивать, у самой не то что рыльце в пушку, а еще спасибо, что ворота дегтем не мажут, да?.. Не стесняйся, со мной можно не цацкаться, я и сама все про себя знаю. Какая за мной репутация тянется, хоть собирай манатки… Так не меня обсуждаем, тебя Ну?!
Алена. Не надо, Люба, все равно не поймет она…
Люба (Алене). Замри! (Зое.) И не говори, что это никого не касается. Меня, к примеру. Уж кто-кто, а лично я так влипла в эту твою любовь, еще как выберусь — неизвестно.
Зоя (не понимая их всех). А никакой любви нет.
Тетя Зина. Своим умом дошла, слава Богу!
Алена (поражена). Вообще или — конкретно?!
Люба (закипая яростью, как всегда). Ах, нету?! А письма эти, которые ты писала и не посылала? Или ты уж про них и думать забыла, корова языком слизала? Или, может, ты боишься, что мы Паше твоему настучим?
Зоя. А он знает.
Люба. Только не от нас, можешь спать спокойно.
Зоя. Я ему сказала, в первый же день.
Алена (не поверила). Сама? Зачем?!
Тетя Зина. Против ветра плюешь, Зоинька, себе дороже!
Люба. Ах, это чтоб он от тебя все услышал, не от других?.. Так ведь он о вас с Игорем от него же первого и узнал и даже не покорежился!
Зоя. А что тут такого?… И если правду казать, то Игорь… Не в Игоре дело. Не знаю, девочки, даже как сказать…
Алена. А ты правду хоть самой себе скажи!
Люба (Алене). Опять ты со своей правдой? Да пусть хоть соврет! Она ж теперь у нас артистка, звезда экрана!
Зоя. Не старайся, все равно не обижусь. Тем более, именно с этих писем все и началось… (Усмехнулась.) За одно это я Игорю спасибо должна сказать.
Тетя Зина (ничего, впрочем, как и Люба с Аленой, не понимая). Нет, от вас можно окончательно озвереть… Ему-то за что спасибо?!
Зоя. Не поверите. Когда я про них рассказала Паше — мы с ним на другой день кофе зашли выпить в «Алые паруса», у него еще после Любкиных ногтей щека была пластырем заклеена, искал где потемнее сесть, чтоб не видно было, — короче, когда я ему эти письма ненаписанные наизусть прочитала, он даже вскочил, чуть столик не опрокинул, потащил меня за руку в гостиницу…
Люба (перебила ее; со злой горечью). Не отходя от кассы! Шустрый!..
Зоя (не услышала ее). … к режиссеру и к этому, как его, к сценаристу, и заставил опять все с самого начала рассказать. Одним словом, они сценарий от «а» до «я» переписали и все это в него вставили. (С неожиданной, усталой печалью.) Теперь я эти письма буду с экрана рассказывать…
Тетя Зина (с жалостью). Кино, короче говоря…
Зоя. Таких, как я, у него что до, что после — только пальцем помани. Как мошки на свет. Нет проблем. Если хочешь, Любка, совсем честно, меня бы поманил — не знаю… Честно, не знаю. Не поманил. Не до меня. Я для него только на съемке и существую, от меня и видит-то в глазок камеры — как стою, как свет падает… И он для меня тоже — оператор, начальство, я его боюсь, других чувств никаких… Вот разве что советует — учиться надо ехать, в Москву, в институт. А что? Может, и вправду рискнуть?.. Помочь обещает, у него связи.
Алена (вздохнула). У них там все — связи, институты, города, театры, интересные люди… Приезжают, уезжают, им вся жизнь здесь у нас — один курортный сезон, потом — с глаз долой, из сердца вон. А у нас — одно ожидание…
Зоя (с далекой уже печалью, будто прощаясь со всем, что было раньше). А Игорь… Оказалось, девочки, есть вещи поглавнее, чем ждать, что объявится на набережной принц на белом коне… Пусть и не на коне, а хоть в белых штанах, вон как у тети Зины. Да и, честно, не было никакого Игоря. То есть, был, конечно, и есть где-то в Москве, К-9, до востребования, но на самом деле я эту сказочку сама себе придумала…
Люба (неожиданно сильно и с болью). Сказочку?… А я очень хорошо помню, какая молодая была, мне не всегда тридцать пять было… Молодая, шалая, красивая, тетя Зина не даст соврать — первая красавица в городе, уж у кого, у кого, а у меня никаких сомнений, что не сегодня, так завтра непременно умыкнет меня прямо с набережной блондин с голубыми глазами… Нет, это для меня не сказочка была! Далекая звезда недоступная — да, но ты видела, чтоб небо без звезд?! Я и сейчас не согласна, хотя, как Зинка говорит, поезд давно ушел. Ты эти письма свои, хоть и не написанные никогда, чужим совершенно людям отдала, в кино, на всеобщее обозрение, а я, если хочешь знать, за тебя их два раза на неделе по ночам, как ребеночка рожала, потом до утра не могла уснуть на нервной почве! На глазах вес теряла, но ты и этого не заметила, уж не говоря, что, когда мне за твоего же Пашу пятнадцать суток вмазали, ты ни разу даже не поинтересовалась, жива я или от угрызений совести сыграла в ящик! Я, кажется, Игоря этого твоего, чтоб он скис, сама до полной посинюхи полюбила!
Алена (нашла наконец в сумке Любины письма, протянула их Зое). Вот! Муся на почте отдала, обратно вернулись, адресат не востребовал…
Тетя Зина (испуганно). Мамочки! Я ж за всю жизнь столько писем не получала!..
Зоя (Любе, в замешательстве). Ты?!
Люба (выхватила из рук у Алены письма). Кто тебе велел? Чужие письма!.. Я еще Муське все волосики за это пересчитаю, нейлоновый парик придется покупать!.. (Бросила письма к ногам Зои.) На! Для тебя старалась!
Тетя Зина. Девочки, девочки! Народ по набережной ходит!
Люба. Я-то мечтала — хорошо, мне в жизни счастливый номер не выпал, слон этот самый, только что из бани, так хоть тебе, хоть ты за меня попользуешься! Хоть у тебя будет все иначе, красиво, чисто… И если б кто мне сказал — руки на себя для этого наложи…
Тетя Зина (всплеснула руками). Типун тебе на язык!
