Хулия Наварро - Стреляй, я уже мертв
— Весьма оригинальное объяснение, должен признать; вот только боюсь, что оно имеет мало общего с реальностью... — ответил Самуэль. — Я никак не могу поверить, что на этот шаг их толкнула святая вера в Библию.
— Порой самое простое объяснение и оказывается самым верным, — заметил Йосси.
Все свои силы Самуэль теперь отдавал работе в лаборатории, которую оборудовал вскоре после возвращения из Парижа. Йосси Йонах убедил его, что он должен заниматься изготовлением лекарств.
— Ты же больше фармацевт, чем химик, — говорил он. — Так почему бы тебе не воспользоваться своими знаниями, чтобы устроить жизнь? Нашим людям очень нужен человек, который готовил бы лекарства.
Таким образом, он снова переоборудовал старый сарай в лабораторию, где теперь проводил целые дни. Йосси рекомендовал ему в помощь одного фармацевта по имени Натаниэль, приехавшего из Москвы. Этот человек, как и многие другие, бежал от преследований царского режима. В столице он был известным фармацевтом. Это был вдовец с двумя сыновьями, которые примкнули к большевикам. В итоге один из них умер в тюрьме, а другому вскоре пришлось бежать из России.
— Когда революция победит, ты вернешься, но сейчас должен уехать отсюда, чтобы я мог продолжать борьбу, зная, что ты в безопасности, — сказал ему отец.
Самому же Натаниэлю не хотелось покидать свой дом и имущество, которое таяло с каждым днем, но еще меньше ему хотелось расставаться с единственным оставшимся сыном. В конце концов он сдался. Он не хотел жить, постоянно оглядываясь в ожидании полиции, видя, с какой злобой смотрят на него соседи, которые винили евреев во всех бедах. постигших Россию, а также в проигранных сражениях.
Он тайно готовился к поездке и не говорил об этом своим соседям вплоть до самого выезда в Одессу, чтобы далее отправиться в Палестину. Сейчас он благодарил Бога за то, что принял то решение, которое два года назад привело его в Иерусалим. Он приехал, не зная никого, с одним-единственным адресом пожилого врача по имени Абрам Йонах, который, как поговаривали, помогал евреям вроде него. У него земля ушла из под ног, когда он пришел к дому Абрама и открывшая дверь женщина сообщила, что старый врач умер; он вновь обрел надежду, лишь познакомившись с его сыном, Йосси Йонахом.
Самуэль был очень благодарен Йосси за то, что тот познакомил его с Натаниэлем. Тот очень напоминал Самуэлю собственного отца. На долю этого человека выпало немало страданий. С первой встречи они сразу нашли общий язык, и Самуэль предложил ему поселиться в Саду Надежды. С его помощью Самуэль смог построить настоящую лабораторию, где они работали от зари до зари. Кроме Натаниэля, Самуэль нанял себе еще одного помощника по имени Даниэль, племянника Юдифи, жены Йосси.
Даниэль был еще ребенком, но при этом весьма начитанным, благодаря усилиям своей матери, которая мечтала, чтобы ее сын стал раввином. Но мальчик не проявлял никакого интереса к религии и умолял мать, чтобы та не приставала к нему с учебой. Мириам приходила в отчаяние, но считала это простительным, списывая на то, что ребенок еще не пришел в себя после того, как потерял отца. Ее муж, служивший в турецкой армии, погиб еще в начале войны, и она осталась вдовой с сыном-подростком. Юдифь, как могла, помогала младшей сестре и уговорила мужа, чтобы тот рекомендовал племянника Самуэлю.
— Даниэль будет по-прежнему ходить в школу, но он не хочет быть ни раввином, ни, тем более, торговцем, — сказала она. — Зато он сможет помогать Самуэлю в его лаборатории, так что поговори с ним насчет Даниэля.
Кроме Натаниэля и Даниэля, Самуэль взял в помощницы еще и Марину.
— Но я же ничего не понимаю в лекарствах, — говорила она.
— Ничего, научишься, — ответил Самуэль. — Нам нужен человек, который бы организовывал работу. Так что будешь нашим начальником, — пошутил он.
Кася тоже настаивала, чтобы Марина помогала Самуэлю в лаборатории. Ей совсем не хотелось, чтобы ее дочь провела остаток жизни, ковыряя мотыгой землю и собирая оливки. Марина заслуживала большего.
В скором времени все богатые и влиятельные люди в Иерусалиме стали покупать лекарства, изготовленные в маленькой лаборатории Самуэля.
— Я же говорил, что твоя лаборатория окажется весьма выгодным предприятием, — не уставал напоминать ему Йосси.
Если бы не война, Самуэль чувствовал бы себя почти счастливым. До сих пор до Сада Надежды доносились лишь отголоски этой войны, однако, настала минута, когда его жителям тоже пришлось испить до дна ее горькую чашу.
Однажды на рассвете в Сад Надежды ворвались полицейские Кемаля-паши. Они связали руки Ариэлю и Якову, нанеся перед этим несколько ударов женщинам.
— И тебе недолго гулять на свободе, — заявили они Самуэлю, когда он потребовал объяснений, после чего один из полицейских ударил его с такой силой. что он потерял сознание.
Затем полицейские увели Ариэля и Якова. Самуэль тщетно пытался успокоить Касю и Руфь, которые лишь молча плакали.
— Я сейчас же схожу и выясню, за что их арестовали, — пообещал он. — Должно быть, это какое-то недоразумение. Не далее, как два дня назад один из лейтенантов Кемаля-паши заказывал у меня лекарства. Не волнуйтесь, я уверен, скоро их освободят.
Когда совсем рассвело, он отправился в дом Йосси, чтобы попросить у него помощи и совета.
— Что, если я схожу к тому турецкому офицеру, с которым ты меня познакомил, и попрошу его освободить Якова с Ариэлем? — спросил Самуэль.
— С тех пор как генерал Алленби взял Газу, Кемаль-паша совсем потерял разум.
— Да уж, полагаю, что бомбардировка британцами немецкой штаб-квартиры и Форта Августы едва ли улучшила настроение офицерам Кемаля.
Вместе с Йосси он отправился в дом того офицера, который согласился их принять, хоть и не слишком охотно. Офицер выслушал их просьбу и велел прийти в казармы несколько часов спустя. Однако он ничего им не стал обещать.
Когда они явились в указанное время, офицер встретил их, весьма недовольный.
— Значит, мало того, что вы живете в одном доме со шпионами, — возмутился он, — так вы еще и явились сюда, чтобы просить об их помиловании?
— Шпионы? — растерялся Самуэль. — Нет-нет... Ты ошибаешься. Мои друзья...
Однако офицер не позволил ему продолжить. Отпихнув ногой стул, он схватил Самуэля за грудки.
— Так вот, — сказал он, — мы собираемся повесить твоих дружков, а если ты не перестанешь обивать пороги, то мы и тебя повесим тоже. Эти нечестивые собаки шпионили в пользу англичан.
— Это, должно быть, ошибка... Уверяю, мои друзья ни в чем не повинны.
Офицер открыл дверь, впустив невзрачного на вид человечка, который даже не взглянул в их сторону. Самуэлю показалось, что он уже где-то видел этого человека, только вот где? Или ему показалось?
— Расскажи, что тебе известно о тех людях, которых арестовали несколько часов назад, — потребовал офицер.
— Это шпионы. В течение нескольких месяцев они работали на британцев: передавали им информацию о стратегических точках обороны города, численности войск, приездах и отъездах Кемаля-паши. Всю эту информацию они сообщали одному еврею, который держит гостиницу неподалеку от Яффских ворот. А уже этот человек передавал ее собственно британцам.
— Ты ошибаешься, — убежденно заявил Самуэль.
— Я ошибаюсь? Это ты ошибаешься. Просто они тебе не доверяли, вот ты и не знал ничего об их делишках. Твое счастье, что ты ничего не знал, иначе ты бы отсюда не вышел, — равнодушно пожав плечами, ответил невзрачный человечек.
— Что их ждет? — спросил Йосси.
— Их повесят. Предатели не заслуживают ничего другого.
Самуэль и Йосси начали умолять офицера спасти жизнь Ариэлю и Якову, даже предложили ему деньги, однако офицер их не взял.
— Они — предатели, и заплатят за свои грязные делишки, как предателям и положено.
Они молча покинули казармы, опасаясь самого худшего. За последнее время повесили немало евреев по обвинению в шпионаже в пользу Антанты. Одним из таких несчастных был некто Аарон Ааронсон, который организовал целую шпионскую группу под названием «Нили», работавшую на Антанту. Однако турки их всех разоблачили и арестовали. Не пощадили они и женщин, которые также принимали участие в шпионской деятельности.
— А ведь у нас с Яковом был об этом разговор, — вспомнил Самуэль. — Яков утверждал, что мы должны помочь Антанте.
— Они сделали то, что должны, — ответил Йосси. — Каждый из нас должен выбрать одну из сторон. Я тоже постоянно по этому поводу веду споры с матерью, женой и свояченицей Мириам; все они — сефардки, их предки с давних пор жили в Салониках и привыкли ладить с турками. В то время как в других странах евреев преследовали, султан отнесся к ним милостиво. Туркам никогда не было особого дела до того, как мы молимся, лишь бы исправно платили налоги, и никто не мешал им жить так, как они считали нужным. Так что я вполне понимаю своих родных. Однако сейчас времена изменились, империя гибнет, и турки теперь видят в нас врагов. Кемаль-паша — кровожадный деспот, скольких из нас он уже депортировал? Поэтому Яков и Ариэль выбрали Антанту: этот выбор давал им хоть какие-то надежды на будущее.
