Александр Островский - Том 6. Пьесы 1871-1874

Николай (подходя к Маргаритову). Ничего я не взял у вас. Никогда ничего дурного я не сделал вам. Вот ваша дочь, вот ваш документ. (Отдает заемное письмо Лебедкиной.)

Маргаритов. Как, что, документ? (Рассматривает документ на свет.)

Дормедонт. Я говорил, что все честно и благородно.

Маргаритов. Что ж это значит? Ты не успел его продать? Тебя совесть зазрила?

Николай. Я жалею, что вам его отдал. Вы не умеете ценить благородства в других и не стоите, чтоб с вами поступали честно. Я нынче же видел Лебедкину.

Маргаритов. Зачем же этот документ был у тебя? Зачем ты его взял у Людмилы?

Николай. Я поверенный Лебедкиной; зачем мне нужен был документ, я вам не скажу… ну, положим, что мне нужна была с него копия.

Маргаритов (подавая руку). Извини, брат! Я горяч, я горяч… да ведь здесь сторона такая, что поневоле подумаешь…

Николай (Людмиле). Прощайте!

Людмила. Куда же вы? Что с вами будет? Мне страшно.

Николай. Не беспокойтесь, я решился покориться своей участи; у меня теперь есть хорошее впереди: это любовь ваша.

Входит Шаблова.

Маргаритов, Людмила, Николай, Дормедонт, Шаблова, потом Лебедкина.

Шаблова. Варвара Харитоновна Лебедкина подъехала, встречать бегу. (Уходит в переднюю.)

Маргаритов. Вот кстати, не заставила себя ждать.

Входят Лебедкина и Шаблова.

Лебедкина. Мне нужно видеть адвоката Маргаритова.

Шаблова. Вот он, матушка!

Лебедкина. Вы адвокат Маргаритов?

Маргаритов. К вашим услугам, сударыня. Коллежский асессор Герасим Порфирьич Маргаритов. Прошу покорно садиться!

Лебедкина. Не беспокойтесь! Вам передано заемное письмо, выданное мной купцу Дороднову.

Маргаритов. Так точно, сударыня.

Лебедкина. Я желаю заплатить деньги.

Маргаритов. И прекрасно делаете, сударыня! Пожалуйте.

Лебедкина. Что?

Маргаритов. Деньги.

Лебедкина. Дайте документ! Я только тому отдам, у кого в руках документ. Без документа я не отдам денег ни за что.

Маргаритов. Совершенно справедливо. Пожалуйте деньги, тогда и документ получите.

Лебедкина. Ах, боже мой! Неужели вы осмеливаетесь сомневаться? Вот деньги! (Бросает на стол пачку крупных билетов.) Покажите мне документ, я хочу видеть его.

Маргаритов. Уж это порядок такой. Извольте! (Показывает из рук заемное письмо.) Это ваша подпись, сударыня? Вы ее признаете?

Лебедкина. Что такое? Позвольте, позвольте!

Маргаритов. Вы можете не признать подпись, если вам угодно.

Лебедкина. Нет, это моя рука.

Маргаритов. А в таком случае, я перечту деньги и сделаю на документе надпись. (Осторожно пересчитывает деньги, отодвигает их от себя и расписывается на заемном письме в получении. Николай, по знаку Лебедкиной, подходит к ней.)

Лебедкина (Николаю). Что же это значит?

Николай. Это значит, что я давеча был осторожнее вас, за что себе очень благодарен. Я вам отдал только копию; вам бы посмотреть хорошенько.

Лебедкина. Да, вот что!

Николай. Не станете ли упрекать меня?

Лебедкина. Нет, не стану.

Маргаритов. Вот, сударыня, вам документ, а мне деньги. (Передает Лебедкиной документ.) Людмила, я вчера просил у Дороднова денег на расходы, а мне он сказал: «Получи с госпожи Лебедкиной, так половина твоя, потому я эти деньги считал пропащими».

Лебедкина. Невежа!

Маргаритов. Действительно, невежа. Вот тебе, Людмила, половина.

Людмила. Мне, папа, мне?

Маргаритов. Тебе, тебе! бери, не бойся! Это твое приданое.

Людмила. Значит, это не мои, их надо будет отдать.

Маргаритов. Ах ты, глупенькая! Разумеется, отдать жениху.

Людмила (Николаю). Так вот вам! (Отдает деньги.)

Маргаритов. Что ты? Что ты делаешь?

Людмила. Ты сам сказал: отдать жениху. Это ему в задаток; он хочет быть твоим помощником.

Николай. Нет, писарем, только с одним условием.

Маргаритов. С каким?

Николай. Вы хороший адвокат, у вас доверенности с передоверием? Вы иначе не возьмете?

Маргаритов. Разумеется, с передоверием.

Николай. Так передоверьте мне все дела. Вы уж старый человек, вы окончили свою карьеру, а мне надо начинать.

Людмила (обнимая отца). Папа, тебе надо отдохнуть; мы тебя успокоим.

Шаблова (Дормедонту). А ты говорил, что она тебя любит.

Дормедонт (утирая слезы). Что ж, маменька, ничего, пущай! Я для дому. Ему хлопот будет много, по судам бегать, а я по домашней части; я, маменька, детей его буду нянчить.

Шаблова (Лебедкиной). Что, матушка, карты-то правду сказали, пришлось тебе заплатить.

Лебедкина. Э! Что я истрачу или заплачу, я никогда не жалею. Да и что жалеть-то! Кабы свои, а то я и эти заняла. Это все пустяки, а у меня есть серьезное дело до тебя: ты мне погадай!

Шаблова. Опять на трефового?

Лебедкина. Нет, ну его! Надоел. Не знаю, какой его масти-то положить.

Шаблова. Разношерстный, что ли?

Лебедкина. Усы другого цвету.

Шаблова. Да какого ты ни избери, какой бы он шерсти ни был, хоть и в колоде такой не найдешь, я для тебя все-таки гадать буду. Рыжему червонному королю черные усы выведу и загадаю.

Лебедкина. Ну, пойдем скорее! (Кланяясь.) Совет да любовь.

Маргаритов. Так и будет, сударыня! Дормедонт, пиши от меня доверенность на имя Николая Шаблова. Только не ври!

Дормедонт. В аккурате сделаю. А вы не сомневайтесь, у нас все честно и благородно.

Комментарии

Лес*

Впервые комедия была напечатана в журнале «Отечественные записки», 1871, № 1.

Островский начал писать «Лес» в конце лета 1870 года в Щелыкове. Упорная работа прерывалась хлопотами по имению (в связи со смертью управительницы Щелыковом) и занятиями по переводу драмы П. Джакометти «La raorte civile» («Семья преступника»). 20 сентября 1870 года он сообщал своему другу Ф. А. Бурдину, артисту Александрийского театра: «Пьесу я пишу прилежно, но к октябрю едва ли кончу» (А. Н. Островский, Полн. собр. соч., М. 1953, т. XIV, стр. 190. В дальнейшем при ссылке на данное издание будут указываться лишь том и страницы).

4 ноября 1870 года Островский уже уведомлял Бурдина, что пьесу он оканчивает, «но едва ли будет расчет ставить ее в настоящий сезон,» (т. XIV, стр. 193). К этому времени Островским были написаны первое и второе действия и шесть явлений третьего действия. 6 ноября он работал еще над седьмым явлением третьего действия, что видно из авторской пометы на 36 листе черновой рукописи (Государственная библиотека СССР им. В. И. Ленина).

Первоначально «Лес» был задуман как семейно-бытовая комедия. Ее действующие лица связывались тесными семейными узами: Геннадий Несчастливцев и Аксюша были родные брат и сестра — дети брата Гурмыжской. Сюжет строился на любовных взаимоотношениях Гурмыжской и Буланова. Определяющую роль в развитии действия играла тема завещания Гурмыжской, она составляла его на имя племянника — Несчастливцева, отсутствовавшего в усадьбе в момент начала действия. Гурмыжская рисовалась как богатая помещица, не испытывающая нужды в деньгах. Образ Восмибратова не играл существенной роли в конфликте пьесы. Социальный фон пьесы намечался очень слабо.

Не было и глубокой обрисовки положительных героев. Например, образ Несчастливцева являлся эпизодическим. В нем драматург подчеркивал профессионально-актерские стороны, которыми определялось все его поведение. Так, в сцене с Восмибратовым (д. III, явл. 10) для Несчастливцева побудительным мотивом требовать у Восмибратова причитающиеся Гурмыжской деньги было не стремление к торжеству справедливости, а желание испытать силу своего актерского слова; получив деньги, он говорил (д. IV, явл. 1) Счастливцеву: «Какую прекрасную я сегодня роль сыграл» (оборот л. 41 черновой рукописи); Восмибратова Несчастливцев называл «хорошим парнем», «только надо уметь с ним обращаться». Аксюша появлялась на сцене лишь в четвертом акте; Петр Восмибратов вообще отсутствовал в числе действующих лиц.