Нелюбимый - Даниил Сергеевич Гарбушев
«Ты права, а я, я просто, как и раньше, а точнее в последнее время, просто ничего не знаю. Я не могу ничего знать об этом, это не свыше моих сил, это свыше моих слабостей», — ответил Майе Олег, на что та спросила: «Ну и что, ты просто так уйдешь?», «Ну а что мне ещё дураку остаётся делать, — сказал он, проковыляв в её сторону и положив правую руку ей на плечо, упёрся своим лбом в обратную сторону ладони, и добавил, — пока есть ноги и хоть что-то, что осталось от, от, от того что я ещё жив, я больше ничего не могу, ни черта». «И ты сдашься?», — спросила она его резко. «Нет, я не могу, если бы я только мог, но и это мне не под силу, сдаться, бросив всё, сдаться раз и навсегда. Но нет, есть что-то, на что мы также не имеем право, как имеем и обязанность — это жить», — сказал он это из последних сил, и встав прямо, убрав руку с плеча Майи, взглянул вдаль в сторону деревьев. «А теперь прости, я устал», — сказал Олег ей, отправившись на выход из стадиона.
А Майя все также стояла, смотря ему вслед с непонятным выражением лица. Оно выражало толи какое-то лёгкое недовольство, или наоборот сочувствие. Когда Олега уже не было на стадионе, Майя с такой же усталой походкой что была у Олега, подошла к скамье, и сев на неё, обхватила голову руками, усеяв лицо своими волосами.
Олег пришел домой довольно поздно. Родители видимо смотрели телевизор у себя в зале, поэтому проходя к своей комнате, Олег никого не встретил. Зайдя в свою комнату, он рухнул на кровать и тут же уснул. Уже почти совсем провалившись в сон, Олег расслышал, как закопошились вышедшие на кухню его родители. Он услышал, как Отец сказал о том, что Вася опять напился, из-за чего Анечке — его жене, пришлось уехать ночевать к своим родителям. Да, Олег знал о том, что в последнее время хоть и редко, зато явно, Вася выпивал, из-за чего психологически страдала его жена. Хоть Вася и был работягой, благодаря чему он мог обеспечить и себя и Аню, но все же с ним случались явные срывы в отношении выпивки, что случалось не часто, но явно очень плохо с его стороны, из-за чего Анечке пришлось жаловаться даже его родителям, которые совсем не одобряли такого поведение Васи.
Глава 6. «Прознание»
«Ну могло быть и хуже, — подумал Олег, чуть проснувшись на следующее утро, — какой смысл в том первом утешении, если в нём совсем нет утешения, нет самой составляющей любви и сострадания, психологического удовлетворения».
Встав с кровати, Олег пошел завтракать. Родители были дома, но почти не разговаривали с ним в это утро. Отец вновь огласил свой вопрос: «Ты когда зарабатывать будешь? Я же тебе говорил, что от этого твоего агентства ты ничего не получишь». «Я же вам уже сказал, что ничего не знаю!», — вскочив со своего места, воскликнул вновь Олег и пошел на улицу.
Настроение вновь было отвратительным, совсем ни с кем не хотелось разговаривать, пока Олег не оказался возле открытых ворот Васиной мастерской. «Привет Олежа», — сказал, увидев его брат, «Привет», — заходя в ворота, ответил Олег. «Привет», — сказал Васин друг, раскручивающий гайку на колесе какой-то иномарки.
«Ты чё такой грустный?», — спросил Вася, встав на проходе в воротах, рядом с Олегом, потирая в руках какую-то деталь белой тряпкой. «Да так, ничего, — ответил Олег, облокотившись об косяк двери, — опять ссорюсь», «С кем?», — спросил Вася, жмурясь от солнца, «С родителями», — равнодушно ответил Олег. «Почему, чем ты им опять не угодил?», — спросил Вася вновь. «Не зарабатываю», — всё также равнодушно ответил Олег.
«Да, эта работа сложная, на дядю работать, бегаешь, суетишься, а получишь шиш, а бывает, что и шиш тебе не достанется, — сказал Вася Олегу и добавил, посмотрев на него, — а я тебе говорил, нет, даже не об этом, о другом, о них, они тебя растили до двадцати лет, все, теперь твоя очередь себя содержать. И да, они в какой-то степени правы, негоже нам здоровым лбам, заниматься ерундой и жить на родительских харчах. Это вот я могу тебе, если что помочь как-то, если уж совсем жизнь загнёт, тёща моя Зоя Ивановна, тётя Лена с дядей Гришей, но они, папа с мамой, уже нет. Они ведь тебе ничего не дадут однажды, не потому что у них нет, а потому что они уже дали тебе все, что от них причиталось, и они так считают, ну и я так считаю. Все мы так считаем, и ты ведь тоже». «Да я тоже, просто работа… — сказал Олег сев на корточки, облокотившись спиной к косяку, — не задалась, а ведь такая интересная была в начале, такая разнообразная, и главное одновременно обучающая, но при всём при этом такая не постоянная. Да, вот так вот, как то самое высказывание: "То самое чувство, когда понял, что детство закончилось, и я вырос", да, жизнь тяжёлая штука, но не такая тяжелая, как её описывают нам в детстве, и как всегда одно и то же — жизнь других людей всегда почему-то кажется легче твоей, своей собственной».
«В какой цвет диски красим?», — донесся голос Васиного друга из мастерской, «Щас, иду, — ответил ему Вася, и сказал Олегу на прощанье, — ладно пойду я, а ты с ними не ссорься лучше, говори им просто, что постараешься сделать все, так как надо, и делай все, что от тебя зависит, а дальше видно будет». «Да, конечно, ты как всегда, правильно всё говоришь», — сказал ему Олег и обняв брата на прощанье, направился домой.
К вечеру пока ещё было светло, в городе собрался сильный ливень. Вода крупной струёй текла по
