«Любовь» и другие одноактные пьесы - Мартин Гургенович Алоян

М а р о. Постарела. У нас уважают старость.

С у р е н. А десять лет тому назад? А двадцать?

М а р о. Вернись и попроси прощения у отца.

С у р е н. Никогда.

М а р о. Я говорю, попроси!

С у р е н. Нет, бабушка. Ты не должна этого требовать от меня.

М а р о. Конечно. Кто я тебе? Бабка, которую ты даже в году один раз не удосуживаешься повидать.

С у р е н. Кто виноват в том, что я редко навещаю тебя?

М а р о. Хватит, дорогой, не вороши старое, помирись с отцом.

С у р е н. А из-за чего мы поспорили? Из-за того, что они так относятся к тебе…

М а р о. Не преувеличивай. Это их жизнь. И не надо проводить тут отпуск. Когда уедешь, я себя почувствую вдвойне одинокой. Уезжай и займись своей машиной.

С у р е н. Мне не нужна эта жестяная коробка.

М а р о. Дело твое… Но скажи, почему ты так внезапно исчез?

С у р е н. Я же сказал: поехал взять отпуск, чтобы здесь отдохнуть.

М а р о. Нет. Ты скажи правду. Я предчувствовала, что ты вернешься… Видишь мои руки?

С у р е н. Вижу.

М а р о. Всмотрись хорошенько.

С у р е н. Всмотрелся. (Целует руки Маро.)

М а р о. Ну-ну. (Отводит руки.) Жизнь выжала из них все соки, оставила лишь кожу и кости. Но если ты обидишь девушку, я… Понял?

С у р е н. Понял. Я шел мимо клуба, у стены сидели старики, вспоминали моего деда. Это правда, что он был самым сильным мужчиной в селе?

М а р о. Наверное, правда… Кузнец не может быть слабым. (Глубоко вздыхает.) Твои дядья тоже росли такими же богатырями, но война унесла их.

С у р е н. Да… Боль, причиненная войной, никогда не утихнет…

М а р о. Пусть бы вы не испытали войны.

С у р е н. Это зависит от людей, бабушка.

М а р о. Погоди, Сурен, не отвлекайся…

С у р е н. Баб, родная… Если бы у меня в мыслях было соблазнить Нарине, я остался бы.

М а р о. Но вернулся, потому что побоялся упустить случай.

С у р е н. Нет-нет, бабушка. Тысячу раз нет. Ты помнишь, одна из твоих овец беспокойно металась во все стороны? Я спросил: что с ней? Ты ответила: белены объелась.

М а р о. Но ты же не белены объелся?

С у р е н. Нет. Влюбился в Нарине.

М а р о. Мало у меня горя, еще ты прибавил.

С у р е н. Почему горя, баб? Она меня любит.

М а р о. Сама сказала?

С у р е н. Нет. Ее глаза.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

С у р е н, в фартуке кузнеца, стоит у стола, на котором лежат инструменты. Входит  М а р о, медленно подходит к Сурену.

М а р о. Сурен…

С у р е н. Доброе утро, бабушка.

М а р о. Доброе утро. Я вчера запретила тебе брать инструменты деда.

С у р е н. Может, они давно стосковались по солнечному свету.

М а р о. Они стосковались по работе.

С у р е н. А как фартук дедушки? Мне идет?

М а р о. Да, идет. (Хочет идти.)

С у р е н. Погоди, баб, я хочу у тебя одну вещь спросить.

М а р о. Ну?

С у р е н. Для чего ты сохранила все инструменты деда?

М а р о. Как память. Это не фотография. Они вечные.

С у р е н. Ты надеялась?

М а р о. Я мечтала, что твой отец продолжит дело своего отца. Но он удрал в город.

С у р е н. Погоди, баб.

М а р о (садится). Говори.

С у р е н. Что мой отец не стал кузнецом — это тебе было ясно. Объясни, почему же, когда десять лет тому назад решили разрушить кузницу, ты попросила перенести ее в сад?

М а р о. Хочешь знать правду?

С у р е н. Конечно.

М а р о. Думала, может быть, мне выпадет счастье увидеть огонь в горне, зажженный рукой одного из моих внуков.

С у р е н. Увидишь, баб. Но где обучиться кузнечному делу?

М а р о. В соседнем селе есть кузнец.

С у р е н. Как ты думаешь, возьмет меня учеником?

М а р о. Даже обрадуется. Он ученик твоего деда.

С у р е н. Все! Собираю инструменты и иду к нему.

М а р о. Хочешь порадовать старуху? Будешь здесь жить?

С у р е н. Пока обещать не могу. Но что имею невыразимое желание овладеть ремеслом своего деда, это точно.

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

С у р е н  ремонтирует стул. Входит  Н а р и н е.

Н а р и н е. Вот, оказывается, чем ты занят, а бабушка сказала — заболел.

С у р е н. Правду сказала, я действительно болен.

Н а р и н е. Чем же?

С у р е н. Тобой.

Н а р и н е. Я это уже слышала.

С у р е н (кладет руку на сердце). Вот здесь болит.

Н а р и н е. Поэтому ты ежедневно бегаешь в соседнее село?

С у р е н. Прекрасная армяночка, в твоих жилах ревнивая кровь.

Н а р и н е. Кто это написал?

С у р е н. Только не я.

Н а р и н е. Да. У тебя таких способностей нет.

С у р е н. Безусловно. Поэтому хожу в соседнее село обучаться кузнечному ремеслу.

Н а р и н е. На что это тебе? Может, хочешь стать кузнецом?

С у р е н. Если согласишься быть моей женой.

Н а р и н е. Послушай, прекрати, пожалуйста. Хоть бы, как раньше, ты уехал, не посмотрев на меня. Я жила бы спокойно.

С у р е н. Нарине…

Н а р и н е. Что — Нарине, что? Просила оставить меня в покое, предупреждала, что здесь деревня, люди любят посплетничать. Почему ты не уважил просьбу?

С у р е н. А что случилось?

Н а р и н е. Куда ни иду, слышу шушуканье.

С у р е н (возмущенно). Сейчас пойду и заткну им рты.

Н а р и н е. Кому?

С у р е н. Всем.

Н а р и н е. Смысла не имеет.

С у р е н. А для тебя имеет смысл остаться старой девой?

Н а р и н е. Свет клином на тебе не сошелся. Найдется человек, который сможет полюбить меня.

С у р е н. Значит, ты меня не любишь. Какой-то человек…

Н а р и н е. Уезжай отсюда, Сурен, сегодня же уезжай.

С у р е н (смотрит на Нарине). Уехать?

Н а р и н е (смотрит Сурену в глаза; берет его голову и целует в лоб). Уезжай, дорогой, уезжай…

Сурен берет руку Нарине, целует, потом медленно идет.

Куда? (Подходит к нему, берет его за руку.) Идем. Взгляни…

С у р е н. Обыкновенные виноградные лозы.

Н а р и н е. Гроздья начали созревать.

С у р е н. Ну и что?

Н а р и н е. Для нас созревание винограда — большой праздник. Все с нетерпением ждут эту пору… (Мечтательно.) После сбора винограда на селе будут свадьбы…

С у р е н. А нашей никогда не будет…

Н а р и н е. Не осуждай меня, постарайся понять.

С у р е н. Не могу.

Н а р и н е. Просто не хочешь.

С у р е н. Ты же обыкновенная медсестра…

Н а р и н е. Если я выйду за тебя и перееду в город, вот тогда и стану, как ты выразился, обыкновенной медсестрой. Отработаю свои семь-восемь часов и до следующей смены никому больше не буду нужна. А здесь обращаются ко мне в любое время, в любое время я нужна людям!

С у р е н. А обо мне ты подумала? Чем я займусь здесь? Насколько мне известно, у вас два киномеханика.

Н а р и н е. Ты говорил, что обучаешься кузнечному ремеслу, а вот кузнеца у нас нет.

С у р е н. Тебе легко рассуждать.

Н а р и н е. Нет, трудно, очень трудно. Я требую большой жертвы. Разве я виновата, что люблю свою деревню, виновата, что вместо того, чтобы бегать по этажам высоких домов, люблю лазить по горам?..

С у р е н. По-твоему, я меньше связан с городом, чем ты с селом?

Н а р и н е. Я думаю, что, если останешься, ты лишишься преимуществ города, но найдешь здесь