Джеймс Данливи - Одиночка

Смит. Мисс Томсон, пожалуйста, я вас прошу, не надо. Хлебните-ка лучше винца.

Томсон. Вы знаете, мистер Смит, все это так несправедливо по отношению к вам, вы этого не заслужили. Вы хороший парень. И такой необычный. Почему какая-нибудь акселераточка до сих пор вас не захомутала, не могу понять. Они, наверное, вокруг так и вьются.

Смит. Мне горько это признавать, мисс Томсон, но они не вьются.

Томсон (ерзая в своем кресле). Поясок, что ли, распустить на одну дырочку. Тоже растет животик. Растрясать надо срочно. (Ладонями приподнимает грудъ.) А здесь не помешало бы побольше.

Смит. Здесь у вас все как надо, мисс Томсон. Если уж на то пошло.

Томсон. Откуда вы знаете, что они настоящие.

Смит. Да ну вас, мисс Томсон.

Томсон. Ха-ха, я вас почти поймала, вы усомнились, правда, ну признайтесь честно.

Смит. Ну разве что на мгновенье. (Наливает еще вина.)

Томсон. Сейчас надрызгаюсь. Все время забываю, что надо будет еще работать. Ладно, давайте работать. Доставайте ваши письма. У меня все подготовлено. Такие есть на них ответы — закачаешься. Уважаемый Ломщик, тут у нас в центрах открылась распродажа, заходи, круто отоварю. Ну как, мистер Смит.

Смит (с мясом в судке). Язык, мисс Томсон. Закусите.

Томсон. Ну это вам не нравится, ну ладно. А вот который называет себя Дж. Дж. Дж. и говорит, будто ему ведома природа вашего бизнеса, — он-то откуда знает, если даже я не знаю. Ему давайте так: милый Джек, вали подальше, не то тебя продырявят, в дырки гвоздики вставят да в цементных ластах в речку плавать отправят. Простите, мистер Смит, вам такой подход не кажется правильным.

Смит. Иногда лучше всего промолчать.

Томсон (остановив на Смите изучающий взгляд). Мистер Смит, мне это ни к чему, конечно, но отчего у такого человека, как вы, нет жены и детишек. (Взгляд Смита в потолок, бессловесно.) Не мое это дело, считайте, что я ничего не спрашивала. (С улицы слабо доносятся ломкие детские голоса, выводящие: «Ноэль, Ноэль, вот ангелы запели».) Ой, мистер Смит, смотрите, детский хор. Что они там делают. (Уже у окна, глядя вниз, на улицу.) Давайте сюда, мистер Смит, гляньте, какие симпатичные ребятишки. Поют. У вас как окно открывается. (Машет детям рукой.)

Смит. Боюсь, что оно заклеено.

Томсон. Хочу бросить детишкам какие-нибудь деньги. Во, они меня заметили. Бедняжки, совсем одни, на холоде, стоят, поют. А вокруг и послушать-то некому. Что бы нам для них такое сделать. Может, я сбегаю вниз, вынесу им поесть. Вот хлеб, язык холодный. Ну-ка, а.

Смит. Мисс Томсон, по-моему, не стоит.

Томсон. Что это на вас нашло, мистер Смит. Вы не хотите, чтобы я бедным ребятишкам оказала помощь. Вы что, серьезно.

Смит. Мисс Томсон, вы меня не так поняли.

Томсон (возвращаясь от окна к своему белокурому скульптурному великолепию). Да что вы, неужто. Они там в голоде и холоде. Была бы я ребенком, мне бы самой хотелось, чтобы из такого вот богатого окошка кто-нибудь вдруг появился и что-нибудь вынес, ну пусть хотя бы еду.

Смит. У меня имеются свои соображения.

Томсон. Имеются, чего б им не иметься. (Детские голоса замирают.) Так. Вот блокнот, я готова, диктуйте. (К столу за блокнотом.)

Смит. Мисс Томсон.

Томсон. Я готова.

Смит. Мисс Томсон (впопыхах беспорядочно наваливает на поднос холодный язык, остатки спаржи), вот. Снесите им.

Томсон. Ну что вы, не надо.

Смит. Нет, я прошу вас. Отложите блокнот.

Томсон. Да нет, это совсем не важно.

Смит. Важно, мисс Томсон, важно. Мне теперь это важно. Вот и подносик серебряный.

Томсон. Это совсем не важно. Блокнот на месте, вот карандаш…

Смит. Я огорчил вас.

Томсон. Просто я жду. Диктуйте.

Смит. Но сам-то я так огорчен, что диктовать не могу.

Томсон. Ну так тогда, может, нам лучше отложить до следующего раза. (Руки с карандашом и блокнотом опущены.)

Смит. Это надо понимать так, что вы хотите домой, мисс Томсон.

Томсон. Покажите мне, пожалуйста, куда вы повесили мое пальто.

Смит. Мисс Томсон, простите, что я не дал вам выйти к тем ребятишкам

Томсон. Я не сержусь. Где пальто.

Смит. Вон там. (Мисс Томсон движется к выходу. Глухие аккорды «Энни Лори».) Мисс Томсон. (Мисс Томсон в дверях, колеблется. Оборачивается к Смиту. Медленно опускает глаза.) Пожалуйста, не уходите. (Мисс Томсон выходит, Смит встает. Ждет. Удар захлопнутой стальной двери. Смит поворачивается к окну, смотрит вниз, на улицу, навстречу звукам «Энни Лори», ноги расставлены по стойке «вольно»; повисшие руки, медлительно придя в движение, смыкаются за спиной.)

Пятница, утро. За пять дней до Рождества. Смит, у окна своего кабинета, смотрит вниз, на улицу; ноги расставлены по стойке «вольно», руки сцеплены за спиной. Внизу бродячий тенор распевает «Энни Лори». Энн Мартин заглядывает в дверь, смотрит на Смита и на разбросанные по столу и по полу бумаги.

Энн Мартин. Я прошу прощения, мистер Смит.

Смит. Да.

Энн Мартин (входя). Вещи мисс Томсон. Мне их упаковать и отослать ей.

Смит. У нее на столе ничего не трогать. Все остается как есть. (Склоняет голову перед окном.) Не сердитесь, мисс Мартин.

Энн Мартин. Вы же сказали, если до пятницы она не явится…

Смит. Знаю. Но ничего не трогайте.

Энн Мартин. Тут пару раз звонили, ну, знаете, когда на том конце молчат. И жутко дышат. Я подключала музыку.

Смит. Тот концерт волынщиков.

Энн Мартин. Ага. И там сразу вешали трубку.

Смит. Правильно.

Энн Мартин (опустив голову, смотрит на носки своих туфель. Возможно, роняет слезинку. Медленно поворачивается). Еще что-нибудь, мистер Смит.

Смит (отворачиваясь от окна. Долгий взгляд на Энн Мартин). Мисс Мартин. Что случилось.

Энн Мартин. Ничего.

Смит. Как это ничего.

Энн Мартин. Да так.

Смит. Я что-нибудь сделал. Или сказал.

Энн Мартин. Нет, ничего.

Смит. Может быть, эти письма, эти звонки.

Энн Мартин. Мне вчера сон приснился.

Смит. Ну.

Энн Мартин. Они с вами расправились.

Смит (захвачен в нервную орбиту сна). Ну-ка зайдите, мисс Мартин. (Энн Мартин глубже входит в кабинет.) Сколько их было.

Энн Мартин. Не знаю, шестеро.

Смит. Понятно.

Энн Мартин. А может, всего человека четыре или пять. Мистер Смит, я не хочу вас подводить, ни боже мой. Но мне страшно.

Смит. Мисс Мартин, вы не должны принимать все так близко к сердцу. (Вынимая платок.) Ну-ка сморкнитесь как следует. (Энн Мартин принимает платок и героически продувает ноздри.) Вот так.

Энн Мартин. Я постираю его и поглажу.

Смит. Ладно, ладно, мисс Мартин, пусть он у вас будет.

Энн Мартин. Как приятно пахнет. Ваш платок.

Смит. Лимоном.

Энн Мартин. Все кругом гады и сволочи.

Смит. Да. Да.

Энн Мартин. Честных людей всех со свету сживают. (Голос повышается.) А всякие мерзавцы так на них и бросаются, так и бросаются. (Смит с пониманием кивает.)

Смит. Конечно, мисс Мартин, мир нынче стал продажным. Но мы не должны отчаиваться.

Энн Мартин. Да, мистер Смит.

Смит. Я очень переживаю, что вам здесь плохо у меня. Я правда переживаю, мисс Мартин. (Энн Мартин опускает глазки.) У вас красивые глаза, мисс Мартин. (С реки гудок парохода.) Корабль. В море пошел.

Энн Мартин. Взять бы да и уплыть куда-нибудь.

Смит. Да. Прочь, прочь от всей этой сутолоки.

Энн Мартин. У вас такой голос грустный. (Грустная улыбка Смита, еще один гудок с реки.) Мистер Смит. (Еще гудок.) Я вас хочу кое о чем спросить.

Смит. Да.

Энн Мартин. А можно.

Смит. Ну.

Энн Мартин (глядя на разбросанные бумаги). Чего вы добиваетесь. (У Смита брови лезут вверх.) Я не к тому, что вы еще ничего не добились. (Нагнувшись, собирает бумаги.) Поднять их хотя бы. Получается, будто у меня не хватает уважения к вам, что ли, но это не так. (Взгляд на письмо в ее руке.) Будто бы обязательно надо, чтобы имя было, известность. А сами вы кем стать хотели бы.

Смит. Знаменитым преступником.

Энн Мартин. Ха-ха, мистер Смит. Ну по правде. Кем бы вы хотели стать.

Смит. Я и говорю по правде, мисс Мартин.

Энн Мартин. Но вы и так ведь махинациями занимаетесь. (Стальные, азиатские глаза Смита. Его лицо словно вмерзает в это ледяное молчание.) Ой, я не то сказала. Вы не махинатор. Нет. Мистер Смит, клянусь, вы не махинатор.

Смит. Именно махинатор. Когда прокладываешь путь по жизни напрямик, всегда наткнешься на стенку.

Энн Мартин. Вы честный, мистер Смит.

Смит (уходя строевым шагом от этой новости, останавливается в дверях, поворачивается опять к Энн Мартин, стоящей с полными руками злополучной Смитовой корреспонденции). Можно мне вас кое о чем спросить. Мисс Мартин.