Хосе Мария Вальдо Эчегарай-и-Эйсагирре - Великий Галеотто
(Они уже на противоположном конце дивана. Теодора избегает прикосновения Мерседес, отклоняется всем телом и закрывает лицо руками: она наконец поняла.)
Позволь мне обнять тебя, Теодора.
(В сторону.)
Бедняжка. Как ее жаль!
(Вслух.)
Этот человек недостоин тебя.
Теодора. О чем ты? О чем ты говоришь? Кто этот мужчина? Неужели...
Мерседес. Эрнесто.
Теодора. Ах!
(Пауза.)
А женщина — я? Не так ли?
(Мерседес утвердительно кивает головой. Теодора встает.)
Выслушай меня, хоть ты и гневаешься. Я не знаю, кто хуже: свет, сочинивший сплетню, или ты, передавшая ее мне. Да будут прокляты уста, изрыгающие клевету! Да будет проклят негодяй, который ее измыслил! Ложь так гнусна и позорна, что я должна сейчас же забыть о том, что слышала! Господи, я и вообразить не могла! Я видела, что он несчастен, и полюбила его, как брата. Хулиан был его покровителем...
(Останавливается, смотрит на Мерседес и отворачивается. В сторону.)
Как она смотрит! Нет, я буду хвалить при ней Эрнесто. Боже мой, я должна притворяться!
(Волнуется.)
Мерседес. Полно, успокойся!
Теодора (вслух). В душе моей тревога, отчаяние... холод... Я опозорена в мнении света!
(Рыдая, опускается на кресло. Мерседес старается ее утешить.)
Мерседес. Я и не предполагала... Прости, не плачь... Ведь я не думала... Я знаю, твое прошлое безупречно... Но ты должна признать, что вы с Хулианом неосторожны — вы дали повод так думать. Тебе двадцать, Хулиану под сорок; Эрнесто фантазер, твой супруг погружен в дела, что ни день, то удобный случай... Люди видят вас вместе на гулянье, в театре... Конечно, дурно так думать, но, право, Теодора, вы дали повод! Позволь тебе сказать, что современное общество строже всего судит дерзкую неосторожность.
Теодора (оборачивается к Мерседес, но не слушает ее). И ты говоришь, что Хулиан...
Мерседес. Да, он стал посмешищем. А ты...
Теодора. Не обо мне речь! Но Хулиан! Такой добрый, великодушный! Если б он узнал...
Мерседес. Он знает — сейчас с ним говорит Северо.
Теодора. Да?
Дон Хулиан (за дверью). Довольно!
Теодора. Боже мой! Дон Хулиан. Оставь меня! Теодора. Уйдем скорее!
Мерседес (заглядывает в первую дверь направо). Да, скорее!
(Теодора и Мерседес идут налево.)
Теодора (останавливается). Но почему? Ведь я ни в чем не виновата. Клевета не только грязнит, но и унижает людей, она внушает угрызения совести. И вот мое сердце сжимается от страха!
(Из передней двери справа выходит дон Хулиан, за ним дон Северо.)
Хулиан!
Дон Хулиан. Теодора!
(Подбегает к ней и обнимает.)
Иди ко мне!
(Действующие лица стоят в таком порядке слева направо: Мерседес, Теодора, дон Хулиан, дон Северо. Теодора и дон Хулиан, так и стоят обнявшись.)
Дон Хулиан. На первый раз прощаю, но если кто-то когда-нибудь заставит ее плакать... (указывая на Теодору) тот — клянусь! — не переступит больше порог моего дома. Хоть бы это был мой родной брат.
(Пауза.)
(Дон Хулиан утешает Теодору.)
Дон Северо. Я передал лишь то, что люди говорят.
Дон Хулиан. Клевета!
Дон Северо. Может быть.
Дон Хулиан. Не «может быть», а точно.
Дон Северо. Дай мне сказать то, что весь свет знает.
Дон Хулиан. Сплетня, ложь, мерзость!
Дон Северо. Дай повторить...
Дон Хулиан. Нет!
(Пауза.)
Дон Северо. Ты не прав.
Дон Хулиан. Более чем прав. Недостает, чтобы ты носил грязь с улицы ко мне в гостиную.
Дон Северо. Придется.
Дон Хулиан. Нет.
Дон Северо. У нас одно имя и одна честь.
Дон Хулиан. Теперь уже нет.
Дон Северо. Вспомни о чести!
Дон Хулиан. А я тебе вынужден напомнить, что ты находишься в присутствии моей жены.
(Пауза.)
Дон Северо (брату тихо). Если б наш отец тебя видел!
Дон Хулиан. Северо, что это значит? Мерседес. Тише, идет Эрнесто.
Теодора (в сторону). Что, если он узнает!
(Теодора отворачивается и опускает голову. Дон Хулиан пристально смотрит на нее.)
(Порядок действующих лиц слева направо: Мерседес, Пепито, Теодора, дон Хулиан, Эрнесто, дон Северо. Эрнесто и Пепито входят один за другим, а затем первый направляется к дону Хулиану, второй — к Теодоре.)
Эрнесто (наблюдает за Теодорой и доном Хулианом. В сторону). Он и она... Сомнений нет. Неужели произошло то, чего я опасался? Этот болван сказал мне...
(Кивает в сторону входящего Пепито.)
Значит, не он один!
Пепито (с удивлением оглядывается). Здравствуйте и приятного аппетита! Близится обеденный час. Вот вам билет, Теодора. Дон Хулиан...
Теодора. Благодарю вас, Пепито.
(Машинально берет билет.)
Эрнесто (тихо спрашивает дона Хулиана). Что с Теодорой?
Дон Хулиан. Ничего.
Эрнесто (также). Она бледна и, кажется, плакала.
Дон Хулиан (не в силах сдерживаться). Что тебе за дело до моей жены?
(Пауза. Дон Хулиан и Эрнесто обмениваются взглядами.)
Эрнесто (в сторону). Негодяи!
Пепито (матери тихо, указывая на Эрнесто). Пора вмешаться. Сегодня я при нем подшутил над Теодорой, так он чуть не убил меня.
Эрнесто (печально, но решительно). Дон Хулиан, я обдумал ваше любезное предложение... Я не нахожу слов... я знаю, что обязан оценить вашу доброту и ценю ее... но все же я должен отказаться от должности, которую вы мне предложили.
Дон Хулиан. Почему?
Эрнесто. От природы я поэт и мечтатель. Даже отец не сумел сделать из меня дельца. У меня беспокойный и упрямый характер. Мне нужны путешествия, приключения. Скажите, дон Северо, разве я не прав?
Дон Северо. Вы совершенно правы. Я давно об этом подумывал.
Дон Хулиан. Откуда вдруг страсть к путешествиям? Ты хочешь нас бросить? И на что ты собираешься путешествовать? На какие деньги?
Дон Северо. Он... отправится... куда ему заблагорассудится.
(Дону Хулиану.)
А ты должен дать ему сколько нужно, чтобы он ни в чем не нуждался.
Эрнесто (дону Северо). Я не приму милостыню.
(Пауза.)
Но уехать я должен. Грустно прощаться, быть может, нам больше не придется свидеться.
(Дону Хулиану.)
Давайте же обнимемся.
(С глубоким волнением.)
И порвем эти узы. Простите меня, я эгоист!
Дон Северо (в сторону). Как они смотрят друг на друга!
Теодора (в сторону). Какая душа!
Эрнесто. Дон Хулиан... Ведь это последнее прости!
(Идет к нему, протянув руки. Дон Хулиан заключает его в объятия.)
Дон Хулиан. Нет, не последнее, это просто искренний привет двух порядочных людей. Я не хочу больше слышать ни о каком путешествии.
Дон Северо. Значит, он не уедет?
Дон Хулиан. Никогда. Я не меняю своих решений из-за ребяческих капризов. Но еще глупее сообразовывать свои поступки со сплетнями.
Дон Северо. Хулиан...
Дон Хулиан. Довольно, идемте обедать.
Эрнесто. Отец мой!.. Я не могу.
Дон Хулиан. Ты сможешь. Неужели тебя тяготит моя опека?
Эрнесто. Что вы!
Дон Хулиан. Идем, пора обедать.
(Обращаясь к Эрнесто.)
Подай руку Теодоре.
Эрнесто. Теодоре?
(Смотрит на нее и отступает.)
Теодора (также). Эрнесто.
Дон Хулиан. Ну да, как всегда.
(Минутное колебание. Наконец Эрнесто подходит, Теодора берет его под руку и они идут — смущенные, взволнованные, не глядя друг на друга. Обращаясь к Пепито.)
А ты подай руку матери.
(Пепито ведет Мерседес.)
Я пойду рядом с братом... Пусть за семейным обедом зазвенят бокалы и воцарится веселье. Кто посмеет нас осудить? Пускай говорят, пускай кричат. Мне все равно. Я хотел бы, чтобы стены моего дома были стеклянными — пусть все видят нашу жизнь. И пусть знают, что меня мало трогает клевета. На себя бы посмотрели!
(Входит лакей во фраке и белом галстуке.)
Лакей. Кушать подано.
(Открывает дверь в столовую. Видны стол, стулья, люстра, роскошная сервировка).
Дон Хулиан. Идемте! (Жестом приглашает присутствующих.)
Теодора. Мерседес...
Мерседес. Теодора...
Теодора. Прошу вас...
Мерседес. Пожалуйте вы...
Теодора. Нет, сначала вы.
(Мерседес и Пепито проходят вперед и медленно направляются в столовую. Теодора и Эрнесто стоят неподвижно, словно задумавшись. Эрнесто не сводит с нее глаз.)
