Пьесы - Жан Жене
МОРИС (пожав плечами). Тебе-то что, это мое дело!
ЗЕЛЕНОГЛАЗЫЙ. Вот стервочка! Она бросает меня одного посреди пустыни. Ты уходишь к чертовой матери, исчезаешь!
МОРИС. Если встречу — прикончу ее, клянусь.
ЗЕЛЕНОГЛАЗЫЙ. Слишком поздно. Как только ты ее увидишь, ты скажешь «прощай» Зеленоглазому.
МОРИС. Никогда!
ЗЕЛЕНОГЛАЗЫЙ. Никогда не говори «никогда». Я слишком хорошо знаю друзей, которые постоянно клянутся. Да и не стоит ее трогать, она просто несчастная девчонка. Ей нужен мужчина, настоящий мужчина, а я уже просто призрак себя самого. И всего-то нужно было — научиться писать. Все эти красивые фразы, — мне нужно было выучить их наизусть. Этому можно научиться. (Пауза.) Но я сам и есть красивая фраза, — этому не научишься.
МОРИС. Ты что, оправдываешь ее?
ЗЕЛЕНОГЛАЗЫЙ. Она не заслуживает прощения, но что я тут могу поделать? Или сделать для нее?
МОРИС. Прикончить ее.
ЗЕЛЕНОГЛАЗЫЙ. Вы оба мне просто смешны. Разве вы не видите, в каком я положении? Разве вы не видите, что здесь человек начинает выдумывать истории, и истории эти могут выжить только среди этих стен? Я никогда уже не увижу солнечного света, исходящего от других людей, а вам на меня наплевать? Вам на меня наплевать? Вы не понимаете, что для меня уже вырыта могила? Через месяц я предстану перед судьями. Через месяц они решат, что мне нужно отрубить голову. Отрезать голову, господа! Я-то уже вообще не живой! Я теперь совсем один! Совсем один! Один! Соло! Я могу умереть спокойным. Я больше не ослепляю лучами. Я заледенел.
Морис и Лефран, сбитые с толку, смотрят на него и стараются вникнуть в монолог.
Заледенел! Ну давайте, падайте на колени перед Снежком, и вы будете по-своему правы. Настоящий пахан — это он. Идите, целуйте ему ноги: ему ведь повезло — он дикарь. У него есть право убивать людей и даже съедать их потом. Он живет в джунглях, — в этом его преимущество передо мной. У него есть свои ручные пантеры. Я-то совсем один. Слишком бел. Слишком устал от камеры. Слишком бледен. Подавлен. Но если б вы видели меня раньше, руки в карманах, с цветами, — всегда с цветком в зубах или за ухом, вместо сигареты! Меня звали… Хотите знать, как? Красивое имя: «Пауло с цветком в зубах»! А что теперь? Я совсем один, жена моя меня бросает… (Обращаясь к Морису.) Она тебе понравилась, моя жена?
МОРИС. Ну признаюсь, у меня немного закружилась голова. Когда я вижу ее вот так, сквозь тебя, я схожу с ума.
ЗЕЛЕНОГЛАЗЫЙ (горько). Я и сам прекрасная пара, да? Это тебя беспокоит?
МОРИС. Да. Это что-то вроде подземного хода, который ты сам должен прорыть. Тебе будет тяжело избавиться от нее. Потому-то за тебя и нужно отомстить. Покажи мне ее портрет.
ЗЕЛЕНОГЛАЗЫЙ. Ты видишь его каждое утро, когда я моюсь.
МОРИС. Покажи еще. Последний раз.
ЗЕЛЕНОГЛАЗЫЙ (резко, одним движением распахивает рубашку и показывает Морису свой торс, на ко тором — татуировка женского лица; при этом он стоит к публике спиной, так что та никогда так и не увидит татуировки). Она тебе нравится?
МОРИС. Она прекрасна! Жаль, что не могу плюнуть ей в морду, это все-таки твоя кожа. (Смеется.) А здесь у тебя что? (Показывает другое место на груди Зеленоглазого.) Еще одна женщина?
ЗЕЛЕНОГЛАЗЫЙ. Хватит. С ней покончено.
МОРИС. Хотелось бы мне с ней познакомиться…
ЗЕЛЕНОГЛАЗЫЙ. Я же сказал: замолчите все. Быстро. Ты и так слишком доволен тем, что со мной происходит. Наверное, та же самая радость восстанавливает вас против нее и против меня. Вы счастливы, что останетесь одни и сможете на нее смотреть.
МОРИС. И ты мог бы разозлиться на меня? Я способен пойти и убить твою жену…
ЛЕФРАН. Хорош бы ты был при виде текущей крови. Для этого нужно прежде иметь ее в собственных жилах.
МОРИС. Главное — это подходящая физиономия. Вот моя…
ЛЕФРАН. Если б ты только ее видел! Должно быть, отлита в той же форме, что и Зеленоглазый.
МОРИС (почти теряя сознание). Ох, Жюль, не говори так, а то я хлопнусь в обморок. Ты ведь не станешь отрицать, что я самый красивый парень в крепости. Приглядись хоть немножко к хорошенькому самцу! (Он делает прежний жест, как бы отбрасывая со лба прядь волос. Все так же замирает, но действительно видно, что он хорошенький негодник.) С такой мордашкой я что угодно могу себе позволить. Даже когда я невиновен, все считают, что я виноват. Потому что я красив. Из газет всегда вырезают лица вроде моего. Ну что, Жюль, годится для твоей коллекции? Богатые тетки с претензиями сходят по таким с ума. Тут уж действительно кровь потечет. Да и слезы. А всем ребятам сразу же хочется поиграть ножичком. Вот праздник-то будет. На улицах будут танцевать. Четырнадцатое июля, наверное, вроде того, да?
ЛЕФРАН. Дрянь!
МОРИС. Но дрянь драгоценного, белого металла! А потом мне стоит только превратиться в розу, и меня обязательно подберут! В розу или в барвинок. В маргаритку или львиный зев. Тебе же никогда не добиться такого изумительного результата. Стоит только взглянуть на тебя. Ты не создан для этого. Но я вовсе не хочу сказать, что ты невинен, я вовсе не утверждаю, что как грабитель ты никуда не годишься, однако преступление — это нечто совсем другое.
ЛЕФРАН. Что ты об этом знаешь?
МОРИС. Я все знаю. Меня принимали все мужчины, настоящие мужчины. Я еще молод, но у меня уже есть их дружба. А у тебя нет. Ты не нашей породы. И никогда не будешь таким. Даже если прикончишь человека.
ЛЕФРАН. Ты просто увлечен Зеленоглазым. Он стал для тебя просто наваждением!
МОРИС (все более откровенно провоцируя его, но теперь уже отбросив всякое кокетство). Неправда! Я, может, и не помогаю ему так, как хотел бы помочь, но вот ты, — ты сам хотел бы, чтобы он тебе помог.
ЛЕФРАН. В чем же?
МОРИС (внезапно приходя в ярость). В чем? Вспомни, какое у тебя было лицо, когда надзиратель нашел все эти фотографии убийц у тебя в матрасе. Что ты с ними делал? Зачем они тебе были нужны? У тебя они были все! Все! И фотка Соклея, и фотка Вейдмана, и Ваше, и Солнечного Ангела, и уж не помню, кого еще. В отличие от тебя, я не
