Гвоздь - Арик Киланянц
ГВОЗДЬ. Проживая в Советском Союзе, а именно в городе Воронеже, я работал сначала в булочной в качестве подмастерья, немного позже – продавцом в булочной. В 1926 году у меня был свой ларек, я продавал хлеб. Перед арестом работал в артели «Красный Пищевик» в качестве заведующего винного погребка в Воронеже.
ДЕРЕВЯНКО. Сколько раз и когда именно вы выезжали в Иран, и каким путем?
ГВОЗДЬ. В Иран или в Турцию я ни разу не выезжал.
ДЕРЕВЯНКО. Проживая в городе Воронеже, с кем вы поддерживали близкие связи из иранцев?
ГВОЗДЬ. В городе Воронеже моими знакомыми были Киланянц Григорий, работает он в артели «Красный Пищевик», Сперянц Григорий, работает в той же артели «Красный Пищевик» в качестве заведующего винным ларьком, Хералянц Арутюн работает в магазине № 13 в качестве продавца. Родственные связи я поддерживал со своим братом Киланянц Борисом, который тоже работает в артели «Красный Пищевик» в качестве мастера винного дела.
ДЕРЕВЯНКО. А в других городах?
ГВОЗДЬ. В других городах СССР у меня никого знакомых нет.
ДЕРЕВЯНКО. Кто из ваших знакомых арестован, когда и за что?
ГВОЗДЬ. В 1938 году был арестован Хералянц Арутюн, за что именно – мне не известно.
ДЕРЕВЯНКО. Вы арестованы за шпионскую деятельность, которую вы проводили в пользу иностранного государства. Признаете себя в этом виновным?
Весь класс шушукается. Теперь уже даже мама Гвоздя в напряжении.
Историчка вскакивает со своего места и, смешно пригнувшись, проходит через ряды к Географичке на совещание.
Они громким шепотом обсуждают, что делать. Родители смотрят на них.
ГВОЗДЬ. Я не виновен.
ДЕРЕВЯНКО. Вы лжете! Следствие располагает данными, изобличающими вас в причастности к шпионажу. Предлагаем говорить правду.
Деревянко настолько вошел в роль, что даже вытащил из кармана левую руку.
ГВОЗДЬ. Я не виновен.
Деревянко хватает Гвоздя за руку и выворачивает ее. Гвоздь скулит.
На задних партах уже гул от переговоров растерянных родителей.
Историчка и Географичка бросаются вперед, к доске.
ДЕРЕВЯНКО. А что вы сейчас можете рассказать следствию?
ГВОЗДЬ. Я решил дать правдивые показания о своей причастности к шпионажу!
ДЕРЕВЯНКО. Когда и кем вы были привлечены к шпионской работе?
ИСТОРИЧКА. Прекратите! Хватит!
Дружки Деревянко окружают кольцом Деревянко и Гвоздя, не подпуская к ним испуганных Историчку и Географичку.
ГВОЗДЬ. К шпионской работе я был привлечен в 1937 году армянином Татосьянц Аракелом.
ДЕРЕВЯНКО. Где вы познакомились с Аракелом и когда?
ГВОЗДЬ. С Татосьянц Аракелом я познакомился в Курске в 1929 году, где я в это время работал на винодельном заводе, а Татосьянц работал на этом же заводе заведующим винным складом.
ГЕОГРАФИЧКА. Деревянко! А ну прекратить!
Деревянко выворачивает Гвоздю вторую руку. Гвоздь кричит.
Андрей Александрович вскакивает и идет вперед, к доске.
ДЕРЕВЯНКО. Как именно Татосьянц привлек вас к шпионажу?
ГВОЗДЬ. Это было весной 1937 года. Наша встреча произошла в Кольцовском сквере, где у нас завязалась с ним оживленная беседа. Он мне рассказал, что едет в Москву по одному весьма серьезному и важному делу. Он мне предложил сотрудничать с ним, он сказал: «Мне потребуется собирать кое-какие сведения по Воронежу». Его больше всего интересовали оборонная промышленность, заводы машиностроения, железнодорожный транспорт и настроения населения Воронежа. Татосьянц, обращаясь ко мне, спросил, буду ли я полезным человеком в этом деле. Я ответил согласием.
АНДРЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ. (кричит) Прекрати немедленно, дурак! Ты что делаешь! Кто тебе разрешал?
ИСТОРИЧКА. Деревянко, прекрати мучить Киланянца!
Деревянко сжимает Гвоздя за шею и с силой заставляет его опустить голову.
ГВОЗДЬ. Как мне говорил Татосьянц, собираемые сведения необходимы для наших «земляков», для турецкого государства, с которым он был связан по шпионской работе.
ДЕРЕВЯНКО. Кого лично вы привлекли к шпионажу?
ИСТОРИЧКА. Пропустите же вы меня! Всем двойки! Что это такое? Зачем это?
ГЕОГРАФИЧКА. Деревянко, это все, это последняя капля, я такого не потерплю. Отпусти же ты его! Что это за варварство! Что же железный век!
ИСТОРИЧКА. Это все неправда, что вы тут устроили клоунаду.
АНДРЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Ты меня позоришь тут! А ну заткнись! Не смей больше говорить ему ничего! Не позорь нашу семью!
ГВОЗДЬ. Лично я к шпионажу никого не привлек.
ДЕРЕВЯНКО. Кому вы говорили из своих знакомых о том, что вы имели беседу с Татосьянцем и что он вас привлек к шпионской работе.
ГВОЗДЬ. Об этом я никому не говорил.
Деревянко отпускает Гвоздя. Историчка, Географичка и Андрей Александрович прорываются сквозь “оцепление” из подростков. Историчка хватает Деревянко за ухо и тащит из класса.
Географичка пытается схватить Гвоздя за локоть, чтобы отвести к директору, но с другой стороны Гвоздя уже тянет за руку Андрей Владимирович.
ГВОЗДЬ. (кричит) Меня зовут Серапион, по вашему Сергей, мне 44 года, я пекарь, пеку хлеб. У меня есть жена Валя и два сына, Арик и Саша. Я родился в селе Ходорчур в 1894. В 13 лет турки убили моего отца. В 1912 году я был вынужден уехать в Россию. С этих пор Россия стала для меня второй родиной. В 1938 году меня арестовали по подозрению в шпионаже. Продержали в тюрьме несколько недель. Пытали, истязали, вынудили признаться в том, чего я не совершал.
АНДРЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Я тебя сейчас так отпытаю! Что тут устроил! Это все мать твоя, да, все ее воспитание… Никакого уважения к своим корням! Это все ты в мать, в русскую дуру пошел!
ДЕРЕВЯНКО. (издалека) Гвоздь! Держись, я с тобой! Не сдавайся!
ГЕОГРАФИЧКА. Пустите, пустите его, я должна отвести Киланянца к директору!
АНДРЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Мой сын! Мой позор. Никуда он не пойдет. Мы забираем его из школы.
ГВОЗДЬ. Я ненавижу войну и проявление агрессии, я видел много несчастья и боли. Я видел, как убивают людей, я знаю, что человеческая жизнь ничего не стоит, или стоит ровно одну золотую монету, потому что столько брали турецкие солдаты за одного убитого. Я хочу мира, я хочу свободы, хочу печь хлеб для людей, обнимать жену и детей, хочу быть полезным. А еще я хочу, чтобы с меня сняли клеймо врага народа и шпиона. Я не виновен!
Громкие аплодисменты в классе.
ТАТЬЯНА
