Виктор Шендерович - Текущий момент и другие пьесы
СЕРЬЕЗНЫЙ. Спроси, что танцуют.
ДЕВУШКА. Что они танцуют, мама? (Пассажирам.) Просто прыгают.
Пауза. Все смотрят друг на друга, потом на Очкарика.
ОЧКАРИК. Ну хорошо. Если не срослось с джихадом, вот вам совсем простенький, семейный вариант: от машиниста ушла жена к другому машинисту, и он протестует.
МУЖЧИНА. Гад, как ты надоел!
Второй сеанс свары — гвалт, крики, Очкарика и Мужчину снова растаскивают. И пока их еще растаскивают, начинает звучать голос Человека с газетой. Со второй фразы монолога его, остолбенев, слушает весь вагон.
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ. Нет, не-ет… Не восток уязвит нас, — не восток, разгорающийся чистым светом священной войны против смрада, ползущего из-за океана… Не дети пророка, в гневе отведшие глаза от бледно-зеленого доллара, волнами ядовитого смрада покрывшего чужие ему земли… — нет, не они крадутся к русской колыбели! Не они переплели пути наши в удушливой темноте, и выпили электричество из проводов наших, и красным глазом иудейского семафора смотрят в неподвижную русскую душу! Стоит поезд, и тьма стоит вокруг него — отравленный кокон, спеленутый в тайных комнатах хазарских каганатов, личинка зла, червь, пожравший мышцы потомков Пересвета и Осляби, либеральный блуд, разложивший русскую землю! Но очнется Русь, встанет богатырь новый, стряхнет морок гиблый, назовет имя тайное — настанет время, прорастет семя. знамя. стремя. вымя!
На последних словах встает, в исступлении трясет газетой и падает в обморок. Общий переполох.
КРИКИ. Воды! Врача!
СЕРЬЕЗНЫЙ. Ноги ему наверх поднимите! Язык прижмите, чтобы не проглотил!
ПАРЕНЬ. Во прикол конкретный. Торчок!
ТЕЛКА. Да ну их, Сере-еж…
ДАМА. Машите на лицо!
Девушка машет на лицо упавшего газетой.
ОЧКАРИК. Только не этой газетой, девушка!
ДЕВУШКА (посмотрев на газету). О господи! (В ужасе отбрасывает газету, отбегает, вытирает руки влажной салфеткой.)
МУЖЧИНА. Что это с ним было?
ЛЫСЫЙ. Обморок.
МУЖЧИНА. А вот… до этого?
ЛЫСЫЙ. До этого — тоже был обморок.
Человек с газетой приходит в себя, садится на полу, привалившись к сиденью.
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ.Где я?
ЛЫСЫЙ. В России.
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ. А вы кто?
ЛЫСЫЙ. Мы россияне.
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ (осмотревшись). Так вот вы какие…
БАБУШКА. Ты полежи, милый. Полежи. Все хорошо…
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ. Дай мне орган.
БАБУШКА. Что?
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ. Орган мой дай мне.
БАБУШКА. Постыдились бы! Пожилой человек.
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ. Орган мой, патриотических сил, печатный — дай мне!
БАБУШКА. О господи. Вон лежит твой орган.
Человек проходит на четвереньках по вагону, берет газету. Садится, нюхает ее, глубоко вдыхая, и лицо его озаряет улыбка.
БАБУШКА. Ты как, болезный?
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ. Уже лучше.
ДЕВУШКА. Знаете, я ничего не поняла, что он тут говорил.
ОЧКАРИК. Этого никто не понимает. Но многим нравится.
Девушка смеется.
ДЕВУШКА. Вы очень. смешной.
ОЧКАРИК. Да?
ДЕВУШКА. Я хотела сказать.
ОЧКАРИК. Я понял. Вы знаете, я.
У Девушки начинает звонить мобильный.
ДЕВУШКА С РЮКЗАЧКОМ. Простите. (Отвечая на телефонный звонок.) Алло! Нет, я не ушла из дома. Я еду, мам, я в метро! Нет, я в метро, но не еду! Поезд стоит. Просто стоит, мама. Нет, я не у Леши. Мама, я взрослая женщина! У Леши, у Паши, у Даши — это мое дело! Перестань кричать. Я женщина, мама. Да, я забыла тебе сказать: я женщина. Мама, я свободный человек! Я живу, как хочу! Да, я живу в поезде! Перестань реветь! Мама, зайчик мой, со мной все хорошо, ну честное слово… (Гудки в трубке.) Обиделась.
ОЧКАРИК. Не расстраивайтесь.
Пауза.
Давно хотел у вас спросить: а как вообще жизнь?
ДЕВУШКА. Ничего. Но как-то в последнее время — совсем ничего.
ОЧКАРИК. Это бывает. У меня тоже — облом за обломом.
ДЕВУШКА. На работе?
ОЧКАРИК. Ну да… И на работе. Потому что я ее не люблю!
ДЕВУШКА. А что вы любите?
ОЧКАРИК. Я? (Подумав немного.) Жить.
ДЕВУШКА. У меня такое ощущение, что жить я еще не начинала.
ОЧКАРИК. Я научу. Это делается — с разбегу!
ДЕВУШКА. Так ведь страшно!
ОЧКАРИК. Ага. Жить страшно, а не жить — глупо.
ДЕВУШКА. Надо бы попробовать.
ОЧКАРИК. Давайте вместе? С разбегу, зажмурившись, с диким криком, а? (Пауза.) Простите.
Пауза.
ЛЫСЫЙ. Да-а… Сильные версии прозвучали! Но неужели это — всё?
ОЧКАРИК. Не знаю. Я иссяк чего-то.
ЛЫСЫЙ. Иссякли вы, конечно, рановато.
ОЧКАРИК. Не стреляйте в тапера… Все, чем мог!
ДЕВУШКА. А мне было очень интересно.
ОЧКАРИК. Правда?
ДЕВУШКА. Мне — очень!
ОЧКАРИК (оживившись). Тут нужен поворот сюжета.
ЛЫСЫЙ. Чисто теоретически, в порядке игры ума. — должен заметить, что самые интересные версии еще не прозвучали…
МУЖЧИНА. Не, вот уроды, а?
ОЧКАРИК. Я весь внимание!
ЛЫСЫЙ. Ну, чтобы далеко не ходить: бактериологическая катастрофа в засекреченном подземном НИИ.
ОЧКАРИК. Крепкая тройка.
ДАМА. Старый идиот!
ЛЫСЫЙ. Заговор диггеров.
ДАМА. Как я жила с этим идиотом!
ЛЫСЫЙ. Находка под шпалами библиотеки Ивана Грозного…
ОЧКАРИК. А вот это уже неплохо!
ЛЫСЫЙ. Атака колумбийских наркодилеров на подземные склады с оружием!
ОЧКАРИК (в восторге). Что ж вы молчали?
ЛЫСЫЙ. Наконец, просто забастовка на метрополитене.
ОЧКАРИК. Ну, это как раз вряд ли.
Девушка смеется.
Последнее усилие!
ЛЫСЫЙ (в неподдельном азарте). Рейдерский захват метро грузинскими ворами в законе! Высадка марсиан на станции «Площадь Ильича»!
ОЧКАРИК. Вау!
МУЖЧИНА. Не надо ля-ля!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Или к власти пришли кроты.
Пауза.
ОЧКАРИК. Что?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Кроты. Кто заглядывал к ним в душу? Согласитесь: с точки зрения кротов, метро — это оккупация. Кто может поручиться, что все эти годы они рыли свои ходы просто так?
ОЧКАРИК. Опа!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. То-то и оно. И вот наконец… У нас сегодня какой день?
МУЖЧИНА. Среда.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Правильно. А в прошлую пятницу,
ближе к вечеру, они собрались под станцией Лось…
МУЖЧИНА. Почему под станцией Лось?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. А они всегда там собираются, ближе к вечеру.
Человек с газетой подползает поближе. За ним пересаживаются поближе остальные.
К этому времени все уже было готово: они давно знали схему коммуникаций и заранее отрыли ходы под пересадочные узлы. Оставалось только наметить число…
МУЖЧИНА. Вы говорите о кротах?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Да.
МУЖЧИНА. Но… Этого же не может быть!
Пауза. Все уже давно, не отрываясь, смотрят на Гражданина в плаще.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Я вижу, мне придется начать ab ovo…
МУЖЧИНА. Не понял.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Это по-латыни. «Ab ovo» — значит: с самого начала, «от яйца».
МУЖЧИНА. Они откладывают яйца?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Не отвлекайтесь.
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ. Говорите!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. После войны на одном из засекреченных обьектов под Москвой биологи начали выводить особую породу кротов-мутантов для диверсионных целей. Кроты были выбраны не случайно. Давно известно, что они — самые жестокие существа на Земле. Встречи в подземных ходах никогда не заканчиваются бескровно. Львы и волки оставляют побежденного соперника в живых, кроты — никогда. Слепые, в полной тьме, они сражаются до тех пор, пока один из них не умрет.
НЕМОЙ. Ы-ы-ы.
ОЧКАРИК. Погоди, я тебе потом перескажу!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Курировал проект лично Берия. Животных облучали, воздействуя на генетический код.
ЛЫСЫЙ. Да-да, я, кажется, читал в «Огоньке».
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ. Не мешайте! (Гражданину в плаще.) Говорите!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Результатов не было. Кроты мерли. В начале пятидесятых проект был закрыт, лабораторию разогнали: ну, вы помните, лженаука и всякое такое… Помните?
Мужчина неуверенно кивает.
Ну вот. Проект закрыли, а уцелевших животных просто выпустили в окрестные поля.
ОЧКАРИК. Роковая ошибка!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Да, но кто же мог знать?! Излучение дало результаты через несколько поколений: уже совершенно бесконтрольно начали появляться крупные, почти человеческих размеров особи с повышенной агрессивностью. Вначале это были одиночные нападения на ночные смены проходчиков метро…
