Гусиное перо - Семён Львович Лунгин
Г о р а. Алька, я болван. Ты — Александр Павлович?
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Угу.
Г о р а. Второй год слышу: Александр Павлович, Александр Павлович… В голову не влетело. Впрочем, моего отчества ты, наверное, тоже не знаешь.
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Борис Владимирович.
Г о р а. Сдаюсь. А ты-то знал, что Волик мой сын?
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Да если бы и не знал, он бы мне сам рассказал, что его папа профессор, доктор, завкафедрой математики и прочая, и прочая…
Г о р а. Вот звонок! Вот мерзавец… Алька, Алька… Сколько лет, сколько зим…
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. С сорок первого. Двадцать три года.
Г о р а. Обалдеть! Но ты знаешь, ты так мало изменился, на улице бы встретил — узнал.
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Нет.
Г о р а. Безусловно узнал бы.
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Нет. Экспериментально проверено.
Г о р а. А ты меня что, встречал?
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Сколько раз. Ты ж где-то рядом живешь.
Г о р а. Вон в том доме. Третий этаж, вон — три окна от угла. Всю жизнь здесь живу. И учился в этой школе. Только она тогда была семнадцатой. А чего ж ты меня не окликнул?
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Да ты всегда так летишь. А я пока дошкандыбаю. (И он похлопал себя по протезу.)
Г о р а. Да, да, мне покойный Семен Аркадьевич Голковский рассказывал: университетское ополчение, окружение, ты их вывел откуда-то, а его чуть не на себе тащил, валенки ему отдал.
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. У меня сорок третий размер, а у Голковского башмаки были сорок первого. Ну, я без портянок и надел — думал, проскочим быстро. Дурака свалял, конечно.
Г о р а. Отморозил?
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Гангрена началась. Сначала стопу отрезали, потом до сих пор, а потом всю отхватили. Да я уж привык. Тебе что?
Это в учительскую вошел п а р е н ь в д ж и н с а х.
П а р е н ь в д ж и н с а х. Карту.
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Обрати внимание: брюки. А школьные где?
П а р е н ь в д ж и н с а х. В химчистке.
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. И квитанцию потерял, да? И домоуправление не работает, чтобы справку взять, да?
П а р е н ь в д ж и н с а х. Ладно вам, Александр Павлович. Ну чего вы издеваетесь?
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. А ну-ка, покажи этому дяденьке, что у тебя на кармане. Видел? Страус. А значки-то какие!.. И главное, где нацепил! На воротничке… Ты очень красивый парень, Корчагин. И с хорошим вкусом.
К о р ч а г и н. Географичка ждет, Александр Павлович.
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Ну, иди, иди. Я тебе завтра бусы подарю.
Корчагин взял карту и ушел.
Г о р а. Ты со всеми так?
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Не. Я ж очень пристрастный учитель. У меня любимчики… Ты мне лучше про Брюссель расскажи.
Г о р а. Опять мой звонок?
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Это же в газетах писали. И потом я твой доклад читал.
Г о р а. Следишь, значит?
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. А как же иначе. Надо же жить.
Г о р а. Это ты молодчина. Слушай, Алька, откровенно, как ты относишься к моему Вольке?
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Как индивид к индивиду очень хорошо. Парень занятный.
Г о р а. А как учитель к ученику?
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Тут уж наши пути расходятся.
Г о р а. Лоботряс?
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Это не главный порок. Вот Корчагин заходил — почище твоего лоботряс. Да еще пижон. А твой хоть не пижон. Но Корчагин соображает здорово. Такие изящные решения находит — диву даешься. Редкое ощущение красоты. Он мне тут недавно теорему Паскаля сделал…
Г о р а. Слушай, Алька, а как твои семейные дела?
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Женат.
Г о р а. А дети?
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Есть дочка. Маленькая совсем. Я ж поздно женился. На днях веду ее из садика, а одна мне говорит: «Разрешите вашей внучке конфетку дать». Смех один!
Г о р а. Ты Марину Соловьеву помнишь?
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Вот такого росточка, хорошенькая, черненькая?..
Г о р а. Моя жена.
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Ты смотри!.. А я слышал, на ней Сережка Токарев женился.
Г о р а. Что-то у них не вышло. И вообще жизнь у него как-то наперекос пошла. В аспирантуру не приняли, прозябает где-то в Тагиле, в техникуме. Жалко, способный был человек.
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Понятно. Про меня тоже так говорите?
Г о р а. А что ж ты не защитишь?
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Засасывает как-то школа. То уроки, то кружок математический.
Г о р а. Что же мне с ним делать? Мать — математик, отец — математик, дед был математик… Не та комбинация генов… Никакого интереса?
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Никакого. А ты как? Процветаешь?
Г о р а. Процветать не процветаю, но как-то… Стараюсь времени не терять. Книжка вот вышла — «Программирование на электронно-вычислительных машинах». Подарить? (И вынул книжку.)
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Вот спасибо!
Гора стал надписывать книгу. А надписав, заметил, что Александр Павлович вынул из портфеля точно такую же, заложенную закладкой.
Г о р а (разочарованно). Так у тебя уже есть?
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Давай, давай, не жмотничай. У меня кружок программистов, а с нового года шефы обещали нам машинное время дать, четыре часа в неделю. Надо же ребятам готовиться. Я-то купил, а мои пареньки все магазины обегали — и ничего.
Г о р а. Да, тираж разошелся быстро.
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Я теперь свою по рукам пущу, а эта моя будет. (Раскрыл книжку и прочел автограф.) «Дорогому Алику с верой». Это во что же с верой?
Г о р а. Ну, так. Во всякие приятные перемены.
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Ну, на это расчета нет. Да, так насчет теоремы Паскаля. Ты посмотри, как он сделал. (Положил перед Горой раскрытую тетрадь, тот стал читать.)
Г о р а (читая). Неужели ты методическую диссертацию написать не можешь? На кандидата педнаук. У тебя ж такой опыт.
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Цель?
Г о р а. Ну, все-таки…
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Почему не могу? Наверно, могу. Только я как-то таких задач перед собой не ставил.
Г о р а (серьезно). Смешно. (И отодвинул тетрадку.) Смотри, как смешно теорему доказал.
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. А?! Какое изящество!..
Г о р а. Парень безусловный. А кто у него родители?
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Отец — майор медицинской службы, а мать — тренер по легкой атлетике.
Г о р а. Везет людям… Да, не та комбинация генов. С утра до вечера перед зеркалом какие-то пантомимы разыгрывает. Марсель Марсо.
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. А может, у него талант?
Г о р а. Да какой, к черту, талант!.. Ну спасибо. Расстроил ты меня ужасно… Слушай, Алька, приходи к нам. Приходи, пожалуйста, Марина так будет рада.
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Спасибо. Как-нибудь.
Г о р а. Вон те три окна. Квартира шесть. Ну, где же ваша Василиса Федоровна?
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Сейчас придет. А ты к ней?
Г о р а. А твой Корчагин — сила. Ему пальца в рот не клади.
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Я ж тебе говорю: абсолютно золотой парень.
Г о р а (снова придвинул к себе тетрадь, полистал ее. Задумался). Изящно сделано. Только не очень чисто.
А л е к с а н д р П а в л о в и ч. Как — не чисто?
Г о р а. При лямбде, равной нулю, у него ж уравнение вырождается.
А л е к с а н д р П а в л о в и ч (обеспокоенно). А ну-ка… (Придвинул тетрадь к себе.) Как
