Комедии - Алексей Дмитриевич Симуков
К о с т я. А так и нужно. Это же самбо.
Бочков поднимается. Костя снова его скручивает.
Б о ч к о в. Нет, постой…
Костя не дает ему двинуться.
Постой! (Вырывается.) Я тебе не по самбо, а по-русски! (Начинает молотить Костю.)
Костя защищается, летят стулья, трещит стол.
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Костя! Ваня! Что вы делаете?
В дверях появляется Д у н я ш а.
Д у н я ш а (увидев). Господи милостивый! Да опомнитесь вы, нехристи! Что вы делаете? (Бросается их разнимать.) Конец света. Брат на брата, сын на отца…
Б о ч к о в (Косте). Нет, ты погоди… ты погоди… (Дуняше.) Да не мешайте вы!
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Это физкультура, Дуняша.
Д у н я ш а. Какая же это физкультура? Все тазы с полки посыпались.
К о с т я. Папе надо похудеть, детка!
Д у н я ш а. Похудеть? Так нешто с этого похудеешь? У меня вот свояченица каждый день мужика своего тростит, а ему хоть бы что, — как боров, гладкий.
Б о ч к о в (прислушивается). Не помогает, говорите?
Д у н я ш а. Никак.
Б о ч к о в (Косте). Слыхал?
К о с т я. Домашняя самодеятельность. Я тебе предлагаю научно.
Б о ч к о в. И скоро подействует?
К о с т я. Молниеносно. Годик позанимаешься — перешивай костюм.
Б о ч к о в. Годик? (Поворачивается к Дуняше.) Давай вноси свое предложение.
Д у н я ш а. Не иначе, как в Роево вам идти.
Б о ч к о в. Почему в Роево?
Д у н я ш а. К бабушке Фаине.
Б о ч к о в. К какой бабушке Фаине?
Д у н я ш а. Да нешто вы не слыхали?
Б о ч к о в. Какое мне дело до какой-то бабки?
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Что-то я слышала…
Д у н я ш а. Подлинно могу сказать: не бабка, а чудотворица. Кто с чем к ней ни придет, каждому — помощь. Из самой Москвы приезжают! Болезнь какая, покража, приворожить или наговорить, чтобы иссушило кого или распучило, — моментом! И все чем? Водицей. Нальет, пошепчет… А водица, ясно, не простая — освященная…
Б о ч к о в. Да вы соображаете, о чем вы говорите? Вы представляете — кому? (Передразнивая.) Освященная!
Д у н я ш а. Я хотела как лучше… Ее даже которые партийные уважают…
Б о ч к о в. Прекратите свою агитацию! Газ в нашей области открыли, широкие перспективы намечаются, а вы… Я вас… (Вдруг всматривается.) Это что у вас?
Д у н я ш а (невольно прикрывая рукой шею). А что?
Б о ч к о в. Что у вас на шее?
Д у н я ш а. Чепочка.
Б о ч к о в (передразнивая). Чепочка! А на чепочке что?
Д у н я ш а. Еще покойная маманя повесила… крестик…
Б о ч к о в. Крест? Так вы верующая?
Д у н я ш а. Так ведь крещеная, не басурманка…
Б о ч к о в. Все понятно! (Любови Михайловне.) Прав был Федя, сто раз прав! Не видел! Пропускал! Отгородился! (Дуняше.) Подавай заявление.
Д у н я ш а. Как?
Б о ч к о в. Подавай заявление или сам уволю.
Д у н я ш а. Меня? За что?
Б о ч к о в. Мне верующих не надо! Я в своем учреждении мракобесия не потерплю! Хорошенькое дело — сотрудник музея крест носит! Теперь все понятно! Думаешь, не видел, как ты с посетителями шушукаешься! Клиентов для своей бабки ловишь! И где? В антирелигиозном музее, центре научной пропаганды атеизма!
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Да что ты, Ваня… Она попросту…
Б о ч к о в. Вон! Вон!
Д у н я ш а. Так-то вы за мою доброту…
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а (делает ей знак). Ступайте, ступайте…
Д у н я ш а. Отольются вам слезки мои, слеза сироты дорого стоит… (Всхлипывает, уходит.)
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Напрасно ты, Ваня…
К о с т я (фыркнув). Ничего себе сиротка…
Б о ч к о в. Не дай бог Сапожников узнает! Крест! Где? У кого? У меня!
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а (понизив голос). Ты бы поосторожней с Дуняшей, Ваня.
Б о ч к о в. А что такое?
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Глупости, конечно, но есть такой слух. (Понизив голос.) Говорят, что она ведьма.
Б о ч к о в. Ведьма на государственной службе? Да ты что?
К о с т я. Сколько угодно. (Становится в позицию, отцу.) Продолжим?
Б о ч к о в. Нет, хватит! Сколько еще темноты кругом! Сколько темноты! (Затягивает пояс потуже.) Ступайте. Думать буду.
К о с т я. Думаешь, на талию подействует? Что ж, тоже способ. (Уходит.)
Вслед за ним уходит и Л ю б о в ь М и х а й л о в н а.
Б о ч к о в (прошелся). Как есть хочется, черт ее дери… Хоть бы корочку, кажется… ффу… Прямо ноги не держат, до того хочется есть… (Замечает пирог на столе.) Что это? Пирог? (Пробует пальцем начинку.) С яблоками… Хоть бы кусочек… Такой вот. (Отламывает от пирога, ест.) Надо же силы поддержать. Не для себя ведь — для народа стараюсь. От народа меня не оторвешь… (Жует.) Слышишь меня, Феденька? Видишь меня? Для народа на все пойду, не только головы — живота не пожалею! (Вспоминая.) Это же надо, крест, а? Газ открыли, а она с крестом! Газ — это наше будущее! Эх! Не бойся, Феденька, поруководим как-нибудь! (Разрезает пирог.) К распределению бы меня приставили, к раздаче… (Протягивает руку в пространство, как бы хватая телефонную трубку.) Алло! Слушаю!.. Запасы? Запасов у нас хватит! Триста миллиардов кубов!.. Откуда? Это самое… ученые подсчитали!.. Что? Дутые цифры?.. Авторитетно разъясняю: на газе дутых цифр нет и не может быть! Газ — это воздух! Понятно? Взял его — вроде не заметно, отдал — тоже не видать! Не сыпучее, не текучее, а считается материальная ценность! Газ — это хлеб! (Берет кусок пирога.) Слаще пирога! Кто там первый? Подходи, получай! Порцию выделить — тут с умом надо! Украина? (Протягивает кусок пирога.) Пожалуйста! Со всем нашим удовольствием! (Отправляет пирог себе в рот, жует, говорит.) Как там Киев — ничего, стоит? (Проглотил.) Белоруссия? (Протягивает следующий кусок.) Привет партизанам! (Та же игра, жует.) Да не толпитесь, республики, креста на вас нет! Всем хватит! (Ест.) Кого там в дверях придавили? Каракалпакию? Подходи, маленькая, автономных нельзя обижать… Газ, как сказал товарищ Бочков, — это наше будущее! Кто сказал? Товарищ Бочков сказал, Иван Филиппович! Слышишь, Феденька! На газу можно у-ух куда взлететь! Куда?.. Ошибся, Федюша, — выше!.. Что?.. Еще выше, Федюк! Эх, ты, Федька, отстаешь от жизни, — еще выше! (Подымаясь в мечтах, он подымается на стул, потом на стол, кажется, что он уже парит в пространстве.) Ух ты… Вот он — газ… (Задрав голову, обратил свое лицо кверху, приложил руку к воображаемому козырьку.) Рапортую выполнение! Слушаюсь! Слушаюсь! Слушаюсь! (Оступается, падает со стола, задевая тарелку из-под пирога, которая разбивается, с ужасом замечает, что съел весь пирог.) Что я наделал? Что я наделал? (Ощупывает свой живот, хватает сантиметр, измеряет.) Больше стал! Больше! Ничего не получается. Голодать — не выдержу… Федя, тону… Чудо! Чудо бы какое-нибудь… А что, если… Нет, нет… Хотя почему нет? Для дела ведь. Ведьмы! Черти! Ангелы! Все на помощь! (Кричит) Дуняша! Дуняша! Ма-ать! Дуняша не ушла еще?
Появляется Д у н я ш а.
Д у н я ш а. Звали?
Б о ч к о в (опомнившись). Нет, нет… Не звал! Я никого не звал!
Д у н я ш а. Видать, ослышалась… (Хочет уйти.)
Б о ч к о в. Подождите… Стойте, куда же вы уходите? Адрес!
Д у н я ш а. Чего?
Б о ч к о в. Адрес, адрес, говорю!
Д у н я ш а. Какой адрес?
Б о ч к о в. Где старуха живет, ну, эта, что в Роево, чудотворица ваша?
Д у н я ш а. Поедете? Слава создателю! Просветил господь! (С азартом, во весь голос,
