Кнут Гамсун - У царских врат

Фру Карено. А!

Карено. Что, каково! Они начинаютъ волноваться!

Фру Карено. Мнѣ страшно за тебя, Иваръ.

Карено, улыбаясь. Нѣтъ, за меня тебѣ нечего бояться. Нѣтъ на свѣтѣ человѣка, который могъ бы мнѣ что-нибудь сдѣлать.

Фру Карено. А если всѣ на тебя набросятся.

Карено. Да, но выходитъ-то наоборотъ. На всѣхъ бросаюсь я.

Фру Карено. Да, правда.

Карено. Меня обезчестить можетъ только одно. Долги могутъ меня обезчестить. Встаетъ и въ безпокойствѣ ходитъ взадъ и впередъ по дорожкѣ. И если мнѣ не удастся на-дняхъ получить авансъ, они каждую минуту могутъ притти и все описать. Они оставятъ насъ безъ крова.

Фру Карено. Но они не возьмутъ вещей, которыя намъ достались отъ отца и матери.

Карено. Надѣюсь, такъ далеко дѣло не зайдетъ.

Фру Карено. А если бы даже и до этого дошло. Я просто такъ сказала.

Карено. Да, если они придутъ, то заберутъ все, что найдутъ.

Фру Карено. Поглядѣла бы я! Ты думаешь — и подсвѣчники?

Карено. Вѣдь это же серебро, Элина. Они возьмутъ ихъ прежде всего.

Фру Карено. Посмотрю я, какъ они это сдѣлаютъ.

Карено. Но, милая, какъ же ты этому помѣшаешь?

Фру Карено, мѣняя тонъ. Да, ты правъ, этому не помѣшаешь!.. Что я хотѣла спросить, — какъ ты думаешь, зачѣмъ профессоръ Гиллингъ спрашивалъ твой адресъ?

Карено. Не знаю, мнѣ это безразлично. Онъ, вѣроятно, пришлетъ мнѣ маленькое снисходительное письмецо. Они имѣютъ обыкновеніе такъ поступать. Продолжая стоять. Одно только я скажу тебѣ, Элина: важно уже то, что профессоръ Гиллингъ сидитъ въ библіотекѣ, читаетъ мою статью, дѣлаетъ замѣтки, а потомъ справляется о моемъ адресѣ,- этого онъ, конечно, не станетъ дѣлать для перваго встрѣчнаго.

Фру Карено. Нѣтъ, не правда ли? Я это тоже сейчасъ же подумала.

Карено. Въ этомъ ты можешь быть увѣрена. Казалось бы, профессору Гиллингу совсѣмъ не зачѣмъ наводить справокъ о такой невѣдомой птицѣ, какъ я.

Фру Kapено. О, да, о такой невѣдомой птицѣ,- о такомъ невѣдомомъ орлѣ, какъ ты.

Карено, улыбаясь. Ну, не орелъ, положимъ. Но все-таки…

Фру Карено. Ты же вѣдь и не голубь!

Карено молчитъ.

Фру Карено. Ну, и не воронъ.

Карено молчитъ.

Фру Карено. Да и коршуномъ тебя нельзя назвать, а?

Kapено. Я не понимаю, почему ты мнѣ перечисляешь всѣхъ птицъ?

Фру Карено. Вотъ ты опять думаешь, что я сказала глупость. А это совсѣмъ не глупость.

Карено надѣваетъ шляпу. Ну, мнѣ некогда разбирать этого. Я долженъ итти работать. Прежде чѣмъ отдать рукопись, я хочу написать еще главу. А тогда я начну и послѣднюю четверть… Да, тебѣ кланяется Іервенъ. Онъ сказалъ, что зайдетъ какъ-нибудь вечеркомъ.

Фру Карено. А!

Карено. Онъ приведетъ съ собой и Бондесена. Я просилъ его притти съ невѣстой. Такимъ образомъ, мы, наконецъ, увидимъ ее.

Фру Карено. Эндерсенъ? Это который переходилъ отъ одной партіи къ другой?

Карено. Бондесенъ. Да, про него говорятъ. Впрочемъ, я его мало знаю, встрѣчалъ его нѣсколько разъ съ Іервеномъ. Встаетъ.

Фру Карено. А когда ты думаешь получить письмо, Иваръ?

Карено. Какое письмо?

Фру Карено. Письмо отъ профессора.

Карено. Да, но, дорогая… вѣдь еще не навѣрное, что онъ мнѣ напишетъ!

Фру Карено. Можетъ быть, онъ самъ придетъ?

Карено. О, нѣтъ, Элина.

Фру Карено смущенно. Развѣ этого не можетъ случиться?

Карено. Ни, ни, ни! Нѣтъ, этого не можетъ случиться. Скажи на милость, зачѣмъ профессору Гиллингу приходитъ сюда? Желалъ бы я знать.

Фру Карено. Да къ тому же онъ, можетъ быть, живетъ совсѣмъ въ другой сторонѣ.

Карено. Ну, нѣтъ, живетъ онъ немного повыше, на нашей же улицѣ. Что же изъ того! Пожимая плечами. Пусть себѣ живетъ, гдѣ ему угодно. Ну, мнѣ надо итти работать. Идетъ задумчиво по саду и возвращается. А если мнѣ не удастся ничего достать, сколько времени мы еще можемъ протянуть? Есть у насъ запасъ провизіи?

Фру Карено взяла маленькую корзинку и хочетъ итти за мужемъ. На нѣкоторое время хватитъ. Ставитъ корзину.

Карено. Да, а есть у насъ?.. Съ надеждой. Видашь ли, Элина, онъ ничего не обѣщалъ мнѣ положительнымъ образомъ. Онъ сказалъ: "Принесите рукопись". Онъ произнесъ это такимъ обѣщающимъ тономъ. Онъ не отказалъ мнѣ. Завтра я отнесу рукопись.

Фру Карено. Да, да.

Карено. Вѣдь не вѣчность же пройдетъ до тѣхъ поръ, пока мы выпутаемся, если я буду продолжать работать. Потому что деньги у меня будутъ, какъ только я кончу книгу. Это ясно. Дѣло только въ томъ, какъ обойтись теперь. Ахъ, эта опись!

Фру Карено что-то бормочетъ.

Карено. Что?

Фру Карено. Ничего! Я никогда не рѣшусь этого сказать.

Карено. Если ты опять хочешь говорить о своихъ родителяхъ, то лучше молчи.

Фру Kapено. Вѣдь они же самые близкіе, къ кому можно обратиться.

Карено. Развѣ я не говорилъ тебѣ этого тысячи разъ! Они не помогутъ безвозмездно, они стали бы уговаривать меня, а я не пойду ни на какія уступки имъ. Они богатые и богобоязненные крестьяне; они меня не понимаютъ. Я этимъ ничего не хочу сказать, они честные люди, они молятся за меня. Я еще этого никогда не видалъ; они обращаютъ мольбы къ небу, чтобы я лучше устроился и сдѣлался профессоромъ. Я ничего не хочу возражать противъ этого. Я не насмѣхаюсь надъ ними, Элина, но, право, не знаю, могу ли я пожертвовать для этого хоть однимъ своимъ словомъ.

Фру Карено. Но ты могъ бы предоставить мнѣ устроить это съ отцомъ и матерью. Тебѣ нечего и знать объ этомъ.

Карено изумленъ, сердечно. Элина, ты такая добрая! Боже мой, какая ты добрая! Но я увѣренъ, ты сама не знаешь, къ чему ты хочешь меня привести. Каждый разъ, возвращаясь отъ своихъ родителей, ты должна будешь кричать мнѣ: "Закрой глаза, Иваръ! Потому что я несу оттуда полныя руки даровъ!"

Фру Карено молчитъ. Карено беретъ ее за руку, смотритъ на нее. Они медленно идутъ, останавливаются.

Фру Карено. Я никогда не слыхала, чтобы отказывались отъ помощи, когда она нужна.

Карено выпускаетъ ея руку, проникновенно. Никто и ничто не должны сломить меня, Элина. Я не позволю ни обольстить, ни подкупить себя. Во мнѣ течетъ кровь маленькаго непокорнаго народа; я не изъ здѣшней страны. Мой предокъ былъ лопарь, меня зовутъ Иваръ Карено.

Короткая пауза.

Фру Карено. А опись?

Карено. Да, опись! Вздрагиваетъ, слыша стукъ садовой калитки. А! что это?

Ингеборгъ быстро входитъ.

Карено радостно. Ахъ! Это Ингеборгъ!

Фру Карено, недовѣрчиво взглядывая. Да, это Ингеборгъ. Не понимаю, чему тутъ радоваться.

Kapено. Чему радоваться? Нѣтъ… Я боялся, что это пришли тѣ, другіе, чтобы… Милая Ингеборгъ, вѣдь ты не станешь насъ описывать? Не лишишь насъ крова? Богъ да благословитъ тебя, дѣвушка; я совсѣмъ повеселѣлъ.

Ингеборгъ удивленно. Я ходила по порученію барыни.

Карено. Можешь себѣ представить, эта маленькая радость такъ хорошо подѣйствовала на меня. Вообще, я долженъ тебѣ сказать, Элина, намъ, собственно, нечего жаловаться. Разъ ты философъ, совсѣмъ не нужно прочно устраиваться и имѣть довольство въ жизни! Надо жить подъ открытымъ небомъ и переходить отъ двери къ двери. Пусть лишаютъ насъ крова.

Фру Карено молчитъ.

Карено. Повторяю, это только вопросъ времени, когда намъ удастся устроиться получше. Слава Богу, я вѣдь могу работать. Я имъ покажу. Идетъ.

Ингеборгъ все время порывалась что-то сказать. Да, онъ придетъ.

Фру Карено. Тсс!

Kapено, оборачиваясь. Кто придетъ?

Фру Карено. Ахъ, это не къ тебѣ!

Карено. Да, не ко мнѣ! Уходитъ черезъ веранду въ домъ.

Фру Карено. Онъ придетъ?

Ингеборгъ. Да, онъ сказалъ, завтра днемъ.

Фру Карено. Хорошо.

Ингеборгъ хочетъ итти.

Фру Карено. Что же ты не заберешь съ собой и корзину? Ты ни за чѣмъ не смотришь. Богъ тебя знаетъ, что у тебя въ головѣ.

Ингеборгъ смотритъ на нее, не понимая, беретъ корзину и идетъ по задней дорожкѣ въ домъ.

Фру Карено кричитъ ей вслѣдъ. Слушай, баринъ не долженъ знать, куда ты ходила. Понимаешь?

Карено возвращается cъ книгами, бумагой и письменными принадлежностями. Гдѣ Ингеборгъ?

Фру Карено. Тебѣ ужъ скучно безъ нея?