Еврипид - Электра

Водит пахарь.

Ба… это что за люди? Не пойму,Что привело их к сельскому порогу.Коль дело есть, не к ней же, и не следПростаивать замужней с молодежью.

О дорогой! Так дурно о жене,Пожалуйста, не думай: эти людиМне принесли Орестовы слова…Прости мне, гость, смолчать я не умела.

Он жив и солнце видит, наш Орест?..

Так говорят, и хочется мне верить…

А память зол семейных он хранит?..

В тумане, да, как нищий и скиталец…

Им что-нибудь велел он передать?

Про бедствия мои прислал разведать.

У них глаза, а у тебя язык…

Уж знают все, расспросов их не бойся!

Так что ж во двор ворот не распахнешь?Прошу войти… за дорогие вести,Чем бог послал, мы рады угостить.Вы, спутники, несите в дом доспехи.

Не спорьте, нет: вы у меня в гостях…И этот дом, конечно, очень беден,Но к очагу зовут вас не рабы[7]…

Так вот он, муж Электры и союзник,Хранящий честь Атридовых детей…

Да, это муж царевны горемычной.

Узнай поди, какая кровь течетУ человека в жилах, разберисьВ сердцах людей, средь этой ткани пестрой:В семье вельмож растет негодный сын,И добрые у злых выходят дети.Богач в душе пустыню обнажит,А светлый ум под рубищем таится.Чего-чего не наглядишься. Где жИ в чем искать мерила? Если в деньгах —Обманешься… И в бедности – загон:Нужда – плохой учитель. Средь военных?Но кто ж оценит доблесть их в бою?Свидетели там разве есть? Не проще льИгру судьбы признать и покориться…Вот человек – ни власти у него,Ни родичей прославленных, и в миреНе прогремит молва о нем, – меж темНайдется ли среди аргосцев лучший?О гордецы, оставите ль вы насПо знатности делить, забывши душу?Иль в жизни кровь, не мягкий нрав людейДостойными являет? Да, из добрыхХозяева и граждане, а те,Вельможами рожденные, не только льСтатуями на площадях стоятьПрилично им? О силе рук, пожалуй,Подумаешь, чтоб подкрепить копье,И то не так – копье у храбрых метче…А храбрости душа приют дает…Но нас зовут войти… ГостеприимствоОрестовых послов не оскорбит,И самого пославшего ОрестаОно бы не унизило… Рабы,Ступайте в дом. У бедняка радушныйПрием милей, чем ласки богача…

Мне нравится твой муж… Но как-то грустно,Что не Орест сегодня нас ведетНа светлый пир в микенские чертоги…Дождемся ль мы? О да… Ведь Феба речьНе прозвучит бесследно… Не гаданьеИз праздных уст его глагол святой.

Орест и Пилад уходят в дом.

Пахарь выходит из дому.

О, радуйся ж, Электра… будто солнцеЗимой из туч пригрело нас, судьбаТвоя чуть-чуть, но к благу изменилась.

Ты потерял рассудок – из угловНужда глядит, а он – вельмож к обеду.

О, если вид их души отразил,Над нищетой они не посмеются.

Назвать назвал, а только как же ихНакормим мы? К отцовскому кормильцуСтупай скорей. Живет он на Танае,Который, через Аргос пробежав,Спартанские пределы орошает.Приход гостей поведав старику,Ты на обед проси припасов… Боги,Как будет рад узнать он от тебя,Что жив Орест, когда-то им спасенный.К царице ж нам теперь заказан путь:Иль, горестной внимая вести, стала бОна послов Ореста угощать?..

Изволь, изволь. От старого ни словаНе утаю… Ты ж по углам пошарь,Сготовь, чтó есть. В нужде ль не извернетсяХорошая хозяйка? Ведь гостямНасытиться бы только на сегодня —Уж будто ты и хлеба не найдешь?Порассудить, так деньги нам потребныНа два конца: принять друзей да ихВрачам платить, коль занемогут. Точно,Без денег здесь беда. А сытым бытьИ завтра и сегодня может всякий,И за двоих богач едва ли съест.

Уходят.

Стасим первый

Славой горды, когда-то триеры[8] во ТроеМириадами плещущих веселВ вихорь пляски морских увлекали нимф,А меж них, очарованныйТрелью флейты, дельфин играл,Вияся меж синих…Он за сыном Фетиды плыл,Чтó с Атридом-царем к ИлионуБурь соперник, направил бегК шумным волнам Симунта.

В оны дни из Евбеи богини моряС наковальни Гефеста златойДивный труд оружейный, любя, неслиЧерез Пелий, чрез горных глубьСлавной Оссы святых долин,Чрез выси нагие,Меж тенями скиталиц нимф,В край, где вырастил конник ПелейСлаву эллинов, чадо волнИ соперника вихрей[9]…

Щит твой, о сын Нереиды, навплиец, в гавани бывший,Восторгом объят,Речью такой мне прославил:Дивный свод окружали тамОбразы, ужасом сердце хитро наполняя:В ободе, щит обегающем,Голову срезав Горгоне лютой,На окрыленных стопах ПерсейМорем летел, с ним и Гермес, Майи рожденье,Нив плодородных хранитель дивный.

А посредине щита, ослепляя, сиялГелий ликом лучистым,Быстрых коней владыка…Там кружили созвездияЯрких Гиад и Плеяд, Приамида сразивших.Шлем же златой его сфинксамиТак и горел, и в когтях у вещихБилась добыча, а грудь емуЛев украшал, чтó за дивно крылатым конемОгненным взором следил так жадно.

Дрéвко копья его хищного быстрые красили кони,И черный прах вокруг летел…Таких бойцов владыку ты,Тиндарова дочь, о злая жена, решилась убить.Но смерть и тебе сужденаБессмертными, и я когда-нибудьВ твоей груди увижу меч тяжелый,Облитый кровью мщенья…

Эписодий второй

Входит старик, вскоре затем Электра.

Где, где ж она, царевна молодая,Юница – дочь великого царя,Которого ребенком я лелеял,Увы, давно… О, как тяжел подъемК ее жилью для дряхлых ног, а все жеДрожащие колени старый горбК друзьям несут… О дочь моя, ягненкаОтборного я из-под матки взялВам на обед, вот пироги в корзине,(доставая из-за спины мех)И цвет сыров, и Вакха старый дар.Немного здесь его осталось, правда,Но если им домашнее виноЗаправишь ты, то дивным ароматомОно сердца гостей твоих пленит.Иди же, стол уставь дарами старца,А у меня так слезы и бегут,И край плаща за ними не поспеет…

О старый друг! Росою слез, скажи,Какая скорбь лицо твое покрыла?Скорбишь ли ты, что после долгих днейМеня узрел и в рубище и в муках?О брате ли изгнаннике скорбишь?Иль об отце, которого баюкалТы для себя и для друзей напрасно?

Напрасно, но смирился и молчу…Лишь нынче я, с пути свернув, к могилеХотел припасть и, благо глаз вокругТам не было, поплакать на свободе,И только что из меха, где гостямЯ нес вино, свершил я возлияньеИ миртом гроб Атрида увенчал…Как в очи мне овечья кровь мелькнула,Пролитая недавно, и волосОтрезанный, и золотистый локон…И подивился я, ужели ктоИз Аргоса прийти дерзнул к могиле?Не может быть… Иль прах отца почтитьСюда твой брат явился гостем тайным?Вот эта прядь. Прикинь ее к своим:Подходит ли по цвету – с кровью отчейПодобие вселяется в детей…

Из мудрых уст такие речи странны.Иль думаешь, что мой отважный братЗдесь прятаться бы вздумал от Эгисфа?..А эта прядь? Да разве цвет волосЦаревича, возросшего в палестре,И нежный цвет взлелеянных гребнемДевичьих кос сберечь могли бы сходство?Иль не роднит и кровью чуждых масть?Нет, локоном почтил его могилу,Конечно, кто-нибудь заезжий, а не тоУкрадкою аргосец помолился.

А если след сандалии сравнитьС твоей ногой, дитя, найдем ли сходство?

На камне след? Что говоришь, старик?Да если б след его и оставался,Неужто же у брата и сестрыПодобиться размером ноги могут?

Скажи еще: работу детских рук,Узнаешь ли Орестову одежду,Которую ты выткала емуПред тем, как мне нести его в Фокиду?

Иль бредишь ты? Да ведь тогда, старик,Ребенком я была: хламиду этуНеужто брат наденет и теперь?Иль, может быть, растут одежды с нами?

А гости где? Мне повидать бы ихИ расспросить хотелось об Оресте.

Они идут сюда… и спешен шаг…

Из дому выходит Орест и Пилад.