Александр Володин - Назначение
Саня. Да, чур, я переселяюсь за твой стол!
Егоров. Алексей Юрьевич, мы же с вами договорились.
Люба. А я что, опять остаюсь в углу? Ничего не знаю, я буду сидеть у окна.
Лямин. Бросьте, честное слово! Я вообще не уверен, может, я завтра же вернусь обратно. Я не приспособлен к руководящей деятельности. Когда меня выбрали профоргом, я сразу развалил профсоюзную работу: полгода наклеивал марки на книжки, а их надо было наклеивать на карточки.
Саня. Ничего, опирайся на нас, мы тебе будем помогать. Ты еще не знаешь, какая это сила – массы.
Егоров. Все будут помогать. Вы же знаете, как к вам относятся.
Лямин (тронут). Ну, спасибо. Честно говоря, поддержка мне понадобится. Я еще не знаю, справлюсь ли вообще, но какие-то планы у меня есть.
Саня. Дерзай, дерзай.
Егоров. Значит, я сижу за столом Алексея Юрьевича, а вы – где хотите. (Взял со стула подушечку, пошел за стол Лямина.)
Люба. Иван Никифорович, я все-таки женщина.
Егоров не ответил, вернулся на свое место.
– Ну ладно, садитесь.
Саня. А вот Валя Чулко так бы не поступила.
Люба. Именно поступила. (Села за стол Лямина.) Совсем другое дело. Можно смотреть на Неву…
Саня. Со своей грустью на лице она была очаровательна.
Люба. Валя Чулко сказала моему мужу, что меня нельзя любить, потому что я неэстетичная. Леша, мне надо сегодня пораньше уйти. Ты меня отпускаешь?
Саня. Слушай, это нечестно, я первый сказал, что мне надо уйти.
Люба. Не знаю, у меня от этого зависит семейная жизнь, зависит все. Если он меня не отпустит, я все равно уйду, пускай меня увольняют.
Егоров. Когда был Куропеев, ваша семейная жизнь не зависела от работы. Теперь вдруг начала зависеть.
Люба. Вдруг стала зависеть.
Лямин. Тебе что, действительно так срочно?
Люба (отчужденно). Да, действительно… (Собралась, подошла к двери, вытащила стул.)
Лямин (вслед). Тогда что ж, я тебя отпускаю. Можешь идти.
Люба (холодно). Причем я, собственно, все сделала, что нужно. Моя совесть почти спокойна. (Ушла.)
Его ров (иронично). Хм…
Саня. Хорошо погуляли. Ну, за дело, господа, за карты.
Лямин. Да, да, все. Работаем.
Комната обрела свой обычный деловой облик. Затрещали арифмометры.
Егоров. А я неделю собирался отпроситься на сегодняшний день пораньше – так и не смог.
Саня. Интересно, почему именно сегодня?
Егоров. А почему сегодня – удостоверьтесь. (Протягивает ему талон.) Потому что я должен до пяти часов получить зубной протез. А что это значит, вы поймете потом, когда вам будет шестьдесят лет.
Лямин. Если бы вы раньше сказали! Раз у вас на руках талон к врачу, неужели я бы вас не отпустил?
Егоров. Я не думал, что получится такое совпадение. И Люба ушла, и я уйду, так все разбегутся. (Сане.) Вот когда вам будет шестьдесят лет и вы будете жить один среди чужих людей, тогда вы поймете, зачем это может понадобиться человеку раз в год уйти с работы на час раньше. (Лямину.) Ничего, я посижу.
Лямин. Зачем же, раз у вас талон, вы можете идти, вы просто имеете право.
Егоров. А если я не доработал на семь копеек, могу внести в фонд государства наличными.
Лямин. А я говорю: отправляйтесь.
Егоров сидит.
– Идите!
Егоров, не прощаясь, ушел.
Саня. Любопытная подробность. Он предлагал нам выпить после работы. Очевидно, зубы не имели для него решающего значения.
Лямин. Ему год до пенсии. Надо как-то продержаться. А уже склероз, все путает.
Саня. Он путает, потому что попивает.
Лямин. Злой ты все-таки малый, как я погляжу.
Саня. Почему, я сентиментален, я могу прослезиться в кино. Но я могу в упор убить человека. Может быть, по Ницше – это сверхчеловек, не знаю…
Работают молча.
– Моя беда, что я не люблю врать. Я первый сказал, что мне надо уйти. И вот все ушли, а я сижу. Я тоже мог бы наврать, что у меня то-то и то-то.
Работают молча.
– Но поберегитесь, когда я позволю себе врать. Тогда уж я не остановлюсь ни перед чем, я буду врать всеми способами, которые изобрело человечество. Но для этого мне надо опуститься. Это даже интересно – опуститься. И пускай все говорят: он опускается.
Лямин молчит.
– Леша, почему ты не занимаешься спортом? Тебе надо развивать волевые качества. (Встал.) Хочешь, я обучу тебя приемам каратэ? Вот я стою здесь, а ты иди ко мне с ножом.
Лямин. Мне некогда.
Саня. Ну хорошо, вот со стулом, на!
Лямин. Отстань.
Саня. Твоя беда, что ты не спортсмен.
Лямин. Не спортсмены запустили спутники и написали «Войну и мир».
Саня. Ну хорошо, подойди ко мне сзади. Или, хочешь, я сам подойду к тебе задом. Так?… Смотри, что получается…
Лямин (вывернулся из-за стола, отскочил). Слушай, хватит.
Саня все же бросился на него. Борьба серьезная, с ругательствами, с участием столов и стульев. От двери эту борьбу наблюдает Куропеев. Он смотрит пристально и в то же время неловко улыбается, как взрослые улыбаются детям. Когда его заметили, он, смеясь, покачал головой.
Куропеев. Я вижу, вы тут распоясались, друзья… Где люди?
Лямин. Любу Никулину я тут отпустил, у нее серьезные неприятности.
Куропеев. Так, так…
Лямин. У Егорова талон в поликлинику.
Куропеев. С веселым хохотом разбежались по домам?
Лямин. Он только что ушел, минуту назад.
Куропеев. А что ты предо мной оправдываешься? Твои люди, можешь хоть всех разогнать. Ты теперь начальник. А я так зашел, по старой памяти.
Лямин (Сане). Ну все, работаем.
Куропеев (посмотрел на часы). А ведь рабочий день кончился.
Саня (спохватился). Уже? Сегодня что-то пересидели. (Убрал бумаги в стол.) Придется отложить на завтра. Привет.
Куропеев. Товарищ Сучков. (Тот остановился.) А что, это все так останется? Сейчас в США уже миллионеры перешли на самообслуживание.
Саня вернулся, ставит на место столы и стулья. Лямин хотел было помочь, но Куропеев придержал его.
– Ладно, Сучков, идите.
Саня ушел.
– Милый, ты так пропадешь.
Лямин. Я говорил.
Куропеев. Тебе надо усвоить несколько правил, это все упростит. Например: не все слушай, что тебе говорят. У каждого человека есть десятки обстоятельств жизни, перед каждым обстоятельством может стать в тупик гений. Поэтому слушай только то, что отвечает интересам дела. Правда, спорить с подчиненными тоже не надо. Достаточно, если скажешь: «Виноват, я не совсем вас понял». Он сам сообразит, что не все в порядке. Элементарное правило безопасности. А, что я тебя учу, ты умнее меня. Я иногда не понимаю, ты действительно такой скромный или это дьявольская хитрость?
Лямин (разбирая бумаги Егорова). А мне тут придется еще посидеть.
Куропеев. Будешь ишачить на Егорова? Да, я насчет него подписал приказ. А то, если это сделаешь ты, он тебя съест живьем.
Лямин. Коля, я думаю, сейчас его никуда не стоит переводить, ему год до пенсии.
Куропеев. Черт вас знает! Ну валяй, как хочешь, потом не плачь.
Лямин. Если бы только в нем было дело. Любу бросил муж. То ли уже бросил, то ли еще бросает. Она не спит ночи, потом приходит на работу и все теряет. Вчера потеряла ведомость, нигде не можем найти. Я не справляюсь. Тут нужна сильная личность.
Куропеев. Ерунда. Начальство тебя ценит за башку. Кстати, там на тебя делают ставку, пока не скажу какую, а то зазнаешься. Ну, довольно трепаться. (Он достал из кармана тетрадку, положил перед Ляминым.)
Лямин. Сегодня не могу.
Куропеев. Можешь.
Лямин. Серьезно, сегодня никак. Давай завтра.
Куропеев. Завтра тоже поработаем. Милый, меня же торопят из редакции! Может, тебя не устраивает, что статья под моим именем? Что делать, мне же заказали не как литератору, а как должностному лицу…
Лямин. Не в этом дело.
Куропеев. Не понимаю: что, тебе деньги не нужны? Ему предлагают деньги, а он не берет. Прямо в руки – на! Не хочет. Обеспеченный человек.
Лямин. Сейчас мне деньги не нужны.
Куропеев. Во-первых, ты врешь, я знаю. А во-вторых, ладно, мне нужны. Мне. Нельзя быть таким эгоистом. Тебе знакомо такое слово – надо? Так вот, Леша, надо.
Лямин (с трудом, но твердо). Коля, ты каждый день требуешь, чтобы я бросал все свои дела и занимался твоими. И каждый раз я соглашаюсь, потому что мне неудобно отказаться. Но скажи, почему мне отказывать тебе неудобно, а тебе заставлять меня удобно? Я все время вхожу в твое положение. Но прошу тебя – входи и в мое. Если я не соглашаюсь сразу, значит, мне это очень трудно. В таких случаях будь тактичен, не дави на меня.
Куропеев (не сразу). Леша, я хочу задать тебе один вопрос. Как ты вообще ко мне относишься? Только прошу, не лицемерь.
Лямин (покраснел, но ответил бодро). Па-уа-жи-тель-но!
