Уильям Шекспир - Много шума из ничего

(к Клавдио)

Он не вонзил ли сталь в тебя речами?

Внимая им, я выпил страшный яд.

(к Борачио)

Ужель мой брат толкнул тебя на это?

Да, и за труд он заплатил мне щедро.

В себе он вероломство воплощал

И, подлость эту совершив, бежал.

О Геро, вновь в душе воскрес твой образ

В той красоте, какую я любил!

Ну, уведите истцов! Теперь протоколист уже реформировал обо всем синьора Леонато. А главное, господа, не забудьте подтвердить в надлежащее время и в надлежащем месте, что я — осел.

А вот идет и синьор Леонато с протоколистом.

Входят Леонато и Антонио с протоколистом.

Где негодяй? Я на него взгляну,

Чтоб, встретивши такого же злодея,

Я мог поостеречься. Кто из них?

Хотите знать злодея? Он пред вами.

Так это ты, подлец, убил словами

Невинное созданье?

Я один.

Нет, негодяй, ты на себя клевещешь.

Гляди: вот два почтенных человека,

А третий скрылся, — это дело их!

Спасибо, принцы, за убийство Геро.

Вы к вашим громким подвигам прибавьте

Еще и это славное деянье.

Не знаю, как просить вас о терпенье,

Но не могу молчать. Назначьте сами,

Какое вы хотите, искупленье

За этот грех, — хотя лишь тем я грешен,

Что заблуждался.

Как и я, клянусь.

Но, чтоб вину загладить перед старцем,

Приму любую тягостную кару,

Что он назначит мне.

Я не могу вам повелеть, чтоб вы

Ожить велели ей: вы в том не властны.

Но я прошу вас огласить в Мессине,

Что умерла невинною она.

И, если даст любовь вам вдохновенье,

Ее почтите надписью надгробной:

Пусть в эту ночь она звучит, как гимн,

А завтра утром я вас жду к себе.

И, если не могли вы стать мне зятем,

Племянником мне будьте. Дочка брата -

Двойник покойной дочери моей.

Она наследница отца и дяди.

Отдайте ж ей, что назначалось Геро, -

И месть умрет.

Какое благородство!

Я тронут вашей добротой до слез.

Согласен я; во всем располагайте

Отныне бедным Клавдио.

Так завтра утром жду обоих вас.

Пока — прощайте. Этого злодея

Сведем мы в очной ставке с Маргаритой:

Она замешана в позорном деле,

Подкуплена…

Нет, нет, клянусь душою,

Она не знала цели разговора,

Но честною была всегда и верной, -

Я в этом за нее ручаюсь вам.

Кроме того, сударь, хоть это и не занесено в протокол белым по черному, но этот истец и обидчик назвал меня ослом. Прошу вас, пусть это припомнят, когда будут назначать ему наказание. И еще: стража слышала, как они толковали о некоем Фасоне. Говорят, он всегда носит у уха камертон, ходит в локонах и у всех клянчит деньги взаймы. И он так давно этим занимается, никогда не отдавая долгов, что люди очерствели душой и не хотят больше давать ему денег взаймы во имя божие. Прошу вас допросить его по этому пункту.

Благодарю тебя за заботу и честный труд.

Ваша милость говорит как признательный и почтительный юноша, и я хвалю за вас бога.

Вот тебе за труды.

Благослови, господи, вашу обитель.33

Ступай. Я снимаю с тебя надзор за арестованными. Благодарю тебя.

Поручаю этому отъявленному мерзавцу вашу милость. И прошу вашу милость: примерно накажите себя, другим в поученье. Спаси господи вашу милость. Желаю всякого благополучия вашей милости. Верни вам бог здравие. Имею честь уволить себя от вашего присутствия, а коли желательна приятная встреча, так с божьего недозволения. — Идем, сосед!

Кизил, Булава и протоколист уходят.

Итак, до завтра, господа. Прощайте!

Ждем утром вас. Прощайте, господа.

Придем.

Всю ночь скорбеть о Геро буду.

Дон Педро и Клавдио уходят.

(первому сторожу)

Ведите их. Допросим Маргариту,

Как с мерзким плутом сблизилась она.

Все уходят в разные стороны.

СЦЕНА 2

Сад Леонато.

Входят, навстречу друг другу, Бенедикт и Маргарита.

Прошу тебя, милая Маргарита, сослужи мне службу: помоги мне поговорить с Беатриче.

А вы напишете за это сонет в честь моей красоты?

В таком высоком стиле, Маргарита, что ни один смертный не дотянется до него. Даю слово, ты вполне заслуживаешь этого.

Чтобы ни один смертный не дотянулся до меня? Неужели же мне век сидеть под лестницей?

Остроумие у тебя что борзая: сразу хватает.

А ваше похоже на тупую рапиру: попадает, но не ранит.

Остроумие, подобающее мужчине: не хочет ранить даму. Так прошу тебя, позови Беатриче: я побежден и отдаю тебе щит.

Отдавайте нам мечи, — щиты у нас свои найдутся.

Если вы будете пускать в ход щиты, нам придется прибегнуть к пикам, а для девушек это небезопасно.

Так я сейчас позову к вам Беатриче. Полагаю, что ноги у нее есть. (Уходит.)

Значит, она придет. (Поет.)

"О бог любви,

С небес взгляни,

Ты знаешь, ты знаешь,

Как слаб и жалок я…" Я подразумеваю: в искусстве пения, потому что в смысле любви ни знаменитый пловец Леандр, ни Троил, первый прибегший к сводникам, ни весь набор былых щеголей, чьи имена так плавно катятся по гладкой дороге белых стихов, не терзался любовью так, как я, несчастный. Правда, на рифмы я не мастер: бился, бился — ничего не мог подобрать к «прекрасная дама», кроме «папа и мама», — рифма слишком невинная; к «дорога» — «рога», — рифма слишком опасная; к «мудрец» — кроме «глупец», — рифма слишком глупая. Вообще очень скверные окончания. Нет, я родился не под поэтической планетой и не способен любезничать в торжественных выражениях.

Входит Беатриче.

Милая Беатриче, неужели ты пришла потому, что я позвал тебя?

Да, синьор, и уйду по вашему приказанию.

О, оставайся до тех пор, пока…

Вы уже сказали «до тех пор»; так прощайте! Впрочем, я не уйду, пока не получу того, зачем пришла: что было у вас с Клавдио?

Кроме бранных слов — ничего. По этому случаю я тебя поцелую.

Слова — ветер, а бранные слова — сквозняк, который вреден; поэтому я уйду без вашего поцелуя.

Ты не можешь не искажать прямого смысла слов: таково уж твое остроумие. Но я тебе скажу прямо: Клавдио принял мой вызов, и мы должны вскоре с ним встретиться — или я его ославлю трусом. А теперь скажи, пожалуйста: за какой из моих недостатков ты влюбилась в меня?

За все вместе. Они так искусно охраняют в вас владычество дурного, что не допускают никакой хорошей примеси. А теперь я спрошу: какое из моих достоинств заставило вас заболеть любовью ко мне?

Заболеть любовью? Отлично сказано: я действительно болен любовью, потому что люблю тебя вопреки моей воле.