Кнут Гамсун - У царских врат

Карено. Послушай, Элина, что это собственно была за… Войдя, я засталъ васъ въ очень странномъ положеніи.

Фру Карено. Положеніи? Что?

Карено. Мнѣ кажется, я видѣлъ ясно. Меня такъ и укололо въ сердце.

Фру Карено. Не понимаю, о чемъ ты говоришь.

Карено. Но, ради всего святого, развѣ онъ тебя не обнималъ?

Фру Карено не отвѣчаетъ.

Карено. Мнѣ еще никогда не приходилось этого видѣть. Онъ обнималъ тебя? Зачѣмъ онъ это сдѣлалъ?

Фру Карено равнодушно. Онъ не обнималъ меня.

Карено. Я не понимаю, что это за манера вести себя. Ты не должна позволять этому чело вѣку быть такимъ дерзкимъ.

Фру Карено. Я не знаю, о комъ ты говоришь. Господинъ Бондесенъ совсѣмъ не велъ себя дерзко со мною.

Карено пристально смотритъ на нее нѣкоторое время. Да? Ну, хорошо… Зачѣмъ онъ приходилъ сегодня?

Фру Карено. Онъ принесъ журналы, которые бралъ у тебя.

Карено. Да, но кромѣ этого? Вынуть изъ кармана нѣсколько тетрадей журнала не требуетъ столько времени.

Фру Карено отворяетъ кухонную дверь и заглядываетъ въ нее.

Карено. Ты не слышишь? Я спрашиваю, что ему здѣсь еще было нужно?

Фру Карено. Еще? Что ему еще было нужно? Я не знаю, что ему было еще нужно. Мы просто сидѣли, разговаривали.

Карено. О чемъ?

Фру Карено. Что такое, я должна тебѣ давать отчетъ!

Карено. Да, конечно. Это необходимо, какъ мнѣ кажется.

Фру Карено смѣется. Ахъ, мнѣ скоро станетъ совершенно неинтересно, что "тебѣ кажется".

Карено. Что ты говоришь?

Фру Карено. Ничего. Ради Бога, не будемъ горячиться и ссориться… я хотѣла сказать, что бутерброды ужъ готовы. Принести ихъ?

Карено. Сюда являются люди по самымъ страннымъ дѣламъ. А когда я случайно вхожу, то застаю… Но мнѣ это все равно. Если ты сама ничего въ этомъ не находишь, то…

Фру Карено. Принести тебѣ ѣсть?

Карено быстро. Благодарю, нѣтъ, я ужъ сказалъ.

Фру Карено уходитъ въ кухню.

Карено ходитъ въ сильномъ волненіи по комнатѣ, останавливается, смотритъ пристально на полъ, покачиваетъ головой и снова ходитъ. Бросается на стулъ.

Слышенъ стукъ садовой калитки. Стучатъ. Карено встаетъ.

Іервенъ входитъ. Останавливается на минуту въ дверяхъ. Говоритъ въ легкомъ тонѣ. Добраго утра, Карено.

Карено. Добраго утра.

Іервенъ. Я зашелъ на минутку. Протягиваетъ руку. Карено пожимаетъ ее, не глядя на него. Ты выглядишь сегодня какимъ-то разстроеннымъ.

Карено не отвѣчаетъ.

Іервенъ, боязливо шутя. Ты не спрашиваешь, не усталъ ли я? Нерѣшительно улыбается и садится.

Карено. Я не очень радъ тебя видѣть сегодня, Іервенъ.

Іервенъ. Я это вижу. Ты прислалъ мнѣ сегодня утромъ письмо.

Карено. Да. Благодарю тебя, но я не могу взять отъ тебя деньги.

Іервенъ послѣ паузы, просительно. Я бы тебя очень просилъ объ этомъ.

Kapено. Нѣтъ; если ты пришелъ только за этимъ, то можешь спокойно отправляться назадъ. Вотъ что я тебѣ скажу.

Іервенъ. Если я не ошибаюсь, между нами стала моя книга?

Карено. Да, твоя книга.

Іервенъ. Ты, значитъ, не замѣтилъ въ ней ничего особеннаго? Ты не разглядѣлъ то, что она говоритъ между строкъ?

Карено. Нѣтъ. Что же?

Іервенъ молчитъ.

Карено. Нѣтъ; я не замѣтилъ.

Іервенъ Я думалъ, что ты, который такъ хорошо знаешь меня, увидишь, какого страшнаго труда стоило мнѣ написать такъ эту книгу.

Карено. Я не могу сказать, что она произвела на меня такое впечатлѣніе. Въ началѣ еще, пожалуй, да. Ты словно раздумывалъ и былъ въ нерѣшимости; ты потуплялъ глаза.

Іервенъ. Въ ней много такихъ мѣстъ.

Карено. Ну да, немного краски на щекахъ и легкое смущеніе! Но ты скоро совладалъ съ собой и писалъ дальше.

Іервенъ. Я былъ вынужденъ къ этому.

Карено. Да? Вынужденъ?

Іервенъ. Если бы я написалъ мою диссертацію въ другомъ тонѣ, я никогда не получилъ бы докторской степени.

Kapено. Да? А тебѣ надо было стать докторомъ?

Іервенъ. Да, иначе я не получилъ бы стипендіи.

Карено. Этого я не думаю. Кто это сказалъ?

Іерэенъ. Професеоръ Гиллингъ.

Карено послѣ паузы. Да, это дѣло другое. Если онъ это сказалъ.

Іервенъ. Съ того дня, когда профессоръ Гиллингъ пришелъ ко мнѣ и далъ мнѣ этотъ добрый совѣтъ, я зналъ, чего мнѣ держаться. Вѣдь, рука опредѣляетъ размѣръ перчатки.

Kapено. И стипендію тебѣ необходимо было имѣть? Непремѣнно? Иначе ты не могъ жить?

Іервенъ. Нѣтъ. Безъ стипендіи я не могъ жениться.

Карено. Какъ ты все это обдумалъ, Іервенъ! Но знаешь, все это начинаетъ обрисовывать тебя въ удивительномъ свѣтѣ!

Іервенъ. Я не понимаю, что тебѣ должно такъ казаться.

Карено. Да, мнѣ такъ кажется… И послѣ того, какъ торгъ былъ заключенъ и товаръ проданъ, — ты приходишь и кладешь мнѣ въ руку деньги. Въ мою руку! Эти деньги! Послушай, я даже не знаю, какъ это назвать! То-есть, я слишкомъ хорошо знаю, какъ это назвать.

Іервенъ. Да, ты это хорошо знаешь.

Карено. Разумѣется; слово горитъ у меня на языкѣ. Ну, все ясно. Наши дороги идутъ врозь; ты тутъ ничего не теряешь; ты получаешь свою награду. Я только не понимаю всего твоего поведенія вчера вечеромъ, твоего горячаго отрицанія профессора Гиллинга. Что это значило? Я никогда не слыхалъ тебя такимъ; ты былъ дерзновеннѣе, чѣмъ когда-либо, наносилъ ему ударъ за ударомъ, убивалъ его своимъ презрѣніемъ. Я не понимаю, что ты хотѣлъ этимъ заслужить.

Іервенъ. Я ничего не хотѣлъ этимъ заслужить, мнѣ казалось только, что у меня есть еще отсрочка, пока ты ничего не узналъ. Для меня было облегченіемъ — свободно двигаться въ оставшіеся мнѣ часы.

Карено. Жалкая отсрочка.

Іервенъ страстно, сжимая руки. Но я все тотъ же, что и былъ! Меня принудили признать ученіе, несогласное съ моими убѣжденіями; но въ глубинѣ души я — прежній. Меня не удастся сбить съ мѣста, никогда.

Kapено. Ха-ха-ха! Нѣтъ, не правда ли? Нѣтъ; стой твердо въ глубинѣ души, всегда стой твердо. Ха-ха-ха!

Іервенъ обиженно. Тебѣ это смѣшно? Что ты знаешь объ этомъ? Я непоколебимо стою на своей прежней точкѣ зрѣнія, увѣряю тебя въ этомъ.

Карено смотритъ на него нѣкоторое время удивленно. Да, да, Іервенъ. Но прости, у меня сейчасъ нѣтъ времени. И мнѣ стоитъ большого труда говорить съ тобой дольше. Начинаетъ приводить въ порядокъ бумаги на столѣ.

Іервенъ встаетъ, покорно. Я ухожу.

Карено. Нашъ дальнѣйшій разговоръ ни къ чему не приведетъ.

Іервенъ. Я хочу тебѣ сказать одно, Карено. Возьми деньги. Сдѣлай это! Я настоятельно тебя прошу.

Карено медленно. Но неужели у тебя не осталось стыда?

Іервенъ. Мнѣ это страшно важно, а я не сталъ бы умолять тебя, если бы было другое средство. Натали сегодня пришла ко мнѣ; мы говорили о тебѣ. Она замѣтила деньги.

Карено. Да, и…?

Іервенъ. Она потребовала прочитать письмо. И я ей далъ его.

Карено. Ну?

Іервенъ взволнованно. Она вернула мнѣ кольцо.

Карено. Кольцо?

Іервенъ. Она взяла назадъ свое слово.

Карено. Что? Нѣтъ, она не сдѣлала этого…

Іервенъ вынимаетъ кольцо изъ жилетнаго кармана; смотритъ на него. Она сняла его съ пальца и подала мнѣ.

Карено. Она ничего не сказала?

Іервенъ. Она сказала, что догадалась, что я сдѣлалъ что-то дурное. Это она поняла изъ твоего письма.

Карено. И потомъ она ушла? Не объяснившись?

Іервенъ. О, нѣтъ; она объяснилась. Ты видѣлъ вчера, какая она увлекающаяся, довѣрчивая, страстная. Никакихъ компромиссовъ. Она такъ радовалась, что я могъ предложить тебѣ деньги и что ты ихъ взялъ. Но сегодня я получилъ ихъ обратно, — и этого нельзя было не понять.

Карено. Вотъ видишь, Іервенъ! Награда, награда во всѣхъ видахъ.

Іервенъ. Но ты еще можешь спасти меня. Я спросилъ ее: ты возвращаешь мнѣ кольцо, это навсегда? — Да, — отвѣчала она. — Но, можетъ быть это еще поправимо? — сказалъ я; еще не поздно? Я пойду къ Карено и объясню ему, въ чемъ дѣло. — Да, иди къ Карено, — сказала она.

Kapено. Я не могу помочь тебѣ.

Іервенъ. Она вѣритъ тебѣ; ты произвелъ на нее впечатлѣніе. Она говоритъ только о тебѣ. Опустивъ руку въ карманъ. Возьми деньги!