Уильям Шекспир - Ромео и Джульетта (Пер. Т. Щепкина-Куперник)

Ты, неженка, будь к четвергу готова

Отправиться с Парисом в храм Петра —

Иль на вожжах тебя поволоку.

Прочь, дура, прочь, беспутная девчонка!

Прочь, немочь бледная!

С ума ты сходишь!

Отец мой, умоляю на коленях,

Одно лишь слово дайте мне сказать.

Черт побери, негодная девчонка!

Тварь непокорная! Я говорю:

В четверг пойдешь смирнехонько ты в церковь!

Иль больше мне не смей смотреть в лицо.

Молчать! Не отвечать! Не возражать!

Ох, руки чешутся… А мы жалели,

Жена, что бог одну лишь дочь нам дал!

Я вижу, что и этой слишком много

И что она для нас – одно проклятье.

Прочь, подлая!

Спаси ее господь!

Нехорошо так говорить, синьор.

Эй, умница, попридержи язык!

Советчица, толкуй с бабьем! Ступай!

Что ж я плохого говорю?

Ну, с богом!

И слова не скажи?

Молчи ты, дура!

За чаркой с кумушками проповедуй!

Нам это ни к чему.

Ты слишком вспыльчив.

Клянусь душою, тут с ума сойдешь:

Днем, ночью, дома, в обществе, за делом

И за игрой – одной моею было

Заботою – найти ей жениха.

И вот, нашел из герцогского рода,

Богат, красив, воспитан превосходно,

Все говорят – прекрасных полон свойств,

Сложен – как лучше быть нельзя мужчине.

И вот, имей плаксивую девчонку,

Пустую куклу, что в такой удаче

Изволит отвечать: «не выйду замуж»,

«Я не желаю», «я любви не знаю»,

«Я слишком молода», «прошу прощенья»!

Не выйдешь замуж? Как тебе угодно!

Пасись, где хочешь, только вон из дома!

Смотри, обдумай, я ведь не шучу.

Коль ты моя – отдам тебя ему,

А не моя, так убирайся к черту!

Хоть нищенствуй, подохни под забором —

Клянусь, ты будешь для меня чужой.

Мое добро тебе не будет в помощь.

Так поразмысли: клятву я сдержу!

(Уходит.)

Ужели в небесах нет милосердья,

Чтоб в глубину тоски моей взглянуть?

Родная, не гони меня, молю!

Отсрочь мой брак на месяц, на неделю;

А нет – мне ложе брачное готовьте

В том темном склепе, где лежит Тибальт.

Синьора Капулетти

Не говори со мной – я не отвечу.

Как хочешь, поступай: ты мне не дочь.

(Уходит.)

О боже мой! Кормилица, что делать?

Супруг мой на земле, а клятва – в небе.

Как ей вернуться на землю, пока

Супруг мой не вернет ее мне с неба,

Покинув землю? Дай совет! Утешь!

Увы, увы, как могут небеса

Терзать такое слабое созданье,

Как я? Хоть чем-нибудь порадуй, няня!

Ужель нет утешенья?

Есть, конечно.

Ромео изгнан; об заклад побьюсь —

Он не вернется требовать тебя,

А если и вернется, – только тайно,

И если уж так дело обстоит,

Я полагаю – выходи за графа.

Вот славный кавалер!

Пред ним Ромео – кухонная тряпка.

Орлиный глаз, зеленый, быстрый. Верь,

С таким супругом будет больше счастья.

Он – лучше; ну, а если и не лучше, —

Тот умер или все равно, что умер:

Живи он даже здесь – тебе нет пользы.

И это ты мне говоришь от сердца?

И от души! Иль бог меня убей.

Аминь!

Что?

Ты утешила прекрасно,

Ступай и матушке скажи, что я

К духовнику покаяться пошла

В том, что отца так сильно рассердила,

И получить прощение грехам.

Скажу, скажу. Вот это так умно!

(Уходит.)

Проклятая старуха, злобный дьявол!

Где хуже грех? Подучивать меня

Нарушить верность моему супругу

Или вот так хулить его устами,

Которыми расхваливала раньше

Сто тысяч раз? Советчица, ступай!

Тебя из сердца изгоню навек!

Пойду к духовнику я за советом:

Быть может, он предотвратит беду;

А нет – я силы умереть найду.

(Уходит.)

АКТ IV

Келья брата Лоренцо.

Входят брат Лоренцо и Парис.

В четверг, синьор? Какой короткий срок!

Отец мой, Капулетти29 так желает;

Не мне его поспешность замедлять.

Но неизвестны вам невесты чувства.

Путь не прямой. Он мне не по душе!

Она без меры плачет о Тибальте,

С ней о любви не мог я говорить:

В приюте слез Венера не смеется.

Но кажется отцу ее опасным,

Что так она печали предается,

И мудро он решил наш брак ускорить,

Чтоб наводненье слез остановить.

Способствует тоске уединенье;

Ей станет легче в обществе супруга, —

Вот в чем такой поспешности причина.

(в сторону)

О, если бы не знал я той причины,

Что нам велит замедлить этот брак!

(Громко.)

Но вот сюда идет сама синьора.

Входит Джульетта.

Я счастлив встретить здесь мою супругу!

Да, если я смогу вам стать супругой.

Так будет, быть должно: в четверг – наш брак.

Что быть должно, то будет.

Это так.

Пришли вы исповедаться отцу?

Ответив, исповедалась бы вам.

Не скройте от него любви ко мне.

Признаюсь вам, что я люблю его.

И также, что вы любите меня?

Цены в моем признанье будет больше,

Коль не скажу вам этого в лицо.

Твое лицо от слез так изменилось,

Бедняжка!

Слез не велика победа:

И раньше было мало в нем красы.

Ты хуже слез вредишь ему словами.

Но правда ведь не клевета, синьор;

И говорю я о моем лице.

Оно – мое; ты ж на него клевещешь.

Возможно: ведь оно уж не мое. —

Святой отец, свободны вы сейчас?

Иль, может быть, прийти перед вечерней?

Свободен я, дочь грустная моя. —

Граф, мы должны наедине остаться.

О, я мешать не смею благочестью, —

В четверг тебя, Джульетта, разбужу я;

Пока – прими священный поцелуй.

(Целует ее и уходит.)

Запри же дверь – и плачь со мною вместе.

Ни жизни! Ни надежды! Ни спасенья!

Твоя беда известна мне, Джульетта;

Что делать нам – ума не приложу…

Я слышал, что отсрочка невозможна:

В четверг должна ты стать женою графа.

Не говори об этом, коль не в силах

Придумать, как нам этого избегнуть.

Коль не поможешь мудростью своей,

Так назови мое решенье мудрым —

И мой кинжал пошлет мне избавленье.

Бог нам сердца соединил с Ромео,

Ты наши руки здесь соединил;

И раньше, чем моя рука, тобою

Врученная Ромео, закрепит

Другой союз, иль любящее сердце

Изменит и отдаст себя другому, —

И руку уничтожу я и сердце.

Так пусть мне даст твой многолетний опыт

Немедленный совет: иначе – видишь? —

Между моим несчастием и мною

Борьбу рассудит этот острый нож

И то решит, чему твой ум и годы

Достойного исхода не подыщут.

Не медли же, скорее мне ответь!

Коль средства нет, я жажду умереть.