Уильям Шекспир - Ромео и Джульетта (Пер. Т. Щепкина-Куперник)

Сад Капулетти.

Наверху, в окне, видны Ромео и Джульетта.

Ты хочешь уходить? Но день не скоро:

То соловей – не жаворонок был,

Что пением смутил твой слух пугливый;

Он здесь всю ночь поет в кусте гранатном.

Поверь мне, милый, то был соловей.

То жаворонок был, предвестник утра, —

Не соловей. Смотри, любовь моя, —

Завистливым лучом уж на востоке

Заря завесу облак прорезает.

Ночь тушит свечи: радостное утро

На цыпочки встает на горных кручах.

Уйти – мне жить; остаться – умереть.

Нет, то не утра свет – я это знаю:

То метеор от солнца отделился,

Чтобы служить тебе факелоносцем

И в Мантую дорогу озарить.

Побудь еще, не надо торопиться.

Что ж, пусть меня застанут, пусть убьют!

Останусь я, коль этого ты хочешь.

Скажу, что бледный свет – не утра око,

А Цитии чела туманный отблеск,

И звуки те, что свод небес пронзают

Там, в вышине, – не жаворонка трель.

Остаться легче мне – уйти нет воли.

Привет, о смерть! Джульетта хочет так.

Ну что ж, поговорим с тобой, мой ангел:

День не настал, есть время впереди.

Настал, настал! Нет, милый, уходи!

То жаворонок так поет фальшиво,

Внося лишь несозвучность и разлад.

А говорят, что он поет так сладко!

Но это ложь, коль нас он разлучает.

Слыхала я, что жаворонок с жабой

Глазами обменялся 28: ах, когда бы

И голосом он с нею обменялся!

Он нам велит объятья разомкнуть,

Он – вестник дня; тебя он гонит в путь.

Ступай: уж все светлее и светлее.

Светлей? А наше горе все темнее.

(за сценой)

Синьора!

Няня!

Входит кормилица.

Джульетта, матушка идет к тебе.

Уж рассвело, – так будьте осторожны.

(Уходит.)

Впусти же день, окно, – а жизнь возьми.

Прости, прости! Последний поцелуй —

И я спущусь.

(Спускается из окна.)

Как, ты уже ушел?

Возлюбленный, супруг мой, друг мой нежный!

Смотри же, шли мне вести каждый час.

В одной минуте – много, много дней.

Как по такому счету я состарюсь,

Пока опять Ромео я увижу!

(внизу)

Прости! Ловить я буду каждый случай,

Чтобы послать тебе привет, мой ангел.

Ты думаешь, мы свидимся еще?

Уверен я; и будут дни печали

Служить предметом сладостных бесед.

Душа моя полна предчувствий мрачных:

Мне чудится – ты там стоишь внизу,

Как будто бы мертвец на дне могилы.

Я плохо вижу – иль ты страшно бледен?

И ты бледна, мой ангел. Нашу кровь

Сосет печаль. Прости, моя любовь!

(Уходит.)

Судьба, тебя зовут непостоянной!

Коль это так – что до него тебе?

Ромео – постоянства образец!

Так будь непостоянна; я надеюсь,

Тогда его держать не станешь долго

И мне вернешь.

(за сценой)

Джульетта, ты не спишь?

Кто там зовет? Синьора мать моя?

Так поздно не легла иль рано встала?

Какой привел ее нежданный повод?

Входит синьора Капулетти.

Джульетта, что с тобой?

Я нездорова.

Ты все еще оплакиваешь брата?

Но слезы из могилы не поднимут,

А подняли б, так не вернули б к жизни.

Брось плакать: есть любви избыток в горе,

В избытке ж горя – только недостаток

Благоразумья.

Дайте плакать мне.

Чувствительна моя утрата слишком.

От слез она чувствительнее будет

И все ж не возвратит тебе того,

О ком ты плачешь.

Чувствуя утрату,

Могу ли не оплакивать я друга?

Дитя, не так о нем ты плачешь, сколько

О том, что жив злодей, его убийца.

Какой злодей?

Один злодей – Ромео.

(в сторону)

На сотню миль далек он от злодейства.

(Громко.)

Прости его господь, как я прощаю,

Хоть так никто не ранил сердца мне.

Да, потому что жив убийца гнусный.

А мне его руками не достать.

О, если б я могла отмстить за брата!

Не бойся, мы сумеем отомстить.

Дитя, не плачь; я в Мантуе, где скрылся

Беглец презренный, знаю человека:

Он поднесет ему такого зелья,

Что сразу он отправится к Тибальту.

Тогда, надеюсь, будешь ты довольна.

Нет, до тех пор не буду я довольна,

Пока Ромео не увижу… мертвым, —

Так мысль о брате сердце мне терзает.

О, если б человека вы нашли,

Чтоб отнести тот яд, что я смешаю.

Отведавши его, Ромео скоро

Заснет спокойно. О, трепещет сердце

При имени его, и не могу я

Лететь к нему, чтобы излить всю силу

Моей любви к Тибальту – на убийцу!

Готовь же яд, – найду я человека.

Но с вестью радостной к тебе пришла я.

Как кстати радость в этот скорбный час!

Какие ж вести, матушка, скажите?

Заботливый родитель у тебя,

Дитя мое: чтоб грусть твою рассеять,

Тебе готовит день такого счастья,

Какого и не ждали мы с тобой.

Дай бог, синьора. Что же это будет?

А вот, дитя мое: в четверг поутру

Прекрасный, юный, благородный граф

Парис введет тебя во храм Петра

Счастливою и радостной невестой.

Клянусь я храмом и самим Петром,

Что мне не быть счастливою невестой!

Что за поспешность? Я должна венчаться

С тем, кто меня и не просил об этом!

Прошу вас, передайте вы синьору

Отцу, что замуж не хочу. Я лучше

Пошла б за ненавистного Ромео,

Чем за Париса. Вот уж вправду – радость!

Вот твой отец; сама с ним объясняйся.

Посмотрим, как он примет твой ответ.

Входят Капулетти и кормилица.

Спускается роса с заходом солнца;

Но по уходе бедного Тибальта

Льет ливмя дождь.

Что, девочка-фонтан, ты вся в слезах?

Все ливень? В маленьком и юном теле

Все сразу – море, ветер и ладья!

В твоих глазах, что назову я морем, —

Приливы и отливы горьких слез;

Как утлая ладья, ты утопаешь

В струях соленых; вздохи – это ветер.

Бушуя вперемежку со слезами, —

Коль не настанет штиль, – они потопят

Твое взметаемое бурей тело. —

Жена, сказала ты, что мы решили?

Да, но она благодарить не хочет.

С могилой бы мне дуру обвенчать!

Как! Объясни мне, объясни, жена!

Не хочет? Как! И не благодарит?

И не гордится? Не почла за счастье,

Что ей, нестоящей, мы подыскали

Достойного такого жениха?

Я не горжусь, что вы его нашли,

Но благодарна, что его искали.

Как мне гордиться тем, что ненавистно?

Но все же я вам благодарна даже

За ненависть, коль от любви она.

Бессмыслица! Что это означает?

«Горда» – и «благодарна», «не желаю» —

И «не горжусь»! Нет, дерзкая девчонка!

Нет, гордость, благодарность – все к чертям!