Эмиль Брагинский - Ирония судьбы, или С легким паром

Маленькая фигурка Лукашина брела мимо старинной церкви.

И никого не защитилаВдали обещанная встреча,И никого не защитилаРука, зовущая вдали.

С любимыми не расставайтесь!С любимыми не расставайтесь!С любимыми не расставайтесь!Всей кровью прорастайте в них!

И каждый раз навек прощайтесь,И каждый раз навек прощайтесь,И каждый раз навек прощайтесь,Когда уходите на миг.{Стихи А. Кочеткова}

Лукашин остановился около своего парадного и в отчаянии прислонился к дверному косяку. Потом резко вошел в подъезд.

Услышав знакомые шаги, в переднюю выбежала мама, взбудораженная, взволнованная, и обрушила на сына град вопросов:

 — Объясни мне, что произошло?.. Я ничегошеньки не понимаю! Я вся изволновалась! Куда ты пропал? В чем дело? Где Галя?

 — Я был в Ленинграде! — коротко, но ясно ответил сын.

 — Где?! — ахнула мать.

 — В Ленинграде! Я устал, я хочу спать! — Лукашин поплелся в комнату.

 — Значит, ты опять сбежал в Ленинград! — сделала вывод Марина Дмитриевна.

Лукашин присел на тахту и заученно забубнил:

 — Ты знаешь, что каждый год, 31 декабря, я с друзьями хожу в баню… Так вот, в бане мы выпили, а потом меня случайно, не нарочно, понимаешь, а по ошибке, отправили в Ленинград вместо Павла…

От удивления Марина Дмитриевна даже присела:

 — Как это — отправили? Ты что, бандероль, посылка, чемодан? Ты что же, ничего не соображал?

 — Ни бум-бум! — ответил Лукашин, снимая туфли.

 — До чего же ты распустился! — возмутилась мама. — Как тебе не хватает жены! Надо, чтоб ты хоть кого-то слушался! Представляю себе, как оскорблена Галя!

 — Я ей звонил из Ленинграда! — Лукашин прилег. — Я ей пытался все объяснить, но…

 — Я бы такого не простила! — продолжала кипеть мама. — У Гали есть телефон?

 — Слава богу, нет!

Но Марина Дмитриевна поняла ответ по-своему:

 — Тебе объясняться с ней тяжело… конечно… Сейчас я сама к ней съезжу и привезу ее сюда! Если она окажет сопротивление, я применю силу, — мама улыбнулась, — я ее свяжу.

 — Мама! — Голос Лукашина прозвучал умоляюще. — Не огорчай лежащего!

 — Ты уже не хочешь жениться на Гале?! — изумилась Марина Дмитриевна.

 — Мама, я встретил другую женщину!

 — Где? — Мама была потрясена.

 — В Ленинграде!

 — Когда?

 — Сегодня ночью.

 — О господи! И поэтому ты расстаешься с Галей?

 — Да! — ответил сын.

Мама, падая в обморок, начала сползать со стула на пол. Лукашин вскочил, поднял ее, уложил на диван:

 — Что вы все, сговорились, что ли?

Марина Дмитриевна приоткрыла глаза.

— Ты бабник!

 — Мама, мамочка… Я так несчастен, мне так не повезло…

Он достал из внутреннего кармана Надину карточку и поставил ее на столик около тахты.

— Наверно, я останусь старым холостяком… В конце концов, зачем мне жениться? Никакая жена не станет заботиться обо мне так, как мама… Ты представляешь себе, здесь у нас поселится другая женщина. Неизвестно, как вы поладите… Я начну переживать. Нет, мама, пусть все останется по-прежнему…

 — Мой бедный мальчик! — Матери всегда жалеют своих детей. — Все образуется. Ложись, отдохни.

Долго Лукашина упрашивать не пришлось.

Марина Дмитриевна задернула на окне шторы и, уже уходя, все-таки спросила:

 — Как ее зовут?

 — У нее красивое имя — Надя.

 — И главное, редкое! — Мама ушла к себе, то есть на кухню.

А Лукашин… Лукашин заснул. И это не удивительно. С горя все мужчины, как правило, спят хорошо.

Прошло какое-то количество времени. По всей вероятности, небольшое.

Лукашин беспробудно спал. И не было заметно, чтобы он во сне страдал. Он не всхлипывал, не стонал, не метался. А чья-то тонкая рука вставила в замочную скважину ключ. Дверь лукашинской квартиры отворилась. И нетрудно догадаться, что это Надя отперла ее своим ключом. В руках у Нади был уже знакомый портфель, из которого по-прежнему торчал березовый веник. Не раздеваясь, Надя проследовала в комнату и увидела спящего. Она присела на стул у изголовья. Но интуиция у влюбленного не сработала. Он продолжал спать. Надя укоризненно покачала головой, достала из портфеля веник и начала щекотать им лицо Лукашина. Тот испуганно открыл глаза, увидел Надю, но не поверил своим глазам и снова уткнулся в подушку. И лишь через мгновение он понял, что это не сон.

 — Надя! — воскликнул Лукашин. — Это ты?

 — Ты забыл у меня свой веник! — нежно сообщила Надя.

 — Лукашин обнял ее.

— Как же ты меня нашла?

— Все-таки ты непроходимый тупица! — ласково сказала Надя.

И тут раздался звонок в дверь.

Надя вздохнула:

— И здесь начинается то же самое!

— Надеюсь, это не Ипполит! — воскликнул Лукашин.

Дверь открыла Марина Дмитриевна, и в квартиру ввалились Александр, Павел и Михаил.

— С Новым годом! С новым счастьем!

Не снимая пальто и шапок, они заспешили в комнату. Марина Дмитриевна едва поспевала за ними.

— Как я мог перепутать! — веселился Михаил. — Ведь я никогда не пьянею!

Тут они увидели Надю и Лукашина, которые обнимались, не обращая внимания на вошедших.

— Перестаньте наконец обниматься. К вам пришли! — громко сказал Александр.

— Мы не можем перестать! — Лукашин боялся выпустить Надю. — Мы так давно не виделись!

Марина Дмитриевна стояла в дверях, не в силах произнести ни единого слова.

— Мне это совершенно не мешает, — сказал Павел. — Тебя, — он посмотрел на Александра, — это раздражает? Меня — нет.

— Я рад, — торжественно продолжал Павел, — что Галя тебя простила! Дорогая Галя! Будьте всегда счастливы! Женя, мы одобряем твой выбор! Ты долго выбирал, но… дорогая Галя, мы Женины друзья…

В это время Лукашин заметил мать, которая все еще неподвижно стояла в дверях:

— Мама, моя Надя приехала!

Друзья оторопели. Павел потерял дар речи. Все молча воззрились на Надю.

— Вы считаете меня легкомысленной? — спросила Надя у Марины Дмитриевны.

— Поживем — увидим! — философски ответила Марина Дмитриевна, медленно приходя в себя.

Александр очнулся и толкнул Павла:

— Ты что-нибудь понимаешь?

— Кажется, это не Галя! — пробормотал Павел. И в свою очередь обернулся к Михаилу: — А ты что замолк? Ты же у нас самый сообразительный!

— Твердо я знаю только одно. — улыбнулся Михаил и показал на Лукашина. — Один из них — Женя.

— Дорогие друзья! — Лукашин держал Надю за руку. — Я вам так благодарен за то… что вы вытащили меня в баню… потом перепутали и отправили в Ленинград… И что там тоже есть точно такая же улица с точно такой квартирой… Иначе я никогда не был бы счастлив!

1968 год.