«Любовь» и другие одноактные пьесы - Мартин Гургенович Алоян
И р и н а. Начни с середины. Так будет короче.
И г о р ь. Хорошо. Я не буду о том, что я пережил, когда ты стала хороводиться со своим артистом. Это в прошлом.
И р и н а. Интересно, что это такое ты пережил? У нас с тобой, кажется, ничего не было.
И г о р ь. Было! Было! Помнишь, после банкета? Когда у Броньки гуляли? Мы с тобой целовались!
И р и н а. Тебе померещилось. Спьяну.
И г о р ь. Да я же не пил вовсе! Все у нас шло как нельзя лучше! А потом он нарисовался, Субботин твой! Ирен, я хочу сказать, мы должны, должны быть вместе! Ты живой человек, я живой человек!
И р и н а. Это ты-то живой? Ты еще спишь, Игореша. Ты и не жил еще!
И г о р ь. Я здоров! Я не пью, не курю! Веду умеренный образ жизни. Практически я бессмертен.
И р и н а.
«О, если бы живые крылья
Души, парящей над толпой,
Ее спасали от насилья
Бессмертной пошлости людской!»
И г о р ь. Чехов? Антон Павлович?
И р и н а. Тютчев. Федор Иванович.
И г о р ь. Ирен, пойми, я люблю тебя!
И р и н а. Ты-ы? Не смеши, Игореша. Ты любишь деньги!
И г о р ь. Это разные вещи. Я люблю тебя, Ирина!
И р и н а. Ничем не могу помочь. Я люблю Субботина.
И г о р ь. Но его же нет! Как можно любить того, кого нет?
И р и н а. Субботин в экспедиции, на съемках. Снимается в главной роли.
И г о р ь. Кто-то из нас двоих чокнулся. Где в экспедиции? Где снимается?
И р и н а. В Душанбе! Я даже знаю, в какой гостинице он живет! Я видела фото в «Советской культуре»! Субботин раздает автографы. Там даже название гостиницы поместилось!
И г о р ь (кричит). Он же погиб! Три дня назад!
И р и н а. Что ты мелешь, одумайся, что ты мелешь?!
И г о р ь. Да вот же сегодняшняя «Вечерка»! (Швыряет ей газету.) Черным по белому!
И р и н а (схватив газету). «Субботин… трагически… память о товарище…».
И г о р ь. «…Работал на пределе человеческих возможностей и погиб…». Постой! Выходит, ты не знала?!
И р и н а. Это какое-то недоразумение! В газете напутали! Это неправда! Ты все лжешь, халдей! (Колотит его кулаками в грудь.)
И г о р ь. Да, я халдей! Ну и что! Я люблю тебя, я за тебя все отдам, жизни не пожалею!
И р и н а. Убирайся прочь!
И г о р ь (сжимает ее в объятиях, лихорадочно целует лицо, руки). Не надо, не плачь, его уже не вернуть, я прошу тебя, я буду тебе за него, я буду лучше него, потому что молод, полон сил, ты научи, я все сделаю, даже больше, я же люблю тебя, со мной ты будешь счастливее, ты уйдешь отсюда, никакая грязь к тебе не пристанет, ты будешь счастлива, будешь счастлива, будешь счастлива…
Ирина пытается высвободиться; некоторое время продолжается ожесточенная борьба.
И р и н а (с трудом вырвавшись). Уходи! И запомни, Субботин будет всегда! Всегда! Всегда!
И г о р ь. Ты бредишь! Ты не в себе! Ты все придумала!
И р и н а. Да, халдей! Я все придумала! Мы никогда нигде не встречались, кроме того раза! Не гуляли по ночным улицам! Не ездили за город, не жгли костры! И в свою студию он меня не принял! И никаких цветов мне не дарил! И кольцо это бабушкино! И вообще я давно уехала бы отсюда, ушла из этого кафе, если бы не Субботин! Целый год я надеялась, что когда-нибудь он заглянет сюда еще раз. И ничего у нас не было. Ничего! И все равно это было! Было! Это было!
Слышатся сигналы такси.
Иди… Приехал твой катафалк.
И г о р ь (пятится к выходу). Да ты же… Ха-ха… Ты же чокнутая! Ты же того! (Это объяснение вполне удовлетворяет Игоря: и как это он не усек сразу, что она сумасшедшая?) Ш-и-з-я! (Уходит, хохоча во все горло.)
И р и н а (медленно, как видимую тяжесть, поднимает газету, перечитывает некролог. Рвет газету). Нет, ты не умер, Субботин. Я не верю в это. (Подходит к картине, переворачивает ее. К тыльной стороне приколот портрет киноартиста, снятого в профиль, в белом пиджаке и черной водолазке.) Ну, здравствуй, это я. Это неправда, что тебя нет, милый. Ведь я живу, я жду и думаю о тебе. Хочешь, я сейчас позвоню тебе? Это же так просто! (Снимает телефонную трубку, набирает «07».) Алло, девушка!.. Примите заказ, пожалуйста!.. Нет, в кредит, из учреждения!.. По срочному тарифу!.. Душанбе, гостиница «Таджикистан»!.. Субботина Александра Даниловича! (Опускает трубку, ждет, не отрывая глаз от телефонного аппарата.) Как хорошо… Как тихо. В Душанбе, наверное, уже утро.
Тишину прошивает резкий звонок междугородной. Ирина тянется рукой к телефону и замирает.
Занавес.
М. Ворфоломеев
ЛЕТЕЛА ПТИЦА РОЗОВАЯ
Пьеса в одном действии
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
КАТЯ.
ЧУПРАКОВ ЛОГИН КАРПОВИЧ — отец Кати.
ВИТАЛИЙ — муж Кати.
БАЗЕЕВ ЮРИЙ ПЕТРОВИЧ — отец Виталия.
БАЗЕЕВА ЮЛИЯ МИХАЙЛОВНА — мать Виталия.
На сцене городская квартира. Добротная мебель, чисто. В кухне у плиты возится К а т я. Слышен стук в дверь. Через некоторое время — звонок. Катя идет открывать. Входит старик Ч у п р а к о в. Он высок, худ, с седой окладистой бородой. На ногах кирзовые сапоги, одет в черный прорезиненный плащ, который ему мал. На голове вытертая шапка. Чемодан старый, перевязанный бечевкой.
К а т я. Тятя… Ой, как же вы?
Ч у п р а к о в. Здравствуй, Катерина… (Обнимает, целует дочь.)
К а т я. Почему же вы телеграмму не дали, уж мы бы вас встретили!
Ч у п р а к о в. Слава богу, добрался сам.
К а т я. Долго искали нас?
Ч у п р а к о в. Не сказать бы, что уж долго.
К а т я. Проходите, тятя!
Ч у п р а к о в (кланяется дочери, раздевается). Чемоданишко поставить пока куда?
К а т я. Все поставлю, все приберу!
Чупраков вешает плащ и шапку, приглаживает волосы. На нем голубая рубашка, черный двубортный пиджак.
Заходите, тятенька! Господи, радость какая! Ой, это как же вы придумали?
Ч у п р а к о в. Придумал, доча, да не я… (Проходит.) Твоих-то нет?
К а т я. Все на работе, да уж скоро придут!
Ч у п р а к о в. Помолиться-то некуда?
К а т я. Не держим… Люди теперь за моду почитают, а они совсем не держат… Вы уж простите.
Ч у п р а к о в. Бог простит. (Прокашливается в кулак.) Доча, я, однако, разуюсь, вон как тут чисто. Неловко в такой обутке.
К а т я. Разуйтесь, тятя, я вам тапочки комнатные дам.
Ч у п р а к о в (возвращается в прихожую, разувается). Катя, где бы портяночки посушить?
К а т я. Давайте их сюда! (Берет у отца портянки.) Ишь, какие мокрые!
Ч у п р а к о в. Вторые сутки не снимаю сапог. Сутки на вокзале ночевал да сутки ехал сидючи. Теперь пошто-то в общем вагоне одни сидячие места.
К а т я. Надо бы плацкарт взять!
Ч у п р а к о в. Надо бы, конечно, да не по средствам.
К а т я. Вы же знаете, я всегда вам обязана!
Ч у п р а к о в. Доехал, а что было, прошло. Как
