Буря. Двенадцатая ночь. Зимняя сказка - Уильям Шекспир
Я б мускулы порвал, сломал бы спину
Скорей, чем вас таким трудом унизить,
А самому лениться.
Миранда
Труд приличен
Мне, как и вам, но мне он будет легче:
К нему вас принуждают, я ж охотно
Исполню это все.
Просперо
(в сторону)
Попалась, птичка!
Иначе б не пришла.
Миранда
Устали вы?
Фердинанд
Нет, чудная! Со мною свежесть утра
И ночью, если близко вы. Молю вас:
Скажите, – чтоб в молитвах поминал я, —
Как вас зовут?
Миранда
Миранда.
(в сторону)
О отец мой,
Я твой запрет нарушила!
Фердинанд
Миранда!
Чудесная Миранда! Вы прекрасней
Всего на свете! Много женщин раньше
Мне нравилось: их голоса нередко
Пленяли слух мой. Нескольких любил
За их достоинства; но ни одной
Я не встречал, чтоб в прелести ее
Какой-нибудь не вкрался недостаток
И не испортил их. Но вы, Миранда,
Вы несравненны, бесподобны вы
И сотканы из лучших совершенств.
Миранда
Не знаю женщин я, и их черты
Я только в зеркале своем видала.
Мужчин я тоже знаю только двух:
Вас, милый друг, и моего отца.
Не представляю, каковы другие.
Но скромностью моей клянусь (она
В моем приданом – лучший перл), что в мире
Мне, кроме вас, товарища не надо.
Воображенье лучше вас не может
Себе представить никого на свете.
Но, кажется, я слишком заболталась,
Забывши наставления отца…
Фердинанд
Узнай, Миранда: по происхожденью
Я принц и даже, может быть, король
(Не дай-то бог!), – и рабства выносить
Не стал бы я, как овода укусов.
Но слушайте, что говорит душа!
Увидя вас, я вашу власть признал
И сердце отдал вам навеки в рабство:
Для вас стал терпеливым дровосеком.
Миранда
Вы любите меня?
Фердинанд
Землей и небом
Клянусь! Коль правду говорю, пускай
Они желания мои исполнят!
А если нет, пусть обратят во зло
Все доброе, что в жизни ждет меня!
Я вас превыше всех сокровищ мира
Люблю, ценю, боготворю.
Миранда
(в сторону)
Как глупо:
От радости я плачу…
Просперо
Как прекрасно
Сочувствие сердец! Пусть милость неба
Сойдет на их союз!
Фердинанд
О чем же плакать?
Миранда
О том, что недостойна я. Не смею
Отдать то, что хотела бы, и взять
То, без чего умру. Ах, все пустое:
Чем больше я стараюсь чувство скрыть,
Тем явственней оно. Прочь, ложный стыд,
И помоги мне, чистая невинность!
Хотите – буду вашею женой,
А нет – тогда умру служанкой вашей.
Отвергнете меня вы как подругу, —
Рабой вам буду.
Фердинанд
Нет, моей царицей,
А я твоим рабом!
Миранда
Так вы – супруг мой?
Фердинанд
О да! И счастлив этим, точно раб
Своей свободой. Вот моя рука.
Миранда
А вот моя; с ней – сердце. Ненадолго
Прости!
Фердинанд
Сто тысяч добрых пожеланий!
Уходят Фердинанд и Миранда в разные стороны.
Просперо
Хоть не могу я ощущать восторга
Подобно им, кому все это ново,
Но радости моей предела нет.
Вернусь, однако, к книгам: мне еще
До вечера осталось много сделать.
(Уходит.)
Сцена 2. Другая часть острова
Входят Калибан (с бутылкой), Стефано и Тринкуло.
Стефано
Не говори об этом! Когда бочка опустеет, мы будем пить воду; раньше этого – ни капли. Поэтому – смело на абордаж! – Слуга-чудовище, пей за мое здоровье.
Тринкуло
Слуга-чудовище! Безумие этого острова! Говорят, здесь, на острове, всего-навсего пять человек. Из них трое – мы. Если у остальных двоих мозги в таком же порядке, как у нас, то государство шатается.
Стефано
Пей, слуга-чудовище, раз я тебе приказываю. У тебя глаза прямо на лоб лезут.
Тринкуло
Куда же им еще лезть? Вот было бы славное чудовище, если б у него глаза под хвост лезли!
Стефано
Мой слуга-чудовище утопил свой язык в вине, а я и в море не утонул: я проплыл тридцать пять миль, пока добрался до берега, – клянусь дневным светом! Ты будешь моим лейтенантом, чудовище, или знаменосцем.
Тринкуло
Лейтенантом – куда ни шло, если ты захочешь. Но знаменосцем не быть ему ни в коем случае.
Стефано
Уж мы с тобой убегать не будем, мосье чудовище.
Тринкуло
Не то что убежать, даже уйти не удастся: ляжете молча, как собаки.
Стефано
Урод, да заговори хоть раз в жизни, если ты хороший урод!
Калибан
Как поживает твоя честь? Дай мне полизать твой сапог. А ему я служить не стану: он трус.
Тринкуло
Ты лжешь, невежественное чудовище! Да я сейчас в состоянии самого полицейского толкнуть! Говори, распутная рыба: может ли быть трусом человек, когда выпил столько хересу, как я нынче? Ты хочешь сказать чудовищную ложь, потому что ты – полурыба-получудовище.
Калибан
О, как он издевается надо мной! Зачем ты это позволяешь, государь?
Тринкуло
«Государь», говорит! И как это чудовище может быть таким идиотом!
Калибан
Вот-вот опять! Закусай его до смерти, прошу тебя.
Стефано
Тринкуло, держи язык за зубами. Если ты будешь бунтовать, я на первом дереве тебя… Бедное чудовище – мой подданный, и я не потерплю, чтоб его обижали.
Калибан
Благодарю,
