Кнут Гамсун - Драма жизни

Кнутъ Гамсунъ

ДРАМА ЖИЗНИ

Отерманъ.

Терезита, его дочь отъ перваго брака.

Густавъ, Эліасъ — его сыновья отъ второго брака.

Иваръ Карено, кандидатъ философіи и домашній учитель.

Фру Карено.

Іенсъ Спиръ, телеграфистъ.

Тю.

Брэде, инженеръ.

Служанка.

Шкиперъ Рейерсеннь, первый горнорабочій, второй горнорабочій, женщина сомнительнаго поведенія, лестадіанецъ, серьезный человѣкъ, пьяный, торговецъ книгами, купецъ, торговецъ сукномъ, старая женщина, молодая дѣвушка, молодой парень, труппа музыкантовъ, толпа на ярмаркѣ, купцы, горнорабочіе, простолюдины, женщины, лопари, квены.

ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ

Сѣверный пейзажъ, невысокія горы. На переднемъ планѣ гора изъ шифернаго сланца, направо и посрединѣ она закрываетъ почти весь видъ; слѣва видна часть высоко подымающагося мыса. На самомъ переднемъ планѣ тропинка, идущая справа налѣво. Лѣтнее послѣобѣденное время. Слабый солнечный свѣтъ, не дающій никакой тѣни.

Карено его голосъ слышенъ справа. Я думаю, здѣсь. Идетъ по тропинкѣ и взбирается на шиферную гору. Ему 39 лѣтъ, но волосы у него совсѣмъ сѣдые. Я думаю, здѣсь удобное мѣсто.

Г-нъ Отерманъ идетъ за нимъ. Ему 60 лѣтъ, онъ плотнаго сложенія, веселъ и бодръ. Ну, здѣсь, такъ здѣсь! Тоже взбирается на гору и осматривается. Ну да, здѣсь! Здѣсь и стройте вашъ домикъ. Берите себѣ земли, сколько хотите. Я дарю вамъ ее.

Карено. Благодарю. Отсюда до вашей усадьбы не болѣе пяти минутъ ходьбы. Я могу приходить сюда, когда мнѣ вздумается.

Г-нъ Отерманъ. Вамъ придется, пожалуй, немного побуравить.

Карено. За нами идутъ двое рабочихъ. Они будутъ буравить.

Г-нъ Отерманъ. Эти скалы надо взорвать… Что вы собственно предполагаете построить? Нѣчто въ родѣ башни?

Карено. Да, круглое зданіе. Я буду тамъ сидѣть и работать.

Г-нъ Отерманъ. Для чего же круглое?

Карено. Это опытъ. Я хочу попробовать быть освѣщеннымъ со всѣхъ сторонъ. Куполъ будетъ тоже стеклянный.

Г-нъ Отерманъ. Такимъ образомъ вы будете сидѣть въ родѣ какъ подъ колпакомъ для сыра?

Карено. А зимой я устрою подъ куполомъ большой висячій рефлекторъ. Я люблю много свѣта.

Г-нъ Отерманъ. Да, чего только не выдумаютъ философы!

Карено. Мое зданіе будетъ горѣть какъ звѣзда среди горъ.

Г-нъ Отерманъ. И вы будете сидѣть въ немъ и писать ваше сочиненіе?

Карено. Дополнять. Заканчивать. Мечтательно. Ахъ, я уже написалъ очень много. Здѣсь на сѣверѣ работа подвигалась у меня очень успѣшно въ нынѣшнемъ году.

Г-нъ Отерманъ. Ну, а что будетъ, когда вы кончите?

Карено. Я надѣюсь найти кого-нибудь, кто бы напечаталъ мой трудъ.

Г-нъ Отерманъ. Конечно, это такъ и будетъ.

Карено. Нѣтъ, это еще не навѣрное. Для предыдущей работы я нашелъ издателя, но врядъ ли онъ возьмется издать и эту. Онъ тогда потерпѣлъ убытокъ.

Г-нъ Отерманъ. Книга не продавалась?

Kapено. Нѣтъ. Профессоръ Іервенъ писалъ противъ нея.

Г-нъ Отерманъ. Такъ. Онъ вашъ противникъ?

Карено. Да. Всѣ противъ меня.

Г-нъ Отерманъ. Но вы, конечно, все-таки найдете издателя. Въ крайнемъ случаѣ, вы можете и сами напечатать книгу.

Карено. У меня нѣтъ средствъ для этого.

Терезита идетъ справа. Стройная, 25 лѣтъ, одѣта въ черное, хотя время лѣтнее. Она ходитъ, сильно выворачивая ноги кнаружи. Да, вотъ это мѣсто. Я вѣдь тоже принимала участіе въ его выборѣ. Какъ ты его находишь, папа?

Г-нъ Отерманъ. Здѣсь хорошо

Карено. Я такъ благодаренъ. Вашъ отецъ хочетъ дать мнѣ сколько нужно земли.

Г-нъ Отерманъ. Повторяю вамъ, эта гора — ваша. Къ чему мнѣ она? Разводя руками. Я предоставляю вамъ все, что вы видите, до самаго моря… Что это не идутъ рабочіе?

Карено. Они обѣщались сейчасъ же притти.

Терезита. За мною шли два человѣка.

Г-нъ Отерманъ. Да, да, Карено. Я радъ, что вы рѣшили строить вашу башню здѣсь, у насъ. Мнѣ пріятно это также изъ-за моихъ мальчиковъ. Вы для нихъ хорошій учитель. Если бы ихъ мать была жива, она сказала бы то же самое.

Карено. Тысячу разъ спасибо за ваше хорошее отношеніе.

Г-нъ Отерманъ. Если я могу быть вамъ чѣмъ-нибудь полезнымъ при постройкѣ вашей башни, я къ вашимъ услугамъ.

Терезита. Да, папа, ему нужны лошадь и люди.

Г-нъ Отерманъ. Все это будетъ улажено въ одинъ день.

Труппа музыкантовъ идетъ слѣва; кланяется и останавливается.

Г-нъ Отерманъ. Здравствуйте. Вотъ вамъ, берите. Вынимаетъ изъ кармана монету и протягиваетъ ее Терезитѣ; та передаетъ монету первому скрипачу, который стоитъ къ ней ближе другихъ.

Контрабасъ старый, съ сѣдой бородой, кланяется. Спасибо, г-нъ консулъ.

Г-нъ Отерманъ сердечно смѣется. Нѣтъ, я не консулъ. Такъ же мало теперь, какъ и раньше. Вы меня каждый годъ называете консуломъ.

Контрабасъ кланяется. Покорнѣйше благодарю.

Г-нъ Отерманъ. Вы направляетесь къ сѣверу, какъ и всегда?

Контрабасъ. Да, къ сѣверу. Къ ярмаркѣ вернемся сюда.

Г-нъ Отерманъ. Вы развѣ не слыхали, что тамъ эпидемія?

Контрабасъ. Нѣтъ, не слыхали. А что это тамъ такое, на сѣверѣ?

Терезита отцу. Онъ не понимаетъ слова эпидемія.

Г-нъ Отерманъ. Тамъ — заразительная болѣзнь. Нервная горячка. Народъ мретъ массами.

Контрабасъ. Какъ же, мы это знаемъ.

Г-нъ Отерманъ. И все-таки вы туда идете? Развѣ это такъ необходимо?

Контрaбaсъ. Да, необходимо. Тамъ наши семьи.

Г-нъ Отерманъ. Да, да. Да хранитъ васъ Богъ. Прощайте.

Контрабасъ. Покорнѣйше благодаримъ за помощь.

Труппа музыкантовъ кланяется и уходитъ вправо.

Г-нъ Отерманъ. Да, какъ многіе нуждаются въ помощи! Столько вездѣ горя! Смотритъ на часы. Но гдѣ же рабочіе?

Карено къ Терезитѣ. Обратили ли вы вниманіе, что контрабасъ говорилъ за всѣхъ? Первая скрипка молчала. Это постоянно такъ.

Терезита. Контрабасъ вѣдь много старше.

Карено. Да, это вѣрно. Онъ старше другихъ.

Терезита. Папа, почему они не поиграли намъ немного?

Г-нъ Отерманъ. Да почему же ты не сказала, милое дитя? Ну, да все равно. Они скоро будутъ играть на деревнѣ. Улыбаясь. Нѣтъ, видно, придется мнѣ самому сходить за рабочими. Сходить съ горы и идетъ налѣво.

Карено. Фрэкенъ Терезита, теперь у меня будетъ башня.

Терезита садится у тропинки. Да, теперь у васъ будетъ башня. Я буду ей особенно рада зимой.

Карено тоже садится. Почему такъ?

Терезита. Она будетъ такъ ярко горѣть, а я буду каждый день приходить и заправлять лампу.

Карено. Вы хотите это дѣлать? А я? Я все еще ничего не могу сдѣлать для васъ.

Терезита. Что вы смотрите? Немного отстраняется.

Карено. Ну, что же, фрэкенъ Терезита!

Терезита. Вы смотрѣли на меня? Сдерживаясь. Значитъ, вы будете сидѣть тамъ день и ночь?

Карено. Нѣтъ, на ночь я буду возвращаться домой.

Терезита. Тогда я буду встрѣчать васъ. Да, можетъ быть, этого нельзя? Но заправлять лампу я все-таки буду. Внезапно. Карено, мнѣ тяжело сегодня.

Карено. Да, я это замѣтилъ. Съ вами случилось что-нибудь непріятное?

Терезита. Нѣтъ.

Карено. Вы, такая смѣлая и гордая…

Терезита. Но такъ много свѣта въ вашей башнѣ, думаю я, будетъ даже вредно?

Карено. Это маленькій опытъ. Сверху и снизу будутъ устроены линзы. Я хочу пронести свѣтъ ложными путями.

Терезита. Да? Но я этого не могу понять.

Карено. Наши глаза видятъ всѣ предметы выпуклыми. Я хочу заставить глаза видѣть ихъ плоскими. Это не невозможно. Я хочу узнать больше, хочу изслѣдовать все и все понять разумомъ. Въ увлеченіи встаетъ. Стекла и свѣтъ, говорю я; стекла и свѣтъ. Я возлагаю на это большія надежды. Можетъ быть, посредствомъ оптическаго обмана я могу расширить мое земное познаніе. Мнѣ можетъ посчастливится. Я озарю свой мозгъ свѣтомъ и доведу себя, быть можетъ, до ясновидѣнія. Взволнованно. Ахъ, какъ бы я хотѣлъ найти сущность жизни.

Терезита. Вы давно стали… такой?

Карено. Какой — такой?

Терезита. Это я такъ только говорю.

Карено. Нѣтъ, какой же я такой?

Терезита. Вы точно луна. Да, но если вы этого не сдѣлаете? Если вы не доберетесь до сущности?