Дарио Фо - Несчастный случай?
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Ну, что вы, синьор судья, что вы делаете? Я еще не потерял надежду!
СУМАСШЕДШИЙ. Нет больше никакой надежды, вы кончены… Оба… Кончены! Вниз шагом марш!
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ и ВТОРОЙ КОМИССАР. Караул! Не толкайте… пожалуйста! На помощь!
СУМАСШЕДШИЙ. Это не я толкаю. Это — раптус. Да здравствует раптус — освободитель! (Хватает их обоих за ремни и вынуждает подняться на подоконник).
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ и ВТОРОЙ КОМИССАР. Нет, нет, на помощь, караул, спасите!
(Входит Агент, который вышел в начале разговора).
ВТОРОЙ АГЕНТ. Что здесь происходит, синьор начальник?
СУМАСШЕДШИЙ (отпуская ремни). Ровным счетом ничего, да, да, ничего не происходит… ничего, не так ли, комиссар? Не так ли, синьор начальник? Ну, успокойте своего агента. (Начальник полиции, дрожа, слезает с подоконника).
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Ну, ладно, успокойся… это был только…
СУМАСШЕДШИЙ. Раптус.
АГЕНТ. Раптус?
СУМАСШЕДШИЙ. Да, они пожелали выброситься из окна.
АГЕНТ. И они тоже?
СУМАСШЕДШИЙ. Да, только не говорите, Бога ради, журналистам!
АГЕНТ. Нет, нет…
ВТОРОЙ КОМИССАР. Но это ложь, это вы, синьор судья, это вы хотели…
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Да, да, именно так!
АГЕНТ. Вы хотели выбросить их из окна, ваша честь?
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Да, это он меня толкал.
СУМАСШЕДШИЙ. Да, это правда, я толкал их. А они и в самом деле едва не вывалились вниз… в таком отчаянии. Ведь достаточно пустяка, когда находишься в таком отчаянии…
АГЕНТ. Это верно — достаточно пустяка!
СУМАСШЕДШИЙ. Посмотрите, они до сих пор еще не пришли в себя… Видите, какие у них похоронные физиономии!
АГЕНТ (польщенный доверием судьи). Да, честно говоря, я подумал, что они на горшке сидят.
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Да ты что, с ума свихнулся?
АГЕНТ. Я хотел сказать, на унитазе…
СУМАСШЕДШИЙ. Ну, ну, поживей, и не забудьте воду спустить… как советует табличка в туалете. Веселее, господа!
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Э, вам-то хорошо говорить… А в нашем положении. Уверяю вас, был момент, когда… я и в самом деле чуть не выбросился!
АГЕНТ. Вы хотели выброситься? Вы?
ВТОРОЙ КОМИССАР. Да, и я тоже!
СУМАСШЕДШИЙ. Видите, видите, синьоры, что значит раптус?! А кто был бы виноват в этом?
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Как кто? Это сволочное правительство… Сначала тебя заставляют «возбуждать народ, создавать обстановку терроризма, нарастающего беспорядка»…
ВТОРОЙ КОМИССАР. «Необходимости сильной власти!» Ты бросаешься очертя голову, а потом…
СУМАСШЕДШИЙ. Ничего подобного, виноват был бы только я!
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Вы? Почему?
СУМАСШЕДШИЙ. Потому что все это неправда, я все придумал!
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. То есть как это? Неправда, что в Риме хотят отправить нас в отставку?
СУМАСШЕДШИЙ. Им это даже в голову не приходило.
ВТОРОЙ КОМИССАР. А неопровержимые доказательства?
СУМАСШЕДШИЙ. Никаких доказательств не было и в помине.
ВТОРОЙ КОМИССАР. А министр, которому нужны наши головы?
СУМАСШЕДШИЙ. Все вымысел. Министр обожает вас, вы — свет его очей. А глава полицейского ведомства, когда, слышит ваши имена, аж слезу пускает и маму зовет!
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Вы не шутите? Это правда?
СУМАСШЕДШИЙ. Истинная правда. Все правительство души в вас не чает! И английская притча ‑ тоже липа. Ни один хозяин ни за что не убьет своих сторожевых псов на радость крестьянину! Скорее наоборот. А если пес погибает в драке, то король тотчас же шлет хозяину телеграмму соболезнования. И венки с хоругвями! (Комиссар хочет вставить слово, начальник полиции хмурится).
ВТОРОЙ КОМИССАР. Если не ошибаюсь…
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Конечно, ошибаетесь… Дайте мне сказать, комиссар…
ВТОРОЙ КОМИССАР. Извините, синьор начальник.
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Не понимаю, зачем вы, ваша честь, вздумали нагородить всю эту гору вымыслов…
СУМАСШЕДШИЙ. Вымыслов? Вовсе нет, это только ловушки и приманки, к каким судебное ведомство тоже прибегает иногда, чтобы показать чинам полиции, насколько нецивилизованны подобные методы, если не сказать — преступны!
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Выходит, вы по — прежнему убеждены, что это мы вынудили стрелочника выброситься из окна?
СУМАСШЕДШИЙ. Но вы же сами только что подтвердили это… потеряв голову!
ВТОРОЙ КОМИССАР. Но нас не было в комнате, когда он выбрасывался! Спросите у агента!
АГЕНТ. Да, ваша честь, их не было в этот момент.
СУМАСШЕДШИЙ. Выходит, если кто-то подкладывает бомбу в банк, а сам скрывается, то он невиновен, потому что его не было на преступлении в момент взрыва! Далеко же мы уйдем с такой логикой!..
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Да нет, синьор судья, тут какое-то недоразумение… Агент имел в виду первую версию… а мы переходим ко второй.
СУМАСШЕДШИЙ. Ах, да… потому что было нечто вроде отречения от прежней версии.
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Ну, я бы не назвал это отречением, простая поправка.
СУМАСШЕДШИЙ. Верно. Послушаем, что же вы подправили?
(Начальник делает знак комиссару).
ВТОРОЙ КОМИССАР. Ну, мы…
СУМАСШЕДШИЙ. Предупреждаю вас, что и для вашей новой версии у меня подобраны все протоколы допросов. Итак, послушаем…
ВТОРОЙ КОМИССАР. Мы подправили время… как бы это сказать… время обмана…
СУМАСШЕДШИЙ. Как время обмана?
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Именно так. Мы объявили, что обманули анархиста не в полночь, а в восемь часов вечера.
ВТОРОЙ КОМИССАР. В двадцать часов, короче!
СУМАСШЕДШИЙ. А, значит, сдвинули все назад на четыре часа, и полет из окна тоже! Нечто вроде перехода на летнее расписание.
ВТОРОЙ КОМИССАР. Нет, полет, не тронули… Он произошел действительно в полночь… Были свидетели.
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Среди прочих как раз журналист, что случайно оказался во дворе. Помните? (Судья делает отрицательный знак). Тот, что услышал удары по карнизу и о землю и первым подбежал к телу… Он же сразу и отметил время.
СУМАСШЕДШИЙ. Ну, хорошо, самоубийство произошло в полночь, а одурачивание стрелочника в двадцать часов… А куда же мы тогда поместим раптус? Я хочу сказать, ведь именно на раптусе строилась ваша первая версия самоубийства, пока не появились другие аргументы и доказательства… Вы все, начиная со следователя и кончая главным прокурором, все время настаивали на том, что этот бедняга выбросился из-за раптуса «внезапно»… А теперь в самый кульминационный момент расследования отбрасываете прочь этот самый раптус.
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Нет, нет… мы вовсе не отбрасываем его напрочь, этот раптус…
СУМАСШЕДШИЙ. Нет, отбрасываете! Сдвигаете время самоубийства на целых четыре часа от того момента, когда вы или ваш заместитель вошел и крепко пошутил, заявив: «У нас есть доказательства!» Куда же в таком случае девался этот внезапный раптус? За четыре часа анархист мог переварить не только вашу брехню. С таким же успехом вы могли наплести ему, что Бакунин был стяжателем и полицейским осведомителем Ватикана!
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Но мы именно этого и хотели, синьор судья!
СУМАСШЕДШИЙ. Хотели наплести ему про стяжателя Бакунина?
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Нет, мы хотели доказать, что раптус не был вызван нашей мистификацией, нашими ложными заявлениями… Короче, именно потому, что с этого момента до самоубийства прошло целых четыре часа!
СУМАСШЕДШИЙ. Ну да, да, вы правы! Как же однако хорошо придумано… Какой молодец!!!
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Спасибо, ваша честь.
СУМАСШЕДШИЙ. Разумеется, тогда уже никто ни в чем не может обвинить вас: скверный обман имел место, но его нельзя считать решающей причиной самоубийства.
ВТОРОЙ КОМИССАР. Совершенно верно. Вот почему мы ни в чем не виноваты.
СУМАСШЕДШИЙ. Молодцы! Непонятно только, почему бедняга стрелочник выбросился из окна. Но это не имеет значения, пока нам важно установить, что вы оказываетесь ни в чем не виновными.
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Еще раз спасибо, синьор судья. Скажу откровенно, я опасался, что вы приехали к нам с предвзятым мнением…
СУМАСШЕДШИЙ. С предвзятым мнением?
ВТОРОЙ КОМИССАР. Да, нам казалось, будто вы хотите обвинить нас во что бы то ни стало.
СУМАСШЕДШИЙ. Ну что вы… Скорее наоборот. Признаюсь, я довольно резко обошелся с вами, но только для того, чтобы спровоцировать вас, заставить привести такие доводы и доказательства, благодаря которым я смог бы как можно успешнее помочь вам выйти из этой истории победителями.
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Я глубоко тронут этим… Как прекрасно сознавать, что судебное ведомство — лучший друг полиции!!!
СУМАСШЕДШИЙ. Скажем точнее — помощник.
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ и ВТОРОЙ КОМИССАР. Да, скажем так.
СУМАСШЕДШИЙ. Но вы должны помочь мне довести дело до конца… и сделать вашу позицию неуязвимой.
