Табу на чувства - Валерия Иванова
— Отец в детстве говорил, что любит меня. Сначала он избивал меня до полусмерти, пока я кровью не начну харкать, а потом говорил, что любит… Говорил, что это моя вина, что я плохой сын, но он все равно обязан любить. А потом все продолжалось. Изо дня в день, на протяжении десяти лет. Мама иногда защищала меня, и тогда ей доставалось еще хуже, а потом она умерла. Поэтому то, что я к тебе испытываю, Вероника, — это не любовь. Я никогда не полюблю тебя.
Я сказал ей то, что никогда и никому не говорил. В те времена, когда отец сходил с ума и бил меня, я думал лишь о соседской девчонке. О ней. О своей Мышке.
Ника подошла и обняла меня, ее плечи тряслись от рыданий. Я баюкал ее в своих объятиях. Она оплакивала… Меня.
— Мне так жаль… Так жаль…
— Не нужно жалеть, девочка, все прошло.
— Не прошло, — смотрит красными глазами. — Ты можешь любить, я знаю, я чувствую!
— Вероника…
— Ты не твоей отец, слышишь? Ты совсем на него не похож, тебе просто страшно. Тебе нужно победить своих демонов. Пока ты не скажешь, что любишь, он будет иметь над тобой власть.
— Ты что теперь психолог? Будешь копаться в моих чувствах? — спросил с раздражением.
— Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Ты достоин любви.
— Я счастлив. С тобой.
— А я с тобой — нет. Да, я люблю тебя, но ты делаешь мне больно. Я не могу любить за двоих… И я не знаю, что сделать, чтобы изменить это… Прости.
Прости.
Она только что загнала мне нож в сердце и провернула несколько раз, чтобы дольше мучился. Наверное, я заслужил.
18
Вероника
Слова Касьяна выворачивали мне душу наизнанку. Я знала, что его отец был тем еще уродом… И как тяжело видеть, что его призрак до сих пор летает над любимым мужчиной. Он пытается бороться с демонами, но не выходит. Ведь легче запереть на цепь, чем избавиться от страха.
А я… Я же не просто хочу услышать три заветных слова. Слова — ничего не значат. Я хочу, чтобы он позволил себе почувствовать любовь. Но он не может этого сделать, когда я думаю, что подобралась к нему, Райхель закрывается и через эту броню не пробиться. Я не знаю, что еще можно сделать. Я устала. Правильно говоря, пока человек сам чего — то не пожелает — ничего не выйдет.
Я призналась в своих чувствах, пришла его очередь сделать шаг навстречу. Один только бог знает, скольких усилий мне стоило все это сказать…
Домой мы ехали в молчании. По дороге попали в ужасную пробку, впереди ДТП с участием пяти машин.
Адреналин начал сходить на нет и я чувствовала неприятную боль на разбитой губе. Я думала о словах Паши, взвешивала все варианты того, что он может реально сделать. Он хоть и урод, но я знаю, что слов на ветер не бросает. Мне теперь страшно за своих близких и себя.
— Вероника, я хочу, чтобы ты сегодня же переехала из дома, — барабаня по рулю длинными пальцами произнес Касьян.
Я посмотрела на него и нахмурилась.
— Мне некуда переезжать и бабу Тому я не оставлю.
— Она тоже переедет, — твердо сказал. — Пока я не улажу вопрос с твоими «родственниками» вам небезопасно там оставаться.
— Спасибо за заботу. Но я не думаю, что Павел реально что-то сделает.
— Ты уже сегодня увидела и почувствовала, — кивнул на мою разбитую губу. — На что способен этот ублюдок.
Я понимала, что Кас прав. Меня и саму посетила эта мысль. Но реальность была такова, что мне просто некуда идти.
— Будете жить у меня, — видя, что я набрала в грудь побольше воздуха, чтобы поспорить, он добавил. — Это не обсуждается. Я принял решение.
Нужно говорить, что я на секунду потеряла дар речи от такой наглости?
— Ты больше не можешь решать за меня, — сказала, как можно спокойней.
Я пыталась, правда.
Вгляделась в ночную темноту. Когда, черт возьми, эта пробка двинется с места?!
— Буду решать. Раз сама ты не можешь понять, что лучше в данный момент.
— Не нужно этого делать! Не нужно быть рядом, — вскипела я и громко сказала звенящим от едва сдерживаемых эмоций.
— Я. Буду. Рядом. Всегда.
— Нет. Мне нужно научиться жить без тебя, понимаешь? Принять, что тебя не будет рядом. Думаешь, мне так легко? Да я бл*ть умираю внутри! Хватит меня мучить. Пожалуйста, — последнее словно я произнесла уже шепотом.
Чувствовала, как слезы снова душить начинают. Начала дышать быстрее, чтобы не расплакаться, но ощущала, как раны на сердце, которые оставил Касьян, снова начинают кровоточить.
— Ника…, — Кас потянулся к моей руке, а я отдернула ее, словно он меня обжег.
— Не надо!
Но он меня не слушал! Он никогда не слушает, делает только то, что хочется ему!
Запустил обе руки мне в волосы, сжал на затылке и поцеловал. А я окончательно сломалась. Последний раз… Хочу почувствовать последний раз какого это принадлежать мужчине, которого любишь.
Я отвечаю на поцелуй со всей страстью, со всей любовью, которая распирает изнутри. Мне мало, я хочу больше. Кожа к коже. До сбившегося дыхания. До отметин на теле.
— Стой… Мышка…, — отодвигается от меня, смотрит с таким огнем в глазах, от которого я плавлюсь.
— Хочу тебя, — говорю хрипло.
Вижу, что Кас на грани, он закрывает глаза и бьется головой о сиденье. Он пытается бороться с собой, пытается принять правильное решение. Но в нашей ситуации нет ничего правильного, есть только этот момент.
Я решаю за нас обоих.
Расстегиваю ремень безопасности и ладонью накрываю его эрекцию. Глажу сквозь ткань джинс. Райхель втягивает воздух сквозь зубы. Коротко ругается на выдохе и съезжает вниз на обочину. На улице темно, нас не видно.
— Безумная девчонка, что ты творишь?
— Тебе нравится, — произношу уверенно.
Потому что точно знаю. Из горла вырывается всхлип, когда Кас накрывает ладонями грудь. Одним ловким движением он стягивает с меня кофту. Спускает вниз лифчик и припадает к груди, лижет, кусает, втягивает в рот. Как же хорошо.
— Развернись спиной, — командует.
Я разворачиваюсь и прислоняюсь грудью к холодному окну, что возбуждает еще сильнее. В машине ограниченное пространство, но это нам не мешает. Касьян спускает с меня джинсы вместе с трусиками. Трогает возбужденную плоть, растирает влагу пальцами по складочкам.
Я кусаю губу, чтобы не закричать от удовольствия
