Мутанты (СИ) - Злотников Семен Исаакович
Наум. Расказывай это кому-нибудь… (Тоже ее целует.) С коварством змея и с большой опасностью для жизни…
Лиза. Почему это я опасная — мне интересно…
Наум. Ты же видела — я прощался.
Лиза. Я видела только, как обжимался с бабулькой — это я видела! А больше я лично ничего не видела!.. (Целует его.) А, ты думаешь, что мне жалко? Да на здоровье тебе, дурачок! Все, что полезно старым козлам — полезно народу! Свободу старым козлам!.. С кем хочешь, когда захочешь, и сколько захочешь!..
Наум. Змея… (Целует.) Заяц-змея… могла бы нам не мешать… (Целует.)
Лиза. Я не ревную, мне просто завидно… (Целует.) Когда моего мальчугана у меня же на глазах… (Целует.) А я что же, лысая… (Целует.)
Наум (потаял, поплыл). Заяц мой… ласковый заяц…
Лиза. Может, сама я желаю с козлом, я сама…
Наум. Зачем же такой эгоисткой…
Лиза. А буду, а хочется… (Расстегивает на нем штаны.)
Наум. Да нет же, не здесь…
Лиза (непреклонно). Только здесь…
Наум. Тут ходят, нехорошо…
Лиза. Хорошо…
Наум. Нет…
Лиза. Да…
Наум (вдруг, с восторгом). За что мне такое на старости!..
Возвращается Валерия с пачкой денег — швыряет на стол. Берет стакан, наливает воды из крана. Пьет лекарство. Стоит, низко опустив голову.
Наум (Лизе). Погоди, не могу… Не могу я сейчас, тебе говорю…
Лиза (стонет). Можешь, можешь…
Наум. Ну, ты видишь сама… Я прошу тебя, зайка…
Лиза. Не вижу-не вижу… и видеть я не хочу — о-о…
Наум. Как человека прошу, я прошу… (С трудом стаскивает ее с себя.) Ползи ты отсюда, я догоню…
Лиза. Одна? Без тебя? Куда?..
Наум (умоляет). На коленях прошу, на чем еще нужно?..
Лиза. Ой-ой, не могу пошевелиться — ой…
Наум (уже смеется). Да пусти ты меня, зараза, вот зараза… Не одни же, не видишь?.. (Встает и буквально силком выпроваживает ее прочь.) Ну, потом, я приду, я тебе обещаю, обещаю…
Лиза (цепляется из последних сил). Когда?
Наум. Пощади, заяц, пощади!.. Ну, ступай же, уйди!.. (Наконец, удается закрыть дверь, тяжело дышит, смотрит на Валерию, вдруг тихо смеется.) Вот девка-стервоза-огонь… Не могу удержаться — в кого превратила… Валерка, не злись… Полетел с тормозов, это верно… Но — ты сама видишь… (Сзади обнимает Валерию за плечи.)
Валерия (вздрагивает). Не надо.
Наум. Почему — так хорошо…
Валерия. Я прошу, я прошу!..
Наум (отпускает). Недотрогой была — недотрогой помрешь. (Мгновение стоит, опустив голову; закуривает, садится; сидит.) Все течет, все изменяется… кроме тебя… Деньги-то забери. Зачем принесла?
Валерия. Нет.
Наум. Ну, вот, так и знал… Не упрямься, возьми. Картину продал, шальные… мне же приятно, эй… Все эти годы не мог вам помочь. Теперь, видишь…
Она молчит.
Ну, считай, они с неба упали. Падает же на тебя снег или дождь?
Валерия. Мне плохо…
Наум. Что-то болит?
Валерия. Болит.
Наум. А что?
Она молчит.
Эй, что болит?.. Голова? Сердце?.. (Встает, легко касается рукой ее плеча — она резко отходит в сторону.) Валерка… любовь моя первая-первая… что, будем друг дружку грызть на прощание? Брось, переступим. Видишь, я больше не злюсь. Не ругаюсь, не хнычу. Одна жизнь уходит — я не оборачиваюсь и вслед не гляжу… Другая еще впереди — там увидим… Уговорил я себя. И ты уговори, что ли… (Задумчиво смотрит на нее.) За голову держишься — голова?.. Сядь, сделаю тебе голову. Эй, садись прямо, не борись ты со мной. (Силой усаживает и удерживает.) Я тебя успокою, увидишь, не дергайся. Боль пройдет, обещаю, это же просто… Где болит — тут, виски?.. Затылок?..
Внезапно она затихла в его руках. Похоже, смирилась. Сидит, закрыв глаза. Он мягко, с нежностью поглаживает.
Вот хорошо, вот правильно… Не думай сейчас ни о чем… Думай, не думай — а как судьба наедет, да как задавит… Вот кто не соблюдает правил движения… (Ласково поглаживает.) Поседела, любимая…
Она открывает глаза, полные слез.
Сейчас чуть полегче, я знаю… А будет еще, еще… Будет хорошо… Кстати, хотел рассказать — забываю: ты что-нибудь слышала о племени безголовых? Неужели ничего?.. Странно, все только говорят… как это, оказывается, красиво — без головы!.. Ребят где-то в Африке обнаружили: ноги есть, значит, попа, туловище, руки, плечи, а дальше… То есть, дальше плеч — ничего!.. Представляешь? Я на фотографии — кстати, была и фотография — стал искать голову… Где-то же она обязательно должна?.. С трудом обнаружил: действительно, из подмышек выглядывала маленькая, кругленькая, хитроватенькая… Вся под мышками помещается, вся!.. Все будет хорошо, все, все… Помню у нас уголовник был, Жора Пятикопытов. Два метра тридцать шесть сантиметров. Ему по ночам, как циклопу, ко лбу фонарь привинчивали, территорию светил. Любимое у него обращение было: масенький мой!.. Так вот, говорю: до чего же ей, этой масенькой, было там хорошо, уютно, тепло, а главное — безопасно… Представляешь, кирпич падал на голову — упал на плечо… Опять же, не так больно…
Валерия внезапно дернулась — Наум держит крепко.
Что, ты не веришь? А почему ты не веришь?..Гляди, ребенок родится… к примеру, как мы с тобой… Хотя, за себя давно не ручаюсь, но все же… Ребенок!.. К примеру, нормально живет девять дней, на десятый для него начинается: собственные родители собственными руками младенцу головенку отвинчивают. Утром и вечером, без выходных. Потихонечку, с удовольствием: девочкам направо, мальчикам налево. Так до тех пор, пока она вся послушно под плечиком не уляжется. А вот когда она, наконец-то уляжется…
Валерия. Юльке повестка пришла.
Наум. Лично мне интересно безумно: с мозгами при этом — как?.. С умом и талантом?.. Если их из тебя тянут-потягивают изо дня в день?.. То есть, всякий божий день — представляешь?.. Это ж до жути похоже на мою дорогую жизнь: всякий день из меня, изо дня в день!.. (Внезапно осекается, опускает руки, внимательно на нее смотрит.) Прости, не расслышал. В тюряге, случалось, шлепали по ушам… Что ты сказала?..
Валерия. Юльку в армию призывают.
Наум (быстро). Кто призывает?.. Вернее, прости, я не то, все понятно… Я хотел сказать: это серьезно?..
Валерия. Я же тебе говорю: шестая повестка.
Наум. Да, понимаю… Юльке сказала?..
Валерия. Ты что?..
Наум. Не права, надо сказать… Он должен знать… Где повестка?
Валерия. И речи об этом, Наум, я прошу… Нет-нет, никогда, нет…
Наум. Подожди, не сходи с ума… От того, что ты скажешь… Надо же понимать, что делать… (Берет ее за руку.)
Валерия. Не прикасайся ко мне, не хочу!
Наум. Да я только хотел…
Валерия. Я не выдержу, не прикасайся! Не прикасайся!.. (Отходит.)
У него опускаются руки. Молчат. Заглядывает Лиза. На ней драная майка. На груди нарисовано жирно: «Да!..»
Лиза. Эх, вы, собаки. Лаетесь, спать не даете. Закурить хотя бы дадите?
Наум быстро протягивает сигареты.
