Кочевники Евразии: от ариев до Золотой Орды - Сабит Садыкович Ахматнуров
Процессы внедрения кочевников в Европе с последующей ассимиляцией среди ее оседлого сельского и городского населения мало отличались от таковых в Китае, Персии или Индии. И безусловно, происходившие изменения в жизни тех и других следует называть эволюцией и прогрессом, но никак не задержкой в развитии земледельческих народов, завоеванных кочевниками, как пишут некоторые авторы.
Почему же европейские историки, идеологи и философы в свое время так негативно восприняли только гуннов, а не всех, кого называли варварами, нападавшими на города и села Римской империи, грабили и насиловали их женщин? В отсутствие вразумительных объяснений приходится вспомнить, что после V в. письменные источники составляются в церковных кругах. Люсьен Мюссе по этому поводу заметил: «Умышленно или нет, любой факт оценивается по отношению к Церкви и клирикам: так, варваров-арианов систематически унижают, в то время как католиков-франков удостаивают похвал»204.
А потому подробнее остановимся на религиозной жизни в истории Европы тех времен, в первую очередь на арианстве в христианской Церкви.
Чуть не с самого зарождения христианства возникли споры о Символе веры и признании единства Бога Отца, Бога Сына и Святого Духа. В начале IV в. александрийский епископ Арий выступил с точкой зрения, согласно которой Бог един и всё сотворено им, в т. ч. Иисус Христос тоже им сотворён. Сторонников этой точки зрения на происхождение Иисуса стали называть арианами, а само теологическое направление – арианством. Ариане в начале религиозной борьбы в Европе оказались победителями и окрестили многих германцев, для которых после торжества православия в 381 г. арианство стало символом противопоставления римлянам205.
Распространение арианства в варварском мире объясняют и двумя случайностями: прибытие апостола готов Вульфилы в Константинополь, когда императорский двор был преимущественно арианским, и авторитетом готов среди германцев. К тому же использование народного языка, в отличие от западной Церкви, где проповеди читались на латыни, делало его более доступным. Массовое принятие арианства происходит в 382–395 гг. У вестготов арианство оставалось официальной религией до 587 г. Свевы около 465 г. стали арианами и только около 570 г. вернулись к ортодоксальному христианству (православию). Лангобарды сохраняли свое арианство до 616 г., а попытки арианской реставрации возобновлялись у них до 662 г.206
Но еще в 325 г. на Вселенском соборе в Никее был составлен Никейский символ, содержавший анафемы на ариан и призванный оградить православных христиан от учения Ария. Арианство, которое начали исповедать большинство германских племен, ортодоксальными (православными) и католическими священниками объявлено ересью, а их последователи стали подвергаться преследованиям.
Но мировоззрение гуннов с верховенством Неба (Тенгрианство) над всем на земле сформировалась задолго до возникновения христианства, а потому учение Ария им было ближе для понимания, чем признание Бога в единосущной Троице. И еще, на каком народном языке, о котором упоминает Л. Мюссе, читались проповеди германским варварам? Ведь имеются сведения, что Евангелие на язык гуннов было переведено еще в IV в.! Какими письменами это было сделано, если не рунами? Евграф Савельев писал, что первым епископом Босфорании был диакон Феофил, посвященный Евсевием, подписавшим в числе других Символ веры Никейского собора в 325 г. На актах Константинопольского собора в 381 г., где участвовали только азиатские епископы, имеется подпись епископа провинции Скифии (Задонской) Геронтия, митрополия которого была на Таманском полуострове. На Эфесском соборе в 431 г. стояла подпись Тимофея, епископа епархии Скифии207.
Исходя из этого, Е. Савельев пришел к выводу, что богослужение у приазовских народов с IV в. совершалось на их собственном языке, у них была своя письменность и книги Священного писания. Только не было у него ответа на вопрос, каким были в то время язык и письменность приазовских народов? Он назвал ту письменность скифской, приводя исторические сказания, в которых еще в 513 г. до н. э. Ксетий писал, что царь скифов вызывал на бой персидского царя Дария ругательным письмом. А грек Феофан в упоминании о договоре болгар с греками при Константине Копрониме в 774 г. писал, что обе стороны обменялись письменными договорами и грамотами208. Далее Евграф Савельев добавляет, что скифскими письменами пользовались также и тюркские народы. Так, в 568 г. тюркский каган Дизабул заключил союз с Восточной Римской империей, и «договор по этому поводу был написан скифскими письменами за неимением у тюрок своих»209.
Исследователь казачества был в плену заблуждений тех историков XIX в., кто приписывал тюркские руны неким народам, не считая скифов предками тюрок. А потому разрешение вопроса о языке и письменности гуннов и германских варваров может лежать в плоскости споров о принадлежности скифов к ираноязычным или тюркоязычным народам. Далее мы подробнее остановимся на руническом письме тюрок.
А вот как внедрение христианства в Европе представил читателям писатель-тюрколог Мурад Аджи (1944–2018). В 312 г. греки пригласили тюркских священнослужителей для чтения молитв от имени Бога Небесного. С этого времени в Византии появляются равносторонние тенгрианские кресты, тюркский язык становится «языком солдат», ставших основной воинской силой Восточной Римской империи. Тогда, считал М. Аджи, первые символы древних христиан – рыба и агнец – уходят в прошлое. Греки начали молиться Тенгри, а в 325 г. назвали новую веру «греческим христианством», объявив императора Константина наместником Бога на земле. Но ещё раньше армяне на Кавказе переняли у кипчаков символы Тенгри и начали строить священные храмы с основанием в виде крестов. Такие же древние фундаменты храмов III–V вв. археологами обнаружены в Средней Азии. До начала строительства подобных храмов в Римской империи христиане молились в синагогах210.
Очень весомый аргумент в подтверждение тюркскоязычности европейских народов раннего средневековья приводит Юрий Дроздов: «…Все тексты Священного Писания, начиная с самых ранних, существуют только на древнегреческом языке. Естественно, греческий язык исходным для этих текстов быть не мог, и, соответственно, христианско-религиозная терминология не была грекоязычной. Но что самое главное, эта терминология не выводится и из древнееврейского языка. Отсюда можно предположить, что та языковая среда, в которой формировалось христианство как религия, была не греческой и не еврейской»211.
Так постепенно начинает проясняться вопрос, на каком языке писались Священные писания и первоначально провозглашались христианские проповеди в Европе. Семантико-этимологический анализ слов «пресвитер» и «епископ», по Ю.Н. Дроздову, показывает, что оба они представляют собой типичные, несколько искаженные тюркскоязычные слова, которые пришли в христианство из дохристианских религиозно-воззренческих традиций и были связаны с почитанием культа огня. В обязанности пресвитера, вероятно, сначала входило только разведение и поддержание огня. А в результате длительного пребывания у открытого огня
