Военная разведка Японии против СССР. Противостояние спецслужб в Европе, на Ближнем и Дальнем Востоке. 1922—1945 - Александр Геннадьевич Зорихин
Впрочем, в середине июля границу в районе Суйфэньхэ перешёл советский сержант – бывший учитель средней школы из Средней Азии, который сообщил в отделении ИРУ в Муданьцзяне, что война начнётся в ближайшее время[890].
Тем не менее выводы Квантунской армии о неготовности советских войск перейти в наступление в скором будущем были приняты Ставкой и легли в основу её оценок обстановки на севере, хотя Токио оперировал другими данными о численности переброшенных с запада на восток сил и средств.
Так, по оценкам Ставки на 1 июля 1945 г. и 5-го отдела РУ ГШ на 29 июля 1945 г., с конца февраля до начала июля СССР перебросил на Дальний Восток из Европы 550 000 человек личного состава, 2000 танков, 3700 боевых самолётов, 6700 артиллерийских орудий, 13 400 грузовиков. Таким образом, советская группировка войск насчитывала 1 300 000 человек, 3000 танков, 5400 боевых самолётов и по уровню подготовки значительно превосходила войска ДВФ и ЗабВО накануне советско-германской войны. Разведуправление полагало, что в составе двух фронтов на начало июля имелось 30 стрелковых, 52 авиационные дивизии и 30 танковых бригад (фактически – 61 стрелковая, 22 авиационные дивизии, 24 танковые и самоходно-артиллерийские бригады), при этом советская группировка в Приморье заканчивала развёртывание, в то время как войска в Приамурье и Забайкалье продолжали пополняться личным составом и техникой. С учётом сохранявшихся темпов перевозок прогнозировалось, что в августе – сентябре Советский Союз мог выступить против Японии силами 40–50 стрелковых дивизий, 4000 танков и 6000–7000 боевых самолётов. По мнению аналитиков армейского управления Ставки, изложенному в докладе от 1 июля 1945 г., вслед за принятием решения о войне Советский Союз, пользуясь абсолютным превосходством в воздухе, должен был нанести серию авиационных ударов по транспортной сети и важнейшим японским объектам в Маньчжурии, Корее, Мэнцзяне и Северном Китае, после чего перейти к наступлению на суше по всем направлениям – в Маньчжурии, Северной Корее, Мэнцзяне, на Северном Сахалине, и главный удар следовало ожидать в западной части Маньчжурии[891].
Таблица 18
Оценка органами военной разведки Японии изменений в группировке советских войск на Дальнем Востоке, в Забайкалье и МНР с 1 января по 9 августа 1945 г. (в скобках – реальное положение)[892]
Необходимо отметить, что на момент составления Ставкой доклада о советских военных приготовлениях – 1 июля 1945 г. – военно-политическое руководство СССР ещё не определилось со сроками начала кампании против Японии. Согласно направленным Ставкой ВГК 28 июня 1945 г. в адрес командующих войсками Дальневосточного, Забайкальского фронтов и Приморской группы войск директивам, от них требовалось к 25 июля – 1 августа закончить «все подготовительные мероприятия по группировке войск, их боевому и материально-техническому обеспечению и управлению с целью проведения, по особому приказу Ставки Верховного главнокомандования, наступательной операции»[893]. Первоначально её планировалось провести 20–25 августа, но накануне Потсдамской конференции (17 июля – 2 августа) срок был сдвинут на 11 августа[894]. Окончательное же решение о начале боевых действий против Японии 9 августа И.В. Сталин принял только 7 августа, практически сразу после получения сообщения об атомной бомбардировке американцами Хиросимы[895].
5 июля 1945 г. главное командование Квантунской армии утвердило и разослало в подчинённые соединения и объединения окончательный вариант «Оперативного плана боевых действий против СССР». Его главная цель, как и оперативного плана от 17 января 1945 г., была, «используя обширные территории Маньчжурии, попытаться разгромить наступающего противника, но если обстановка будет складываться неблагоприятно, организовать долговременную оборону с удержанием важнейших районов восточнее Рэнкё (железнодорожная линия Дайрэн – Синьцзин) и южнее Кэйто (железнодорожная линия Синьцзин – Тумэнь), что позволит императорской армии успешно вести боевые действия на остальных театрах войны в Великой Восточной Азии». На первом этапе войска армии должны были на длительное время задержать советское наступление на рубеже горная гряда Северо-Восточной Кореи – Муданьцзян – Малый Хинган – Большой Хинган – Хэйсэйсэн (железнодорожная линия Сыпингай– Цицикар), после чего главные силы объединения отходили на рубеж восточнее Рэнкё – южнее Кэйто, чтобы как можно дольше сохранять контроль над стратегическими районами Тунхуа и Линьцзян[896].
Поскольку решить поставленные перед Квантунской армией задачи при выявленном разведкой кратном перевесе советских войск в живой силе и технике на Дальнем Востоке, в Забайкалье и МНР было невозможно, 10 июля 1945 г. военный министр Японии генерал армии Анами Корэтика подписал приказ № А/106 о формировании новых частей и соединений для усиления японской группировки в Маньчжурии и Северной Корее, согласно которому до 5 августа планировалось развернуть 8 пехотных дивизий, 7 отдельных смешанных, 1 отдельная танковая бригады, 2 тяжелых артиллерийских полка, отдельный мортирный и отдельный тяжелый артиллерийский дивизионы[897]. Этим же приказом вводились новые штаты разведывательных органов объединения, а на базе отделений ИРУ формировались мобильные оперативные центры – так называемые «особые охранные отряды» («токубэцу кэйбитай»).
Резкое увеличение штатной численности затронуло в первую очередь Специальный информационный отряд, отвечавший за перехват и чтение советской шифрованной радиопереписки, – с 708 до 1744 человек. Необходимо отметить, что месяцем раньше – 25 мая – численность центрального аппарата ГРУ Императорской ставки увеличилась вдвое с 1255 до 2389 человек. В то же время штаты ИРУ уменьшились с 1295 военнослужащих и 690 гражданских специалистов до 750 и 975 соответственно. Общее сокращение затронуло и вспомогательные подразделения Информационно-разведывательного управления: образованный осенью 1944 г. для годичной подготовки командиров разведывательных, диверсионно-разведывательных и пропагандистских групп, сотрудников опер-пунктов ИРУ при командованиях армий первого эшелона учебный отряд («471-й отряд») уменьшился в численности с 449 военнослужащих и 83 гражданских специалистов до 296 и 70 соответственно, а сформированный 16 мая 1944 г. для обеспечения связи штабного управления с отделениями радиоузел («316-й отряд») – с 222 военнослужащих и 2 гражданских специалистов до 75 и 40. Часть высвободившегося личного состава была обращена на формирование в аппарате ИРУ исследовательского и специального отрядов[898].
Кроме того, приказом № А/106 от 10 июля 1945 г. к 12 августа на базе отделений ИРУ, военной жандармерии, транспортных и охранных частей Квантунской армии должны были быть образованы так называемые «особые охранные отряды» для координации деятельности разведывательных и контрразведывательных органов объединения на каждом оперативном направлении. Вопрос об их формировании был решён ещё в декабре 1944 г. на совещании представителей командований 1-го, 3-го фронтов, Квантунской оборонительной армии, Информационно-разведывательного управления, аппарата военных советников при
